Ген празаниса

– Вам нужно принять меры предосторожности, - сказал он, протягивая Вилковым маски и перчатки, - вы можете заразиться.

– Какая уже разница?
– всхлипнула женщина и зарыдала. Муж обнял ее, чтобы хоть как-то успокоить.

Сергей отложил средства защиты на столик и выглянул в окошко двери.

– Не пойму, уже все или нет?
– проворчал он себе под нос.

– Кого вы выглядываете?
– спросил отец Светы, сдерживая дрожь в голосе, - другого доктора?

Сергей достал телефон и стал снова кому-то звонить.

– Никита Дмитриевич, нам уже можно выходить?.. Хорошо.

Он посмотрел на мужчину, сгорбленного с мокрыми от немых слез глазами, и, отомкнув дверь, сказал:

– Вы все же оденьте маски и перчатки, больница с этого момента закрыта на строгий карантин, из здания теперь никого не выпустят, а несоблюдение карантинных норм может повлечь за собой арест.

Сергею тяжело было бросать этих людей один на один с их горем, но работа ждать не могла, тем более, что их всех, скорее всего, очень скоро должны были поместить в закрытый бокс.

Предположение это сбылось уже через десять минут: его, Вилковых и двух медсестер, осматривавших вместе с ним Светлану, положили в соседние с девушкой палаты. Все крыло, где располагались эти помещения, было тут же освобождено от обычных больных и закрыто для свободного прохода…

В течение следующих суток тревожные прогнозы подтвердились сполна: заболели оба родителя Светланы, Сергей и одна из медсестер. Но самым страшным было то, что заболел пациент никак не связанный ни с кем из них. Это означало, что вспышку болезни не удалось локализовать теми, кто имел первичный контакт.

Именно тогда министерство здравоохранения решило воспользоваться случаем и попросить помощи у новоявленных друзей - латокров, и заодно проверить, действительно ли те готовы делиться знаниями или все их обещания - пустой звук.

Клиника Жизни с готовностью откликнулась на просьбу людей и уже через пару часов, после всех переговоров и поисков пациентов для эксперимента латокров, в карантинную больницу прибыл долговязый и очень худой мужчина со странной неестественного вида кожей. Представившись Максимом, он показал охране специальное разрешение министерства здравоохранения и, не мешкая, отправился в закрытое крыло.

К этому моменту заболело еще пять человек, а три пациента впали в состояние комы. Самым удивительным было то, что Светланы среди них не было, в состояние близкое к смерти погрузились ее родители и Сергей. Сама девушка, как и заболевшая медсестра, была близка к коме, однако каким-то чудом продолжала держаться.

– Итак, общее число заболевших на данный момент составляет одиннадцать человек, - начал объяснение специалисту из министерства главный врач больницы Никита Дмитриевич, - одна медсестра находится в карантине так, как имела контакт с первичной больной, но пока болезнь себя никак не проявила, есть надежда, что и не проявит.

– Каково состояние заболевших?
– поинтересовался Максим.

– Трое в коме, двое очень тяжелые, но пока в сознании, остальные - средней тяжести.

Максим, зайдя в импровизированный штаб по контролю за эпидемией, положил на стол большой черный чемодан и, открыв его, достал несколько коробок с маленькими пластиковыми ампулами.

– Дайте это всем, кто находится в пределах карантина, - сказал он главному врачу, отдавая неизвестное лекарство, - я имею в виду всю больницу, а не только заболевших.

Взяв коробки в руки, Никита Дмитриевич по привычке взглянул на надписи на ампулах и озадаченно нахмурился: все они были сделаны неизвестными буквами.

– А что это за лекарство?
– поинтересовался он.

– Оно экспериментальное, - нашелся Максим, - однако министерство образования все одобрило, просто на бумажки не было времени, но если вы мне не доверяете, можете позвонить…

– Доверяю-доверяю, - поспешил сгладить ситуацию главврач, - по сколько колоть?

– Здоровым колоть не надо, пусть каждый выпьет по ампуле. Больным - укол в вену, тоже по одной ампуле.

Никита Дмитриевич отдал коробки с лекарством подчиненным и объяснил, что нужно делать. Специалист из министерства, тем временем, достал из чемодана еще одну коробку с ампулами и, дождавшись возвращения главврача, протянул ее ему.

– Это вколите только больным, тяжелым и коматозным - по две ампулы, остальным - по одной.

Главврач молча кивнул и отнес еще одно лекарство медсестре и доктору, контролировавшим закрытое крыло.

В течение следующих пятнадцати минут все инструкции Максима были выполнены, однако ситуацию омрачил тот факт, что еще до инъекций лекарств умер отец Светланы. После окончания процедуры Никита Дмитриевич поинтересовался у гостя, что нужно делать дальше.

– Надеяться, что лекарство сработает, - с очень серьезным видом ответил специалист из министерства. На самом деле Максима звали Миглиго и он, будучи латокром совершенно не ощущал сейчас себя в безопасности. Он знал, что у его расы тоже встречалось почти идентичное заболевание, и врачи Клазо тоже лечили его достаточно тяжело. Теоритически он вполне мог сейчас заразиться человеческой формой этого недуга, поэтому он тоже выпил ампулу с основным лекарством.

– Да, и еще, - добавил латокр после некоторых раздумий, - прикажите подготовить операционные для тяжелых и коматозных. Они понадобятся.

Через полчаса, уже сидя в своем кабинете и покуривая с гостем дорогие сигары, Никита Дмитриевич решил снова попытать счастье и попробовать хоть что-то разузнать.

– Скажите, Максим, а какого эффекта мы ждем? Как подействуют ваши лекарства, если все пойдет по плану?

Миглиго подумал несколько секунд о том, стоит ли сейчас выдавать какую-нибудь важную информацию, и, решив, что кое-что можно рассказать уже сейчас, ответил:

– Первое лекарство значительно усиливает работу иммунной системы здорового организма, а главное защищает ее от атаки вирусов или бактерий, первой целью которых как раз она сама и является. Что же касается заболевшего человека, то лекарство очищает уже зараженную и обезоруженную иммунную систему, а потом, снова-таки, усиливает ее работу.

– А как оно называется?
– поинтересовался главврач, тайно надеясь по названию определить хотя бы основные ингредиенты препарата.

– Наименование еще не придумали. Если все получится, пусть министерство решает. В лаборатории их называли "палмария" и "прагазут".

– Понятно, - сдался Никита Дмитриевич, - а как на счет номера два, что представляет из себя оно?

– В данном случае номер два - это смесь специального антибиотика направленного действия и дезинтоксикатора.

Главный врач крепко задумался.