Ген разведчика

– Сейчас разберемся. – Владимир Христофоров открыл дверцу со стороны водительского места, Лялькин тут же запрыгнул на соседнее сиденье. Оба оперативника внутри вездехода почувствовали себя, что называется, в своей стихии.

Пока Владимир проверял работу двигателя на холостом ходу, Кирилл обратил внимание на перчаточный ящик, в простонародье «бардачок». Вот только вместо крышки оказался тонкий жидкокристаллический монитор, под которым размещалась компьютерная клавиатура.

Севрюков тем временем внимательно осмотрел салон автомобиля и авторитетно заявил:

– «Мутант».

– Что это значит? – уставился на него непонимающим взглядом Султан.

– Обычно выпускают две разновидности «Комбата» – универсал и пикап. В первом случае салон вездехода вмещает десять бойцов в полном индивидуальном вооружении плюс размещение необходимой аппаратуры для управления подразделением. Во втором случае салон вмещает пятерых бойцов, но есть кузов, на который можно устанавливать различные оружейные модули. «Мутант» – третья модификация «Комбата». Салон рассчитан на восемь бойцов; броня в отличие от предыдущей модели не из высоколегированной стали, а из керамических листов и кевларового амортизатора. Он с пятидесяти метров держит бронебойную пулю от «Владимирова» ^[15] , а в кормовой части расположена система активной защиты. А это, – Сервант указал на компьютер, возле которого возился Кирилл, – БИУС – бортовая информационно-управляющая система, мозг боевой машины. Как говорил инструктор, «по сложности не уступает современным ракетоносцам».

15

КПТВ – крупнокалиберный пулемет танковый Владимирова, калибр 14,5 мм, стоит на вооружении современных БТР и сторожевых катеров.

– Плавали, знаем, – насмешливо проговорил оперативник, его пальцы уже забегали по миниатюрным кнопкам клавиатуры. Зная принцип, несложно осваивать и другие образцы.

Набрав нужную программу, он в течение нескольких минут изучил все возможные параметры «Комбата».

– Николаич, – Кирилл посмотрел на Христофорова, изумленно качая головой, – та таратайка, что мы изучали в Питере, – как велосипед братьев Райт против последней модели «Мазератти».

– Братья Райт изобрели аэроплан, а не велосипед, – наставительно проговорил сидящий рядом Христофоров.

– Да какая разница? Это же стопудовый «Мутант». Спутниковая связь, спутниковая навигация, спутниковая многофункциональная разведка. А вооружение этого «лимузина» хочешь увидеть? На, любуйся, – Кирилл вновь пробежался по кнопкам БИУСа, и тут же раздался шум раздвигающихся створок. Затем загудел электромотор, и в следующее мгновение над кормой вырос нарост боевой рубки, утыканной стволами огневых установок.

– Это что еще такое? – Христофоров и все остальные во все глаза уставились на коническую башню наподобие тех, что стоят на бронетранспортерах, только вместо стандартных пулеметов с раструбами наружу выглядывали четырехствольные станки разных калибров, а с правого бока башни примостился короткоствольный нарост.

– Судя по заявленным характеристикам, это авиационное вооружение, – глядя на монитор, сообщил Кирилл.

– Да, это тебе не броневичок дедушки Ленина, – с уважением произнес Христофоров.

А Сервант в своей обычной манере был предельно откровенен. Не спеша закурив, бывший мичман морского спецназа спрятал в согнутой ладони сигарету и с усмешкой процитировал, имитируя бесхитростную крестьянскую интонацию:

Пока у русского солдата

Есть спички, сало, самогон,

Пугайтесь нас, солдаты НАТО,

Дрожи от страха, Пентагон!

Все собравшиеся вокруг «Комбата» дружно рассмеялись, но Лялькин выставил вперед ладонь, требуя внимания.

– Не отвлекайтесь, господа офицеры, знакомство с супероружием продолжается. Вы уже видели форму – теперь узрите содержание.

Распахнулись двери салона. Первое, что бросилось в глаза, – это кресла. Не цельные диваны, а индивидуальные, похожие на летные, довольно удобные и в то же время установленные на небольшом пространстве. Между креслами были размещены металлические контейнеры, в каждом из которых оказался «джентльменский набор», состоящий из АКМа с подствольным гранатометом и пистолета «ГШ-18», мощного оружия, не уступающего по пробиваемости коллеге-автомату; рядом бронежилет с нашитыми подсумками.

– Кроме индивидуального арсенала, – с чувством собственной значимости продолжил Кирилл, когда диверсанты осмотрели оружие, – также есть и комплект тяжелого.

Из тяжелого вооружения в багажнике «Комбата» оказалась последняя модификация ротного пулемета Калашникова «печенег», трехзарядный ручной гранатомет «ГП-94» и снайперский автомат СВД-АС, в отличие от прародительницы, это оружие было более компактное, при необходимости могло стрелять очередями и имело мощный пламегаситель.

Также рядом находились боеприпасы, уложенные в трафаретные ячейки, пулеметная коробка на двести пятьдесят патронов, десять магазинов к снайперскому автомату и гигантский патронташ на пятнадцать зарядов к ГП-94. Сервант склонился к нише и извлек оттуда гранатомет, похожий на гигантское помповое ружье с откидным клюкообразным прикладом.

Кроме вышеописанного вооружения, в багажнике обнаружился большой алюминиевый кофр, доверху напичканный оборудованием, без которого невозможна современная разведка, – бинокли, приборы ночного видения, тепловизоры, дистанционные микрофоны, индивидуальные радиостанции и даже один лазерный целеуказатель.

– Вот это удружили, вот так снабдили! Ведь могут, если хотят, – наперебой восхищались диверсанты. И только до сих пор молчавший Султан Дадышев вдруг мрачно спросил:

– Мы что, должны спасти государя императора?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что оживление и смех тут же сменили недоумение и гробовая тишина.

Первым решился нарушить молчание неугомонный балагур Лялькин. Он спросил:

– Если такое богатство на первой платформе, то что же на второй?

Все синхронно повернули головы. На второй платформе в гордом одиночестве Алена, вооруженная штурмовым тесаком, с остервенением крушила пенопластовую стену контейнера…

Засов утробно гавкнул, потом противно заскрипел давно не смазанными петлями. Андрей и Боб Гранд непроизвольно уставились на дверь. Через секунду в камеру ввалились четверо арабов.

Их одеяние одеждой можно было назвать лишь условно – шаровары, подпоясанные широкими ремнями из плотной домотканой ткани, на ногах классические тапочки «а-ля дедушка Хоттабыч» без задников и с острыми, загнутыми вверх носками. На смуглых потных торсах угрожающе бугрились мышцы.

– Мы стриптиз не заказывали, тем более мужской, – вполголоса произнес Веретенников и встал, посчитав это самым рациональным в их положении. Американец последовал примеру собрата по плену, его треугольный кадык нервно подрагивал.

Арабы молча разделились на пары и медленно двинулись к пленникам. «Ох, и здоровые же, гады», – глядя на них, с тоской подумал Андрей. Больше мыслей не возникало, но молодой дипломат знал наверняка – без боя он не сдастся.

Боб Гранд, сцепив зубы, также напряженно наблюдал за тюремщиками. О том, что гражданство самой великой страны в этом диком крае ничего не стоит, он понял еще в свой первый день пленения. Растаяли и окончательно рассеялись последние надежды на то, что в его поисках над Аравийской пустыней сейчас без устали рыщут десятки вертолетов с авианосцев 6-го флота, то и дело взлетают самолеты, в напряженном ожидании команды на погрузку замерли в полном боевом облачении «морские котики», а президент на лужайке перед Белым домом с надрывом вещает на всю страну: «Держись, парень!» Все иллюзии окончательно растаяли, как сладкая вата на солнце, на их место пришло осознание: если хочешь выжить, то должен драться за себя. И теперь он был готов стоять до последнего, но при одном условии. «Я буду драться… если только русский начнет первым… Только бы он начал».