Ген Тургенева
Шрифт:
Останься, пожалуйста, вместе со мной,
Будто недолюбовники мы, а не враги.
Мне только и нужно, лишь то
Чтоб ты пересекла мой экватор.
Твоя амуниция – траурное пальто
Будоражит мой интимный кратор.
Я фетишист, вдыхающий твоё либидо,
Твои критические, и тебя всю.
Я твой начальник, не подающий вида,
Я безумно и нелепо тебя люблю!
А ты, заведя свой жизненный мотор
Напором бороздишь мои страдания,
Будто над головой наточенный топор,
Рубящий: любовь, эмоции, признания…
Я
Принимаемые женщиной хамелеоном.
На твоей футболке стразы
Сверкают псевдомиллионом!
И я сверкаю, как светлячки,
У меня слишком мало бензина
Сверкнуть! Чтоб через свои очки
Ты увидела как мной ценима-любима!
Ты бульдозер невидимых иллюзий и снов,
Я начальник интимной милиции,
Если произносится слово «любовь»,
Нельзя нарушать традиции…
Странное.
Я смело сжимал твои руки
Грубыми пальцами,
Сгорающим днем от скуки.
Глотал твои мысли,
Душой запивая,
Желал неприятностей разных,
Мысли свободы глотая.
Я гладил рукой твое тело,
Чувствуя бархат кожи.
Отражаясь во мне, ты хотела
Страстью гореть, но все же
Была ты хорошей, а после ужасной.
Будь не похожей, а вскоре прекрасной.
Лови мои губы губами,
Вплетайся в меня корнями,
Покрой заодно корою,
Зеленой сочной листвою.
Я нежно ласкал твои руки
Мягкими пальцами,
Седеющей ночью, от скуки.
– ----------------------------------------------
Иван Тургенев
Природа
Мне снилось, что я вошел в огромную подземную храмину с высокими сводами. Ее всю наполнял какой-то тоже подземный, ровный свет.
По самой середине храмины сидела величавая женщина в волнистой одежде зеленого цвета. Склонив голову на руку, она казалась погруженной в глубокую думу.
Я тотчас понял, что эта женщина – сама Природа, – и мгновенным холодом внедрился в мою душу благоговейный страх.
Я приблизился к сидящей женщине – и, отдав почтительный поклон:
– О наша общая мать! – воскликнул я. – О чем твоя дума? Не о будущих ли судьбах человечества размышляешь ты? Не о том ли, как ему дойти до возможного совершенства и счастья?
Женщина медленно обратила на меня свои темные, грозные глаза. Губы ее шевельнулись – и раздался зычный голос, подобный лязгу железа.
– Я думаю о том, как бы придать большую силу мышцам ног блохи, чтобы ей удобнее было спасаться от врагов своих. Равновесие нападения и отпора нарушено... Надо его восстановить.
– Как? – пролепетал я в ответ. – Ты вот о чем думаешь? Но разве мы, люди, не любимые твои дети?
Женщина чуть-чуть наморщила брови:
– Все твари мои дети, – промолвила она, – и я одинаково о них забочусь – и одинаково их истребляю.
– Но добро... разум... справедливость... – пролепетал я снова.
– Это человеческие слова, – раздался железный
голос. – Я не ведаю ни добра, ни зла... Разум мне не закон – и что такое справедливость? Я тебе дала жизнь – я ее отниму и дам другим, червям или людям... мне всё равно... А ты пока защищайся – и не мешай мне!Я хотел было возражать... но земля кругом глухо застонала и дрогнула – и я проснулся.
Август, 1879
Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус
– ------------------------------------------------
Ольга Журавлева
Раёк
Что чуткий маятник Фуко, –
Отслеживая ритм Вселенной,
Раскачиваясь вдохновенно
И попадая в «молоко», –
Не оттого ль, что колесом
Идут по кругу друг за другом
Степной самум, торнадо, вьюга –
Полёт вселенский невесом.
Но где-то очень высоко
Над облаками, сном и духом,
Природным выверенным слухом,
Качая маятник Фуко,
Живёт старик среди ветров
Надмирным правом управляя,
На тонкой ниточке качая
Основу тайную миров.
11 ноября 2010
– ---------------------------------------------------------
Антон Афанасьев
с. Боровское, Алтай
7 февраля 2002
Я хожу по странному саду. Он полон тишины, но такой, от которой шумит в ушах, словно поднесены к ним две морские раковины. Здесь совсем нет птиц, а пыльные гнёзда свалены в кучу под раскидистой яблоней. Эта яблоня, как и другие деревья сада, была вырезана из камня искусным мастером. Я не знаю его имени. Несколько расставленных поодаль зеркал отразили меня.
Март 2002
Когда было мне лет восемнадцать, мир звучал приветливой песней. Но я был наблюдателен и не боялся подойти к тем запретным пропастям, к которым люди обычно не подходят близко, и в некотором отдалении от которых устанавливается алтарь какой-нибудь из религий. Это, в общем-то, не грозит ничем, кроме того, что получаешь понятие о таких вещах, от которых поседеть можно, или побрататься с безумием, или смертельно заболеть. И ты слышишь теперь, кроме прежней светлой мелодии мира, еще и другую тему – страшные диссонансы, мощные, словно раскаты грома. И это начинает разрывать тебя, как силач разрывает руками книгу.
20 февраля 2005
В сущности, что такое лирика? — Отвод грубой руки действительности, высвобождение из-под гнёта повседневности, зеркальное состояние души. Судите по ней о мере вынесенных человеком страданий.
23 апреля 2005
Ошибка многих людей в том, что, стремясь достигнуть чего-либо, они выбирают, как правило, кратчайшее рас стояние. Говоря образно, тесная калитка прекрасного сада может находиться на двести шагов в сторону от тебя.