Генерал — адмирал Небогатов

Свенторжецкий, хорошо знавший в общем то нерелигиозного Небогатова, сразу отметил как грамотно адмирал выставляет на первый план веру православную. А экономическое и особенно стратегическое значение контроля за Проливами оставляет «за скобками». Касательно же патриотического подъёма в стране, так действительно, народ, недавно бунтовавший, разительно переменился, никто не ругал царя и правительство, наоборот, готовность отстоять взятые доблестным флотом Босфор и Дарданеллы, тем более, Константинополь, выражало подавляющее большинство жителей империи.

В Севастополе боевого товарища встретил контр — адмирал Семёнов.

Евгений Владимирыч, загружай на «Кречет» своих архаровцев поскорее. И так почти сутки тебя дожидался.

Сей момент, ваше превосходительство, ах как надоела вагонная качка, скорей бы в море!

Соратники, именуемые «злыми языками» правой и левой руками адмирала Небогатова, обнялись.

Смотрю, багаж изрядный везёте.

Есть такое дело, тихоокеанцы не поскупились на дары светлейшему князю Босфорскому!

О! расхохотался Семёнов, у Николай Иваныча целая зала отведена под подарки. Чего там только нет.

Наложниц не присылают?

Гм. Намекают, Евгений Владимирович, постоянно намекают. Но Старик уже не тот что в пятом году, укатали крутые горки нашего рысака.

Что — то со здоровьем? встрепенулся Свенторжецкий.

Нет, здоровье как раз отменное, всего — то пятьдесят девять лет, скорее от некоей душевной неустроенности страдает генерал — адмирал. Считает, что исполнил своё предназначение, что вслед за взятием Царьграда пора бы и на покой, в отставку.

Как же так, — забеспокоился контрразведчик, на Николае Ивановиче столько завязано. И Северный морской путь и развитие Дальнего Востока и надёжное присоединение к России зоны Проливов

Да не уходит Старик на покой, так и говорит, мол «скрипеть» будет до последнего, дабы не подводить сподвижников, только не в настроении, хандрит. Не в радость титулы, ордена, звание Наместника.

А что В Петербурге? Мы то не заезжали в столицу, скорей сюда, на юга

Питер, Питер Я же великого князя Александра Михайловича на «Кречете» из Константинополя в Севастополь сопровождал. А тут в штабе флота телеграмма о вашем прибытии. Решил дождаться, негоже боевым друзьям на транспорте плюхать. Каков красавец наш «Кречет», а?

Неплох кораблик, неплох, согласился Свенторжецкий, думая о чём — то своём.

Только при Непенине так не говорите, обидится. Кстати при Босфорской операции «Кречет» начинал, задал так сказать ритм.

Фартовый корабль.

То — то же, дорогой Евгений Владимирович. Пройдёмте в салон, пообщаемся приватно, а тихоокеанских орлов вон, прапорщик Дашко разместит.

Унтеров, наверное, всех в прапорщики вывели, поинтересовался каперанг, глянув на старого боцмана, дослужившегося до «мокрого прапора», нам на Тихом океане не позволяют такого, финансы, дескать, поют романсы.

Нет, у Дашко особый случай отличился при высадке десанта на батареи. А Николай Иванович максимально большой наградной список составил. Сто семь человек произведено в офицерские чины его величеством. Правда, две трети посмертно, для пенсий семьям.

Из морской пехоты в основном? Читал сводки.

Да. Вроде и не так много морпехов погибло, но всё штучный товар, готовые взводные командиры. Генерал Васильчиков поседел, подписывая похоронные письма родственникам, не удивляйся как увидишь Сергея Николаевича.

Без жертв на войне не бывает. А тут обошлось малой кровью. Мы во Владике поверить не могли, посчитали приукрашиваете.

Повезло. Сказочно повезло с конфликтом султана и младотурок. На батареях босфорских некомплект образовался, многие офицеры турецкие в столицу уехали, выяснять, к кому примкнуть. И просрали, пардон за скудость речи, империю, в интригах погрязнув, власть деля.

Семёнов самолично, не кликнув вестового, «сообразил» на стол. Помощь гостя заключалась в открытии бутылки коньяка и нарезке ветчины.

Константинопольские? каперанг кивнул на удивительно сочные, огромные яблоки, не умещающиеся в вазу.

Крымские. Пока вас ждали, общественность натащила. Всё для флота, всё для победы. Боятся, что под давлением великих держав отдадим Царьград и Проливы. Ну, или хотя бы Дарданеллы передадим Великобритании. Николай Иванович потому и разжёг до предела патриотический огонь. Теперь Петербург при всём желании ни хрена поделать с Небогатовым не сможет. Вплоть до окончания «Турецкого кризиса». А потом плевать. Уйдём в отставку и гори всё синим пламенем, пускай молодёжь на дредноутах российских службу начинает.

Это всё лирика, Владимир Иванович. Вводи в курс дела. Коль не завернули с дороги обратно во Владик, стало быть нужен капитан первого ранга Свенторжецкий в Константинополе.

Нужен, Евгений Владимирович, ой как нужен. А погоны адмиральские получишь через пару месяцев, а то и раньше. Должность то какова сатрап всея «Новыя Новороссии»

Рассказ контр — адмирала о текущих «делах царьградских» занял примерно полчаса. Константинопольское наместничество газетчики, как российские, так и зарубежные, после возведения Небогатова в княжеское достоинство и присвоение титула Светлейший, начали именовать не иначе как Новороссией, а кое — кто и «Новой Новороссией».

Разграничение с болгарами по «линии Небогатова» проходило в основном без эксцессов, разве что деревенька какая с «исторической» церквушкой так дорога была братУшкам, так дорога Но рачительный князь Босфорский предусмотрительно проинструктировал офицеров Генерального Штаба, занимающихся демаркацией границы. Если болгары настаивали на особой исторической ценности и значимости какой — то территории, то Россия уступит. Но! На другом участке извольте компенсировать, дорогие союзнички. Ибо хоть и велика Россия, но землями разбрасываться не по государственному! БратУшки, раздосадованно цокали языками, пытались торговаться, куда там жидам, но получив пару раз решительный окорот, прекратили тактику «земельного попрошайничества»

К тому же у Софии назревал конфликт с Афинами и Белградом и ссориться ещё и с Небогатовым, своею волей, единолично, определяющего политику империи на бывших османских территориях, край как неразумно.

Заполучив две трети Македонии болгары потребовали от греков не вылезать дальше Салоников, которые, так уж и быть, великодушно оставляют эллинам. Но у греков таки есть военный флот в море Эгейском, который гарантированно топит все болгарские посудины, любезно пропущенные русскими через Проливы