Генерал из трясины

Председательствующий оглашает выдержки из докладной записки Жиленкова германскому командованию и спрашивает подсудимого Жиленкова: это ваша редакция?

Подсудимый Жиленков: Да, это моя редакция.

Председательствующий: Для чего вы написали этот гнуснейшего содержания документ?

Подсудимый Жиленков: Для того чтобы этот документ попал лично Гитлеру и я мог заручиться доверием у немцев.

Председательствующий: Для того чтобы лучше бить Красную армию?

Подсудимый Жиленков: Нет, я тогда еще не был окончательно антисоветским человеком. Я хотел, чтобы русские национальные соединения в Германии не были использованы немцами против войск Красной армии (курсив мой. — Н. К.). Этим документом я преследовал цель, чтобы меня и Боярского не отстранили от руководства этими соединениями.

Председательствующий: Ценой гнуснейшей клеветы и провокаций в отношении Советской власти и Советского правительства?

Подсудимый Жиленков: Правильно, я не отрицаю гнусности этой докладной записки, но я писал ее с целью, о которой уже говорил суду.

Председательствующий: Почему вы подписывались как генерал-лейтенант? Разве немцы присвоили вам это звание?

Подсудимый Жиленков: Мне было сказано, что бригадный комиссар приравнивается к званию генерал-лейтенанта, а поэтому я так и подписывался.

Председательствующий: Кем был подписан план подготовки гвардейской ударной бригады?

Подсудимый Жиленков: Был подписан лично мною и командиром этой бригады — белоэмигрантом полковником Ивановым.

Председательствующий: Этот план был написан вами ровно через восемь месяцев после написания докладной записки с гнуснейшим ее содержанием?

Подсудимый Жиленков: Да.

Председательствующий: Цель этого так называемого плана подготовки гвардейской ударной бригады — подготовка террористов и диверсантов для заброски в тыл войск Красной армии?

Подсудимый Жиленков: Да, но этот план не был осуществлен.

Председательствующий: Лично разработанный вами план подготовки террористов был представлен гестапо?

Подсудимый Жиленков: Мой план подготовки террористов и диверсантов был направлен в имперский отдел безопасности. Я полностью признаю всю гнусность своего преступления.

Председательствующий: Какой период времени вы находились во Франции и какую там проводили работу?

Подсудимый Жиленков: Во Франции и Бельгии я находился около одного месяца, где совершил поездки по добровольческим батальонам, созданным немцами из военнопленных и входившим в состав германской армии. Тамя призывал солдат и офицеров этих батальонов к вооруженной борьбе против Советского Союза.

Председательствующий: В чем вы признаете себя виновным?

Подсудимый Жиленков: По возвращении из командировки я был вызван Власовым, где он в присутствии представителей германского отдела военной пропаганды капитанов Штрикфельдта и Делигсхаузена сказал мне, что я должен буду выехать на Восточный фронт, чтобы своей антисоветской деятельностью помочь русскому комитету в развертывании им своей работы. После этой беседы Штрикфельдт представил меня доверенному Гиммлера — полковнику СС д’Алькену. 13 июня 1944 года я вместе с группой пропагандистов выехал в район Львова в распоряжение д’Алькена, который исполнял там должность начальника специальной пропагандной бригады Гиммлера. В районе Львовая организовал издание антисоветской газеты «За мир и свободу», опубликовал ряд клеветнических брошюр и листовок за своей подписью, которые затем разбрасывались немцами с самолетов над расположением частей Красной армии. Через две недели началось наступление войск Красной армии, и я с группой пропагандистов возвратился в Берлин. В период совместного моего пребывания в районе Львова с представителем Гиммлера д’Алькеном я уговорил последнего помочь Власову встретиться лично с Гиммлером. Он обещал мне, и вскоре такая встреча состоялась.

Председательствующий: Подсудимый Жиленков, вы являлись автором Манифеста так называемого Комитета освобождения народов России?

Подсудимый Жиленков: Для разработки Манифеста была создана редакционная комиссия, председателем которой был избран я. Участие в подготовке проекта манифеста КОНРа принимали Малышкин, Трухин, Закутный, Ковальчук и Зайцев. Я лично принимал активное участие в обработке проекта Манифеста. После того как проект Манифеста был составлен, он был дан для просмотра Гиммлеру, который сделал несколько поправок, в частности, в проект Манифеста лично внес фамилию Сталина и упомянул правительства Англии и Америки. После чего Манифест был утвержден Гиммлером.

Формально Манифест КОНРа был принят на первом заседании Комитета освобождения народов России в Праге 14 ноября 1944 года, гдеучаствовало около 200 человек гостей: представителей разных немецких организаций, белоэмигрантов и 50 человек членов комитета. На этом заседании присутствовал представитель Гиммлера — Франк.

Председательствующий: С какой целью было открыто заседание комитета в Праге, причем так торжественно?

Подсудимый Жиленков: Все это затея немцев, на средства которых проводилось это заседание. В Праге же было организовано заседание с целью показать, что комитет якобы независим от немцев. К тому же некоторые члены комитета не верили в победу Германии над СССР и мечтали в будущем перейти на сторону англо-американских войск для проведения своей антисоветской деятельности.

Председательствующий: Имели ли вы лично встречи с Геббельсом?

Подсудимый Жиленков: Накануне падения Берлина Власов и я были вызваны Геббельсом. Это было

примерно в конце февраля — начале марта 1945 года. При этой встрече Геббельс обещал нам оказать материальную помощь для усиления пропагандистской антисоветской деятельности. Кроме того, он подбадривал нас тем, что скоро германское командование применит новый вид оружия, который сыграет решающую роль в победе над Красной армией. Никаких других установок мы от Геббельса не получили и мало верили в его обещания.

Председательствующий: Что вам известно о разведывательной и контрразведывательной работе КОНРа?

Подсудимый Жиленков: Я лично никакого отношения к этой работе не имел, но мне было известно, что по указаниям Власова обвиняемым Малышкиным был создан отдел безопасности, занимавшийся разведывательной и контрразведывательной работой, начальником которого являлся вначале изменник Родины Кулагин, а затем член КОНРа Тензеров.

Я лично в апреле 1945 года вместе с Власовым и Мальцевым присутствовал на первом выпуске агентов из разведшколы КОНРа, размещавшейся в лесу, в районе г. Мариенбада.

Я лично отговаривал Власова ехать на выпуск разведчиков, так как считал неудобным председателю Комитета заниматься такими делами. Он не послушал меня, и мы поехали. Там Власов произнес речь, в которой призывал агентов твердо верить в победу РОА.

Также мне известно, что такая же школа была в Братиславе, возглавляемая белоэмигрантом Ивановым, а затем, в связи с наступлением войск Красной армии, она была эвакуирована в Вену.

О том, что Власов утверждал смертные приговоры, я узнал лишь из материалов дела.

Что же касается предъявленного мне обвинения в том, что я являлся агентом гестапо, то это обвинение совершенно не отвечает действительности, ибо я был руководящим участником антисоветской деятельности, а не осведомителем гестапо. К тому же вся практическая деятельность КОНРа направлялась и руководилась Гиммлером, берлинским гестапо.

Подсудимый Власов: Подсудимый Жиленков не совсем точно рассказал суду о своей роли в его связях с СС. В частности, он показал суду, что лишь по моему указанию он связался с представителем СС. Это не совсем так. Жиленков первый имел связь с представителями СС, и именно благодаря его роли я был принят Гиммлером. До этого Гиммлер никогда меня не принимал.