Генерал Краснов. Как стать генералом
Шрифт:
Тем временем, с началом Крымской войны, его вновь призывают на службу и назначают Походным атаманом донцов для защиты побережья Азовского моря. Последнее повышение делает его генерал-лейтенантом, и в 1855-м — начальником отряда береговой обороны Таганрога. Спустя 30 лет И. И. Краснов вернулся в город, из которого увозил гроб Александра I. Порученный ему город Краснов отстоял, пережив неприятельский десант и продолжительную бомбардировку с моря 21 мая 1855 г., от которой только сгорело около сотни домов. «Соединенная флотилия двух просвещенных государств не устыдилась в продолжение шести с половиной часов совершить неслыханное и вовсе бесполезное злодейство против мирного, почти беззащитного города, который не мог отвечать ни одною пушкою и который так часто во дни нужды питал их своею превосходною пшеницею. По уверению опытных моряков и старых артиллеристов, неприятель выпустил более 1000 разных снарядов. Впоследствии найдено около ста неразряженных конических бомб обыкновенных и гранат более 500. Многие дома были испещрены ударами бомб и ядер…», — записывает сам Иван Краснов. Не вынудив к сдаче город, англо-французская эскадра перешла к осаде других азовских портов. Донской казак Г. П. Чеботарев, знавший П. Н. Краснова, вспоминал, как в декабре 1918
Сын Ивана Ивановича-младшего, Николай Краснов (1833 г. р.) тоже принимал активное участие в обороне города. Таганрог отстояли полностью к удивлению англичан, не ожидавших такого сопротивления. (Об этом Иван Краснов напишет научный труд «Оборона Таганрога и берегов Азовского моря в 1855 году», — В. Королев в 1991 г. счел его самым солидным трудом на эту тему «даже в настоящее время»).По большому счету, не был взят и Севастополь, укрепления Северной стороны которого остались неприступными — интервенты захватили южную, уже разрушенную часть города, но не весь Севастополь. И это несмотря на все совместные усилия, превосходство количественное и техническое. В романе «Погром» П. Н. Краснов написал: «без оружия и флота» русский народ «выдержал тяжелую Севастопольскую оборону против лучших европейских держав» [99, с.16].
Война показала одиночество России. На благодарность просвещенной Европы рассчитывать не пришлось. Недавнюю помощь европейским монархам в подавлении революционного движения забыли сразу, как только стало выгоднее Россию предать. Англия, обязанная России избавлением от извечного врага Наполеона I, постоянно подтверждала правоту Н. Я. Данилевского: « Истинный, непримиримый, всегда и во всем, и в мире и в войне стремящийся вредить России враг — есть Англия». Английское посольство участвовало в организации убийства Павла I, в середине XIX века Великобритания ведет открытую войну с Россией, в 1878-м ее дипломатия пытается обезвредить русскую победу над Турцией, в антирусскую революцию 1905–1907 гг. через нее будет переправляться оружие для террористов, английский агент примет участие в убийстве Г. Е. Распутина, а ее посол — в мартовском перевороте 1917 г. Даже переправке Троцкого из Соединенных Штатов в революционную Россию Англия будет содействовать, затем постарается избавиться от атамана Краснова, а великое предательство 1945 г. станет роковым для него.
Царствование Императора Николая I на некоторое время отдалило масонскую проблему, но не республиканский идеологический накат. За XVIII век в России монархическая идея ослабла в образованном обществе, как и православная вера. Монархия стала восприниматься как устаревшая форма правления, вредная и не нужная. Только к такому выводу можно прийти, оценивая Монархию с точки зрения потребностей демократии, и не зная сути Монархии, в которой положения, называемые опасными, оказываются на деле непревзойденными преимуществами, очевидными для людей, обладающих монархическим сознанием, особенно знакомым с научным обоснованием Монархии. Серьезной проблемой являлось отсутствие должного понимания России, монархизм становился чисто интуитивным и не мог выдержать конкуренцию потоку западных политических идей. Дошло до того, о чем вспоминал Лев Тихомиров (род. 19.01.1852 г.) о гимназических годах: «Революцию все — все, что я только ни читал, у кого ни учился — выставляли некоторым неизбежным фазисом. Это была у нас, у молодежи, вера. Мы не имели никакого, ни малейшего понятия, что революции может не быть. Все наши Минье, Карлейли, Гарнье-Пажесы, Добролюбовы, Чернышевские, Писаревы и так далее — все, что мы читали и слышали, все говорило, что мир развивается революциями. Мы в это верили, как в движение Земли вокруг Солнца. Нравится этот закон или нет — закон остается в силе»[81].
Монархизм выказал бы полную несостоятельность, если бы не сумел ответить на революционно-демократическое поглощение массового сознания. Монархия должна держаться на понимании своей важности, а не на одной традиции. Именно в этот период, со второй пол. XIX в., был дан монархический ответ. Национальной мыслью были созданы шедевры религиозной философии, историософии и государствоведения. Их творцы: H. H. Страхов, И. С. Аксаков, Н. Я. Данилевский, М. Н. Катков, Ф. М. Достоевский, П. Е. Астафьев, К. Н. Леонтьев, В. В. Розанов, Н. И. Черняев, К. П. Победоносцев; бывший идеолог «Народной воли» Л. А. Тихомиров, создавший лучшую научную работу о Монархии [80], в XX веке — П. Е. Казанский, H. A. Захаров [27], М. В. Зызыкин [28] И. А. Ильин и другие. Эти национальные мыслители отстояли честь русской цивилизации, способной самостоятельно определить свои достижения, цели и законы жизни. Они создали вершины национальной мысли, опираясь не на конъюнктуру, а на Историю. Своими шедеврами, созданными во имя Монархии и благодаря ней, они доказали ценность монархического строя и необходимость его для России.
Свою лепту в развитие монархического развития внес как историк и литератор Иван Краснов. В своих работах он отстаивает необходимость развития системы образования, исследует прошлое Дона и его назначение: «Малороссияне в Войске Донском», «Низовые и верхние донские казаки», «Донцы на Кавказе», «О народности в Донском войске», «О донской казачьей службе». Работы очень ценились историками того времени. Как монархист Иван Краснов отстаивал принадлежность казаков русскому народу, отсутствие каких-либо оснований для казацкого обособления в пределах Российской Империи. Несомненно, дед П. Н. Краснова сильно повлиял на мировоззрение и жизненный путь своих прямых потомков: сыну, Николаю Ивановичу, — достанется генеральская карьера и занятия статистикой (И. И. Краснов был одним из основателей Новочеркасского статистического комитета и его почетным членом), внуку Андрею Николаевичу Краснову — увлечение садоводством и экспериментами по выращиванию растений, Петру Николаевичу достанется монархизм и военная служба, им всем и оставшимся внукам без исключения — талант литературный. Обижен едва ли кто остался. Генерал-лейтенант Иван Краснов 2-й оставил после себя мемуары, посвященные деду, И. К. Краснову, и собственной персоне, разумеется…
Смерть Государя Императора Николая I оставила России Александра Николаевича,
будущего Освободителя, и расстройство финансовой системы Империи. Николай Павлович уделил должное внимание подготовке Наследника. «Постоянной заботой императора Николая было дать наследнику своего престола воспитание, вполне соответствующее его высокому призванию<…>. Целью воспитания вообще и учения в особенности, Жуковский провозглашал образование для добродетели. Воспитание достигает этой цели развитием прирожденных добрых качеств, образованием из них характера нравственного, предохранением от зла, искоренением дурных побуждений и наклонностей; учение образует для добродетели, знакомя питомца с тем, что окружает его и с тем, для чего он предназначен как существо бессмертное»[78]. Будучи хорошо подготовленным Монархом, Александр II понимал ценности Самодержавного типа власти и не собирался менять его в угоду конституционной моде. В 1859 г. напротив предложения Безобразова «созвать выборное собрание от губерний, придав к ним депутатов из губернских комитетов, составить совещательное собрание для обсуждения общих государственных вопросов и во главе их — крестьянского» Александр II начертал: «произведет еще больший хаос». С. С. Татищев: «А на утверждения его, что на этом пути нельзя будет проявляться партиям и интригам, возразил: «лучшим примером противного служат сами губернские комитеты»… Общее заключение императора о записке Безобразова[камергера, чьи предложения явно совпадали с адресами дворянских депутатов, призывавших «создать уполномоченных от дворянства»]: «Он меня вполне убедил в желании подобных ему учредить у нас олигархическое правление»». О должной готовности Александра II предлагает свое свидетельство генерал-адъютант Яков Иванович Ростовцев, председатель редакционных комиссий: «Государь читал наши журналы два раза, излагая мне конфиденциально свои виды и взгляды на дело, из чего можно было заключить, что он так знаком с вопросом и понимает его, как только понимают его, может быть, сами члены комиссий».Если готовность нового Императора обнадеживала, то расстройство финансовой системы обещало долгие трудности. Международная изоляция России вынуждала покрывать военные расходы внутренними средствами. Дефицитный бюджет стал наблюдаться постоянно, и в то же время наступило время осуществления подготовленных ранее улучшений государственного устройства.
В эпоху Александра Второго становился генералом отец П. Н. Краснова, Николай Иванович. После упомянутого участия в обороне Таганрога он поступает в Николаевскую Академию Генерального штаба, заканчивает ее по первому разряду в 1858 г. По примеру своих предков, и он, после участия в турецкой войне, переходит к усмирению Польши. Семейная традиция Красновых получается. По этой лее традиции отличился храбростью и получил орден св. Анны III степени с мечами. После 1863 г. по-прежнему служит в Генеральном штабе. Занимается военно-статистическим исследованием Войска Донского, пишет биографии недавних атаманов за 1818–1836 г., различные исторические очерки по Дону: от времен перед Рюриком до настоящего царствования; выступает в качестве публикатора общезначимых исторических документов и воспоминаний своего отца. У Н. И. Краснова было издано: в серии «Материалы для географии и статистики России» — «Земля Войска Донского» (СПб., 1863); «Народонаселение и территория казачьих войск», «Прошлое и настоящее донских казаков», «Исторические очерки Дона» и журналы литературы, политики и науки «Русская речь» за 1881 г., «Эпилог Булавинского бунта» (Новочеркасск, 1882), «Донской казачий флот» (Издание Императорского Русского Технического Общества, 1886), «Донское войско как главный член казачьей семьи», «Терские казаки» (удостоено золотой медали от Академии Паук). По службе продвигался таким вот образом, но научной стезе, в единственной войне за освобождение Балкан командовал полком на границе с Австрией. Портрет Н. И. Краснова мы можем увидеть на плакате «Герои восточной войны», большую часть которого занимает изображение генерал-адъютанта И. В. Гурко в полный рост. Слева от него — полковник Краснов, справа — князь Цертелев. По углам плаката — 3 батальные сражения за 1878–1878 гг. и встреча ген. Гурко в Адрианополе [17, илл. 26]. Чин генерал-майора Николай Краснов заслужил в 1880 г.
ЮНОСТЬ МОНАРХИСТА
Наш главный герой, Петр Николаевич Краснов, появился на свет 10 сентября 1869 г. в Санкт-Петербурге. Он стал третьим сыном Николая Ивановича и Феодосии Ильиничны, урожденной Гавриловой. О матери Петра Краснова известно только ее происхождение из дворянской военной петербургской семьи.
Старший брат Петра, Андрей, родился 27 октября 1862 г. Детство сыновья Николая Краснова проводили в Петербурге. Андрей Краснов под влиянием дяди, имевшего страсть к растениям, с раннего детства занялся комнатным цветоводством, составлял гербарии, коллекции бабочек. После книги Брема «Жизнь растений» стал собирать гусениц и выращивать из них зимой бабочек. Его коллекция оказалась достойна одного из биологических кабинетов Харьковского университета. Увидеть тропики Андрей Краснов мечтал с детства, в гимназии писал о них стихи, но родные места ценил больше:
Прости мне, южная природа,
Что я теперь забыл тебя,
Во мне славянская порода
Теперь сказалась, и меня
Уж манит север, вытесняя
Дней детства пылкие мечты.
И пальмы Африки пленяют
Гораздо меньше, чем цветы
Холодной родины. Прекрасны
Мне стали скучные места,
Где я родился…
И африканская охота
Мне не заменит никогда
Моих на Лахте приключений,
Моих охот на ос, жуков,
Мной пережитых впечатлений,
Весны моих златых годов. [4]
Год написания, к сожалению, не указан. «Впечатлительный и увлекающийся юноша» — это не год. В первой петербургской гимназии его лучшим другом стал Владимир Вернадский, который с осени 1876 г. начал учиться в одном классе с ним — Вернадский переехал из Харькова. Они вместе ловили в окрестностях Петербурга жужелиц, водяных жуков и искали редкие растения. Кстати, Лахта из стихотворения — тоже под Петербургом, туда семья Красновых выбиралась летом. Кроме этого, они занимались историей так называемой «Украины», которой его заразил Вернадский, а помимо литературных, делали химические опыты, вплоть до взрывов. Андрей Краснов предпочитал из писателей Жюль Верна, отыскивающего Ливингстона Стенли, и доктора Кэна «Путешествие к северному полюсу», — что стандартно для его поколения. Только вот географами не все становились, а он смог.