Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии. 1882–1914
Шрифт:
Путиловская сопка (из фондов РГАКФД)
Боем за Новгородскую и Путиловскую сопки закончилось сражение на реке Шахэ. В дальнейшем русские и японские войска оставались на занимаемых позициях и ограничивались незначительными действиями до середины января 1905 года, то есть вплоть до Мукденской операции. Сражение на реке Шахэ стратегически было выиграно японцами. Они отразили последнюю попытку русских войск спасти Порт-Артур. Однако и японцы не достигли решительных результатов, стойкость русских войск и большие потери заставили японское командование отказаться от дальнейших активных действий.
У нас нет сведений о том, как проходила служба подпоручика Кутепова в первые два месяца, но мы знаем, что в декабре 1904 года он был известен как опытный офицер команды охотников, занимавшейся разведкой близлежащих японских укреплений. Уже 25 декабря (7 января)
Почему только что прибывший на фронт офицер был определен на одну из самых опасных и ответственных должностей? Думается, что это была его собственная инициатива. Он стремился применить свои способности и знания с максимальной отдачей для пользы общего дела. Имея острый практический ум, подпоручик Кутепов, надо полагать, стремился понять причины тяжелых кровавых потерь. Дело в том, что Русско-японская война проходила уже на новом техническом уровне вооружения, это требовало соответствующей тактики ведения боя, тщательной разведки местности. Появилась скорострельная артиллерия, пулеметы. Плотность разящего огня многократно возросла, а «царица полей» пехота продолжала ходить густыми цепями в лобовые атаки. Артиллерия в начале войны действовала преимущественно с открытых позиций, что делало ее уязвимой. Боевые уставы и наставления устарели и не отвечали требованиям времени. Многие командиры мыслили отстало, руководствуясь отжившими представлениями. Например, даже такой крупный военачальник и военный теоретик, как генерал М. И. Драгомиров [206] , многого не понимал. А. И. Деникин писал о нем: «Перед самой войной он ратовал против щитов к орудиям и даже против закрытых позиций, усматривая в стремлении укрыться – элемент шкурничества; даже во время войны, открывшей глаза на многое, он считал, например, пулеметы «бесполезными» в полевом бою пехоты и напрасно усложняющими ее организацию; он недооценивал современных средств связи в бою – телеграфа и телефона, – предпочитая им связь «людьми»…» [207] .
205
РГВИА. Ф. 400. On. 9. Д. 31988. Л. 6.
206
Драгомиров Михаил Иванович (8 (20) ноября 1830 – 15 (28) октября 1905) – генерал от инфантерии, русский военный и государственный деятель. Из отдельно изданных сочинений Драгомирова наиболее известны: «Очерки австро-прусской войны 1866 г.», курсы тактики (1872), «Опыт руководства для подготовки частей к бою» (1885–1886) и «Солдатская памятка» (1890). Много статей Драгомирова печаталось в «Военном сборнике», «Русском инвалиде» и «Артиллерийском журнале».
207
Деникин А. И. Указ. соч. С. 381.
А. И. Деникин с горечью отмечал, что такие представления долгое время считались нормой в военных кругах, что накануне японской кампании войска на учениях ходили по старинке «ящиками». Ротные и батальонные колонны шагом вплотную подходили к целям «для отражения огнем атаки». Конечно, раздавались голоса прогрессивного офицерства, что на будущих полях сражений ни одна компактная цель не может появиться, ибо будет сметена огнем. Однако церемониальный марш и сомкнутый строй превалировали над разомкнутыми боевыми порядками, «тонкая» стрельба с измеренных расстояний – над сплошной боевой, строевое учение – над маневрированием, кроме того, разведка, для использования особенностей местности, отодвигалась на второй план. Подпоручик Кутепов с первых дней пребывания в действующей армии видел все эти недостатки. Вероятно, поэтому он и поступил в охотничью команду, которая занималась разведкой.
Несколько месяцев в период после окончания сражения на реке Шахэ до начала Мукденского сражения, начавшегося 6 (19) февраля 1905 года, войска занимали одни и те же позиции. Где мог проявить себя инициативный пехотный офицер в относительно спокойное время позиционной войны, когда русская и японская армии залечивали раны от недавнего сражения и готовились к новым масштабным битвам? Конечно, в команде отважных охотников, всегда готовых совершить то дерзкий ночной набег, то молниеносную разведку, то неожиданно навязать бой…
На страницах «Русского инвалида» мы нашли немало рассказов о боевых делах разведчиков, среди которых был и подпоручик Кутепов. Вот несколько эпизодов их фронтовых дел:
«Русский инвалид». 18 октября, вторник. Прибавление к № 227. Всеподданнейшая телеграмма генерал-адъютанта Куропаткина на имя Его Императорского Величества от 16 октября. 16 сего октября донесений о боевых столкновениях с противником не поступило. Во время усиленной разведки конницы 15 октября после пешего боя, поддержанного артиллерией, деревня Чжантань-Хенань была занята нами. Из Сандепу противник отступил. 15-го числа японцы пытались выбить наших охотников из селения в одной версте к западу от Чанлянпу, обстреливая в течение целого дня сильным артиллерийским огнем это селение, но охотники, понеся незначительные потери, селение удержали за собою…
В ночь с 15 на 16 нашими охотниками произведен ночной поиск к горе с кумирней, в 2-х
верстах южнее Яснинтуня, отданной нами 14-го октября. Неожиданно для противника охотники заняли нижний ряд окопов, где были обстреляны сильным ружейным огнем из верхних окопов. Пять стрелков, поднявшихся на вершину горы, подобрали нашего одного тяжелораненого, оставшегося после 14 октября, затем вся команда, отстреливаясь, отошла к своим позициям. Другая охотничья команда, подкравшись ночью к окопам противника против Путиловской сопки, зажгла две сигнальные вехи, чем вызвала тревогу в большом районе расположения противника.«Русский инвалид». Прибавление к № 230. Всеподданнейшая телеграмма от 21 октября. В ночь с 18 на 19 октября охотники, подобравшись незамеченными к окопам противника, напали на работавших там японцев, разогнали их и разрушили работы.
…Деятельность охотников по ночам вызывает часто в расположении противника тревогу, японцы открывают беспорядочный и почти безвредный огонь.
«Русский инвалид». № 231… По частным сведениям с театра действий японцы пытаются помешать деятельности наших охотников употреблением войсковых собак для обнаружения скрытно подбирающихся, и переодеванием людей на передовых постах в наши шинели и папахи.
«Русский инвалид». № 249. 13 ноября, суббота.
Война с Японией. Во вторник 9 ноября боевых столкновений не было. В течение дня японцы обстреливали без особого результата из осадных орудий селение Ша-хэ-пу. В ночь на 10 ноября на всем фронте наших армий охотничьи команды провели несколько поисков в расположении противника, вызвавших тревогу среди передовых частей последнего и закончившихся захватом в плен 11 японцев.
…По частным сообщениям с театра действий энергичная деятельность наших охотничьих команд в ночь на 10 ноября, распространив значительную тревогу в расположении противника, вынудила последнего к принятию в свою очередь энергичных мер к парализованию этой деятельности. Так, после нескольких попыток, по-видимому мелкими частями, нападений на наши передовые позиции центра, около 2 часов ночи японцы как будто бы намеревались атаковать наши войска на Путиловской сопке, а к юго-западу от с. Эрдагоя (в расстоянии 9 верст к востоку от Ша-хэ-пу) фактически перешли в наступление.
«Русский инвалид». № 252. Среда. 17 ноября. Война с Японией.
В течение дня воскресенья 14 ноября некоторые из наших батарей открывали редкий огонь, направляя его по окопным работам противника. В тот же вечер наши охотничьи команды некоторых из Восточно-Сибирских стрелковых полков под начальством капитана Котлубая отправились в экспедицию со специальною целью уничтожить крепкую, старинной каменной кладки, кумирню, в лежащей южнее Путиловской сопки и в расстоянии около одной с половиной версты от нее деревни Нан-ган-цза. Эта кумирня служила японцам, занимавшим названную деревню, редутом, из которого они ружейным огнем на близкой дистанции постоянно обстреливали наши сторожевые посты. Заняв эту деревню, наши охотники, несмотря на открытый противником сильный ружейный огонь, удерживали ее за собой в течение 20 минут, пока несколько чинов 1-го саперного батальона не заложили подрывных снарядов под постройкой кумирни…»
Яркие воспоминания о подпоручике Кутепове периода Русско-японской войны оставил Александр Аристионович Шеин [208] .
Он был на семь лет старше А. П. Кутепова и на восемь лет раньше надел офицерский мундир. Интересно, что с первой же встречи Шеин увидел в подпоручике Кутепове, отслужившем на фронте всего два месяца, выдающиеся качества опытного офицера. Начал он свой рассказ сухим перечислением воинских частей, что, несомненно, дает понимание важности района и боевых задач. Он писал, что 9 (22) декабря 1904 года прибыл в расположение 1-й батареи 7-й артиллерийской бригады, которая стояла на позиции у Путиловской сопки на участке 1-го армейского корпуса. 1-й армейский корпус в Русско-японскую войну состоял из 22-й и 37-й пехотных дивизий и 7-й и 43-й артиллерийских бригад, кроме того, во время расположения на позиции у Путиловской и Новгородской сопок корпусу была придана 2-я бригада 5-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. Бригадой этой командовал генерал-майор П. Н. Путилов, и она состояла из 19-го и 20-го Восточно-Сибирских стрелковых полков.
208
Шеин Александр Аристионович, родился в 1875 году. Офицер с 1896 года, полковник. Во ВСЮР и Русской армии до эвакуации Крыма; командир 2-го дивизиона в Дроздовской артиллерийской бригаде. Галлиполиец. Осенью 1925 года в составе Дроздовского артдивизиона во Франции. В эмиграции там же. Умер в 1947 году в Париже.
Полковник Шеин вспоминал:
«С первых же дней прибытия в батарею я приступил к изучению местности. Карт, какими мы привыкли пользоваться в Европейской России и особенно в пограничных с Германией и Австрией районах, в частях Маньчжурской армии не было, – имелись лишь литографированные схемы, дававшие весьма приблизительное представление о расположении местных предметов и конфигурации местности, да и таких схем имелось мало (1 на батарею). И вот из разговоров с сослуживцами по 7-й бригаде и офицерами 19-го и 20-го Восточно-Сибирских стрелковых полков, на участке которых стояла 1-я батарея, мне удалось выяснить, что интересующие меня сведения о районе расположения позиций и наших и японских, а также о ближайших тылах, я смогу получить в охотничьей команде 85 пехотного Выборгского полка и мне называли фамилию «подпоручик Кутепов».