Генерал Кутепов

Деникинская армия погружалась в пучину.

"Между тем Новороссийск, переполненный свыше всякой меры, ставший буквально непроезжим, залитый человеческими волнами, гудел, как разоренный улей. Шла борьба за место на пароходе — борьба за спасение… Много человеческих драм разыгралось на стогнах города в эти страшные дни. Много звериного чувства вылилось наружу перед лицом нависшей опасности, когда обнаженные страсти заглушали совесть и человек человеку становился лютым врагом.

13 марта явился ко мне генерал Кутепов, назначенный начальником обороны Новороссийска, и доложил, что моральное состояние войск, их крайне нервное настроение не дают возможности остаться далее в городе, что ночью необходимо его оставить…" — вспоминал Деникин.

Во второй раз Кутепов давил на Главнокомандующего. Или на сей раз просто предупреждал? Заподозрить Кутепова в мыслях о перевороте и тому подобных насильственных действиях вряд ли возможно. Он понимал, что для армии это будет губительным. Скорее всего, сейчас через Кутепова действовала история, в чьих железных руках неслышно ломалась опора добровольчества. Он не мог знать, что Деникин уже решил уходить и не будет драться за власть с новым поколением сорокалетних генералов, с Врангелем, Кутеповым, Слащевым, Витковским, — со всеми теми, кто готов был на краю бездны дать последний бой.

Деникин согласился с Кутеповым; эвакуация началась.

Приказ Кутепова подводил черту под тысячелетней историей России.

Все кругом разваливалось, но строки этого приказа дышали спокойствием и уверенностью. Кутеповский легион дошел до края и не опустил флага.

Миноносец "Пылкий" отвалил от причала и, дымя трубами, пошел к выходу из бухты. Все неотрывно смотрели на удаляющуюся пристань, забитую людьми.

Крики. Махание рук. Проклятия.

Кутепов, прищурившись, молча глядел на город.

Низко осев, медленно уходили баржи, транспорты, буксиры.

На берегу — стон. В город вошли передовые части красных.

Сигнальщик с "Пылкого" по приказанию Кутепова сигналит русскому дредноуту "Император Индии". Трехорудийная носовая башня поворачивается, нацеливаясь куда-то в горы, откуда идет наступление. С ревом, сотрясая пристань и горы, бухают двенадцатидюймовые пушки. Не видно, кого они поражают, — далеко. Но для оставшихся это звучит похоронным салютом.

Прощайте!

Впрочем, Кутепову предстояло вернуться. Ему донесли, что оставлен 3-й Дроздовский полк, прикрывавший посадку корпуса.

"Пылкий" повернул обратно.

На молу уже стояли красные с трехдюймовым орудием. "Пылкий" открыл огонь всеми тремя своими орудиями, не обращая внимания на красные шрапнели.

— Готовить сходни!

Волна от миноносца ударила в пристань, борт стукнулся о причальный брус, сдирая серую краску. Упали сходни.

Быстро сбежал вниз конвой комкора с револьверами в руках, с борта нацелились пулеметы.

Кутепов крикнул:

— Брать в первую очередь раненых и сестер милосердия!

Понесли носилки, заковыляли на костылях одноногие.

Кутепов командовал:

— Не напирать! Грузиться в полном порядке. Вещи бросать в воду.

А много ли возьмешь? Капитан "Пылкого" доложил: перегрузка, больше нельзя взять ни одного человека.

Конец?

Конец.

Кутепов не всесилен. Можно погибнуть, но всех не спасешь.

Он крикнул:

— Сейчас вернемся! Перегрузим на "Беспокойный". Возьмем всех.

Миноносец, взбурлив воду винтами, отошел.

На переполненную палубу русского дредноута высадили спасенных и повернули назад.

И в третий раз вернулись за дроздовцами.

"Потом все стихло. Контуры города, берега и гор обволакивались туманом, уходя в даль… в прошлое.

Такое тяжелое, такое мучительное" (А. И. Деникин. Поход на Москву).

Последним покинул Новороссийск все же не Деникин, а Кутепов.

Заговор? Англичане разочарованы. Деникин уходит. Простодушный Кутепов. Врангель находит спасительный шанс. Столыпинские реформы на фоне Гражданской войны

В Крыму армия была в безопасности. Немногочисленный корпус генерала Слащева сумел защитить Сальковский и Перекопский перешейки благодаря остроумной тактике своего командира. Генерал предпочел не оборонять пустынную местность, где к тому же нельзя было разместить свыше трехсот солдат, а решил оставлять ее противнику, чтобы тот в случае своей атаки выбил бы оттуда небольшое охранение белых и остался там мерзнуть.

Яков Александрович Слащев был на три года младше Кутепова, дворянин, сын полковника. Германскую войну закончил в чине полковника, награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и Георгиевским оружием и всеми другими боевыми орденами, пять раз ранен. В Добровольческую армию вступил в самом начале 1918 года. Он был романтик, честолюбивый, склонный к браваде, но талантливый военачальник. По свидетельству Деникина, "он обладал несомненными военными способностями, порывом, инициативой и решительностью. И корпус повиновался ему и дрался хорошо".

Слащевский план обороны Крыма был успешно выполнен. Части 13-й красной армии трижды захватывали перешейки, и трижды Слащев заставлял их отойти. Деникин за успешные действия 3-го армейского корпуса переименовал его в Крымский. Слащев отстоял полуостров, чтобы, как вскоре стало ясно, история разыграла там новый и последний акт трагедии Русской Смуты.

Конечно, с точки зрения истории безразлично, что за человек генерал Слащев. Разве не все ли равно, был ли он кокаинистом, носил ли псевдогусарский, им самим придуманный наряд — белый доломан и лиловые рейтузы? Как-то Врангелю сказали о чудачествах Слащева, он ответил: "Какое вам дело? Если он даже воткнет павлинье перо себе в задницу, но будет продолжать так же хорошо драться, это безразлично".

Врангель явно ошибся, ибо декадентство военного человека было не только смешно, но и грозило обернуться непредсказуемым поступком. И в конце концов обернулось. Правда, уже после исхода, в Константинополе.

Потом Слащев вернется в Советскую Россию, где будет убит.

А тогда, в начале двадцатого года, Слащев умело воевал, дерзко решил в считанные дни проложить железную дорогу для снабжения обороны Перекопа и добился этого.

Поэтому Врангель смотрел сквозь пальцы на его романтизм и чудачества.

Врангель. Черный барон. Призыв красной пропаганды: "Все на Врангеля". Сорок два года. Прекрасное образование — Горный институт и Академия Генерального штаба. Из старой дворянской семьи: генерал-адъютант А. Е. Врангель воевал на Кавказе, его войска взяли в плен Шамиля; Ф. П. Врангель выдающийся путешественник; на пятнадцатой стене Храма Христа Спасителя, посвященной сражениям при Колоцком монастыре, Шевардине и Бородине 24 и 26 августа 1812 года, указан среди раненых барон Врангель.

Петр Николаевич участвовал в русско-японской и германской. В августе 1914 года в Восточной Пруссии эскадрон под командованием ротмистра Врангеля в конной атаке захватывает германскую батарею под деревней Каушен. Все офицеры эскадрона были убиты, одному снесло голову. Врангель чудом остался жив, а его лошадь получила девять картечных ран. За храбрость он награждается орденом Святого Георгия 4-й степени. В Добровольческой армии прославился взятием Царицына и резкой критикой Главнокомандующего. В феврале 1920 года Деникин уволил его в отставку.