Генерал-легенда и его маленькая слабость

* * *

– ЛИДИЯ —

– Так-так-так… – прошептал лекарь.

Моего носа достиг «аромат» зелья, которое на коленке сварганил этот жуткий тип.

Я тут же распахнула глаза и изобразила удивление со смесью страха, даже ужаса на лице и проворила, прижав руки к груди:

– Что вы здесь делаете?

Лекарь не растерялся.

– Ох, леди, как хорошо, что вы пришли в себя, – растянул он свои потрескавшиеся губы в подобие улыбки, хотя скорее это был оскал. – Я ваш лекарь, голубушка. Неужели вы меня позабыли?

Ага, такого забудешь.

Один раз увидишь и навсегда заикой останешься.

Я приподняла подушку, села. Он поднёс пиалу прямо к моим губам и наиграно ласково протянул:

– Выпейте снадобье и сразу слабость вся пройдёт. Один глоток, леди, и никакие хвори тебя больше не побеспокоят.

«Один укус, и все твои мечты сбудутся, Белоснежка. Загадай желание и откуси кусочек от этого яблока», – вспомнила я из сказки.

И внутри меня всё воспротивилось. Нельзя пить эту мерзость. Ни в коем случае.

Интуиция у девочки преотличная и я ей доверяю.

Не удержалась и скривила губы, а протянутую лекарем руку с пиалой демонстративно отодвинула от себя и холодным тоном произнесла:

– Я не спросила, кто вы. Я спросила, что вы здесь забыли? И пить вашу бурду я не собираюсь.

В глазах лекаря промелькнула злобная ярость, но всего на миг. Или мне показалось?

Вряд ли.

– Голубушка, о вашем состоянии волнуются ваш отец и ваш жених, – залебезил этот гадкий человек. – Больная женщина не сможет сама выносить ребёнка, а вам нужно быть сильной. Поэтому не нужно противиться, выпейте сие лекарство и сразу почувствуете бодрость и силу.

Сколько патоки и мёда в голосе, как бы диабет не развился.

А про «выносить ребёнка» это он зря. Лидия здоровая молодая женщина, кровь с молоком.

Это я профукала свой шанс, о чём жалела, а у девочки всё впереди было. Пока некоторые личности не вмешались в её жизнь. И теперь я вместо неё.

Конечно, я согласна начать всё сначала, имея за душой жизненный опыт, циничный взгляд на многие вещи, да и лапшу на уши навесить мне сложно, точнее, нереально. Так что… Но Лидию мне чисто по человечески жаль. А чисто по-женски хочется удавить всех тех, кто довёл её до крайней меры.

Я сложила руки на груди и ответила на его уговоры:

– Голубчик, открою вам одну истину: все лекарства помогают только тем, кто их продаёт и выдаёт. Мне не нужна ваша жижа.

Лекарь удивлённо вылупил на меня свои страшные глаза и нахмурил лоб.

А мне пришла в голову одна идея.

Щёлкнула пальцами, лекарь вздрогнул и сильнее нахмурился.

– Раз ваше лекарство такое чудесное, предложите его Конраду. Ему точно нужнее, а то старый скоро развалится на составные части, вот неловко будет.

Лекарь после моих слов отшатнулся, пиалу к себе прижал и сощурил глаза.

Носом своим подёргал, будто принюхивался и проговорил задумчиво:

– Странно…

Я вздёрнула одну бровь.

– Что именно странно?

– Вы… Леди, вы изменились.

Что он там унюхал, гад?

Но я виду не подала, лишь ехидно усмехнулась и сказала:

– Нет, не изменилась. Я такая, какая была всегда.

Между прочим, чистейшая правда.

– Но почему тогда вы противитесь и не хотите пить моё снадобье? Вы должны слушаться своего лекаря, то есть меня, ведь всё во благо.

Во благо кого? Отчима и старого козла?

Я раздражённо вздохнула и на выдохе совершенно спокойно, но с лёгким налётом угрозы в голосе сказала:

– Пошёл вон.

Он оскалился, демонстрируя мне свои кривые и серые зубы.

Неужели в этом мире стоматология на уровне дикого средневековья? Бли-и-ин.

Ладно, буду тщательно за зубками следить.

Это если я всё-таки не вернусь домой, и Лидия не вернётся на своё место. В таком случае придётся на самом деле начинать жизнь с нуля.

– Вы не можете меня прогнать, – угрожающим тоном проговорил лекарь. – Ваш отец…

– Отчим, – поправила его. – Хендрик мне не отец.

– Ваш отчим пожелал, чтобы вы поправились незамедлительно. Пока этого не произойдёт, я не уйду. Пейте, голубушка!

Он снова протянул мне под нос свою гадость.

Я снова отодвинула от себя его грабли и произнесла:

– Значит, не уйдёшь, пока не поправлюсь?

– Именно так! – хохотнул он довольно и головой своей уродской кивнул.

– Отлично, – пожала я плечами и сбросила с себя одеяло.

Бодро соскочила с кровати и, оттолкнув стрёмного во всех отношениях лекаря, танцующей походкой пронеслась по спальне.

Даже попрыгала. Потом руками помахала.

Я бы и ногами помахала, но в длинной и узкой сорочке неудобно.

Потом многозначительно уставилась на опешившего недолекаря и язвительно поинтересовалась:

– Ну? На кого я похожа? На здоровую молодую женщину или на слабую и немощную квашню?

– Но как? – выдохнул он как-то сокрушённо. Прижимал к себе пиалу с зельем, как будто она была ему очень дорога.

– Как-как? Кверху каком, – не смогла не подразнить страхолюдного лекаря, которому идеально подошло бы место в похоронном бюро. Или в морге. В обоих случаях в качестве трупа.

– Значит так, – добавила голосу властности. – Забирай своё варево, можешь, выпить, вылить или на самом деле Конраду предложить, собирай свои манатки и дуй отсюда. И чтобы ко мне больше не являлся. Понятно изъясняюсь?

– Да как вы смеете говорить со мной в таком… – начал он.

Вздёрнула подбородок и вдруг в моём голосе прорезались странные нотки некой силы, которые привели лекаря в откровенный шок и ужас:

– Смею на правах своего статуса. Перед тобой баронесса – Лидия Раджески! Ты в моём доме! Это мой дом, а не Хендрика и уж точно не Конрада. Так что немедленно убирайся. Это. Мой. Приказ.

– Я не уйду, пока ты не выпьешь зелье, дрянная девчонка! – ощерился он, словно крыса. – Пей добровольно и не испытаешь боли или наложу заклятие подчинения при помощи своей мёртвой силы, а это о-о-очень болезненно!

Сволочи! Вокруг Лидии крутились и крутятся одни сволочи.

Позорные маргиналы, я с вами, уродами разберусь. Ещё не хватало подчиняться всяким козлам.