Генерал Скала и сиротка

Какой самый неприятный вывод? Потому что в таких случаях важно думать не о благоприятных исходах. Правильным будет выбрать самый опасный вариант. Предельно жуткое обоснование мелькнувшей человеческой тени…

А что, если кто-то неизвестный поджидал моего приезда прямо во дворе Посольства? Например, нападавшие не нашли нужного им предмета в вещах Камалии, специально ее ударили, чтобы переполошить остальных членов семьи. И затем почти сутки поджидали кто приедет поддержать оскорбленную вдовствующую герцогиню.

Не слишком я сгущаю краски? Ждать целые сутки?! Неужто кто-то на это способен?

С другой стороны, это все же не сложнее, чем решиться напасть на посольство, пусть небольшое, но вполне защищенное.

Тогда, если продолжить придерживаться худших вариантов из возможных, прямо сейчас кто-то опасный сидит над моей головой в пустом подвесе для вещей и чемоданов. Спокойненько едет во дворец, изображая в темноте багаж и надеясь, что карету или меня узнают и пропустят без тщательного осмотра. Эдак он доберется до моих сестер, драгоценностей, Пра… помешает мне добыть звезду… Ох, зря он это делает. Хельвины не отдают своего.

Вот же, Ракхот его дери. Враг близко, а я уставшая. Ладно, как говорит Гектор, если воин может плюнуть в противника, он остается в строю. Я развязала обмотанный вокруг руки испачканный в саже головной платок. Посмотрела на папки с бумагами. Больше никакого оружия у меня не было.

Возможна ничтожная случайность, что у вещевого короба сейчас прятался мелкий воришка или желающий прокатиться подросток. И пока я нервничаю, он сам трясется осиновым листом, боясь сорваться под колеса, и проклинает тот миг, когда ему в голову пришла светлая идея — запрыгнуть на пустой каретный задок.

Бедняга понятия не имеет в какой двор он забрел ночью и кому принадлежит карета. Поди разбери в темноте небольшой герб с венком дворцового комплекса!

Но! В сумерках! Да так ловко, что я едва его заметила. На охраняемом посольском дворе… Все эти обстоятельства, увы, сводят «случайность» происходящего почти до нуля. Куда вероятнее, что незнакомец прекрасно знает, что делает и куда сейчас едет.

Я облизнула ставшие сухими губы. Если «незнакомец» окажется одним из тех, кто напал на нас в таверне, то я, слабая и полностью пустая, встречусь со «звездным» противником.

Натянула прохладно-скользкий платок за углы, в подрагивающих пальцах материя мелко тряслась. Н-да. Наилучшее сопротивление я смогу оказать, если противник повернется спиной и желательно присядет, чтобы я со скамьи не поднималась.

Проклятие!

Гектор в бою хорош, но ему еще надо услышать и понять, что происходит. А потом объясниться с возничим и остановить экипаж, слезть с козел и дохромать до повозки. Время… оно сейчас работает против меня.

Нет, нападать первой нельзя… Надо сидеть тихо и ждать, пока мы не доедем до охраны дворца и только там поднять шум. Закричать тонким несчастным голоском: «Стража, прошу помощи! Нас преследует злоумышленник!».

И дальше пусть сами разбираются. Допрашивают журят или сабелькой ткнут. У меня на сегодня есть самая важная задача — дотащиться, чтоб его, до Скалы. Дотянуть. Доползти.

Я замерла, сжавшись в углу и положив на колени пачку бумаг. В случае нападения буду швырять их в лицо. Платок мягко обернула вокруг ладони. Если изображу обморок, то…

— Тс-с-с, лэра Хельвин? — прошептал кто-то в окошко задней стенки^[15]. Находилось оно чуть выше головы и предназначалось для того, чтобы было можно посмотреть назад или поговорить со слугой, стоящим на запятках.

— Вас почти не слышно, и вы вообще не двигаетесь, — продолжил тот же мужской голос. — Значит, мое присутствие для вас не сюрприз. Можете мне сейчас не отвечать, просто слушайте. Но сразу скажу: я — друг…

Никаких врагов не надо с такими друзьями. Я сейчас сердце пыталась в горле поймать и обратно вернуть, а, оказывается, мне хотели рассказать про дружбу.

— … Передайте наследнице, что некие доброжелатели желают ей только процветания и хотят встретиться…

Спасибо. Какое счастье. Не факт, правда, что наследница до этого «процветания» доживет после пары подобных встреч.

— … Если леди Лидии не желает тихую скучную судьбу в безызвестности…

Я чуть не швырнула в окошко бумагами. Желает! Мать их… Наследница желает спокойствия, и чтобы ее никто не трогал. Дожить до совершеннолетия спокойно желает, прямо молится всем богам.

— … если ей интересны тайны ее отца… пусть станцует с павлином.

Что?! Что за бред?

Шторка колыхнулась то ли под порывом ветра, то ли ее пытались поплотнее задернуть. Ящик для вещей скрипнул под тяжестью чьего-то весомого тела. Мягкий толчок передался рессорам, карета чуть качнулась и чуть легче покатила, лишившись дополнительного груза. Неизвестный дальновидно покинул нас до того, как экипаж подъехал к посту стражи.

— Лэра Хельвин, сразу видно, что вы устали, — добродушно сказал мне знакомый усатый офицер, когда я при въезде вяло помахала ему рукой.

— Хани, у тебя лицо дергается и щеки трясутся, — прошептал мне Гектор, когда мы доехали до плаца. Наставник открыл дверцу и подал руку, помогая выйти, а не вывалиться наружу.

— Ох ты ж, как укачало бедняжку, — с жалостью заметил возница. Но предлагать свою помощь не стал, а дернув поводьями споро умчал в темноту. Время для дворца было позднее, в покоях, возможно, еще не все спали, но на улице уже царила полная тишина. Ни единого человека, кроме…

На пустом темном каменном пятачке меня уже ожидал Скала. Фонари близлежащих зданий не добивали до высокой фигуры, но я его узнала мгновенно.

Выпрямилась, пытаясь не соблазниться надежностью рядом стоящего Гектора и не облокотиться на его руку. Земля совершенно неприлично кренилась, пытаясь вывернуться из-под моих ботинок.

— Мне кажется или я только что слышал смешок? — ровно, с едва заметным интересом спросил мой новый учитель.

— Да так… сегодня был… чудный день, — я пыталась сдержать нервную реакцию, но выходило плохо. — Я и подумать не могла, что он может закончиться «павлином», — Подумав, оценила воцарившееся молчание и добавила. — Прошу прощения, я не о вас.

ГЛАВА 37. В каком смысле звезду зажигаем?

Мы стояли совершенно одни в полной тишине. В окнах Детского Дворца постепенно гас свет — там ложились спать.

Я подняла голову и посмотрела на небо. Туда, где высоко-высоко темноту рассекало слабое свечение Мару. Погода будто нервничала и переживала вместе со мной. Кап-кап — на лоб упали капли дождя. Теплые.

— Уважаемый лэр Пиру, — обратился Скала к наставнику. — Дальше мы с ученицей справимся сами, можете быть свободны.