Генеральный попаданец

На Новый год моя секретарша ездила в Кострому на свадьбу дочери своего мужа. Спрашиваю:

— Как там? — Плохо.

— Что так?

— В магазинах ничего нет.

— Как нет?

— Так вот. Ржавая селёдка. Консервы — «борщ», «щи», знаете? У нас в Москве они годами на полках валяются. Там тоже их никто не берет. Никаких колбас, вообще ничего мясного. Когда мясо появляется — давка. Сыр — только костромской, но, говорят, не тот, что в Москве. У мужа там много родных и знакомых. За неделю мы обошли несколько домов и везде угощали солеными огурцами, квашеной капустой и грибами, то есть тем, что летом запасли на огородах и в лесу. Как они там живут!

Меня этот рассказ поразил. Ведь речь идет об областном центре с 600 000 населения, в 400 км от Москвы! О каком энтузиазме может идти речь, о каких идеях?

Вчера утром пошел в молочную и булочную. Народу!.. Ворчание-симфония случайной толпы: мол, вот, нет порядка, не могут организовать дело, две бабы на столько народа и не торгуют, а ящики перетаскивают да коробки вскрывают… Выходной день, а тут стой в очереди…и продуктов никаких нет…о твороге уж забыли, как он пахнет. И вдруг над всеми грубый голос мужика лет 40.

— А что вы хотите! У нас система такая. Эти бабы продавщицы не виноваты. Виноваты те, кто за зеленым забором икру жрут. У них там и творог есть. А у нас в стране хозяина нет. Хозяин только и делает, что о светлом будущем коммунизма выступает, а с каждым годом все хуже и хуже.

Никто не удивился, не возмутился. Это, видимо, привычное дело -такие речи в магазинах. Толпа в основном поддакивала и благожелательно комментировала, в том числе молодой милиционер, стоявший в очереди за молоком.

В булочной бабы передрались из-за куличей.

Глава 5

Площадка для интриг. 18 февраля 1965 года. Старая площадь. ЦК КПСС

В 8.30 я уже был в своем кабинете на шестом этаже здания ЦК КПСС, что располагалось на Старой площади. Мне не понравилось ни архитектура, наводящая непомерное уныние своим серым видом, ни слишком по-канцелярски устроенное убранство кабинета. Нет, надо форсировать ремонт резиденции в Кремле. Туда, пожалуй, следует сразу после работы съездить, проверить, как идут дела. Пока же официально всем заинтересованным заявил, что собираюсь трудиться на два места. С утра на Старой площади, затем на Заречье-6. В принципе Брежнев так и работал, но уже спустя лет десять, когда начал часто болеть и подсел на транквилизаторы. Вот последнего допустить ни в коем случае нельзя. Не хочу становиться развалиной, что шепелявит и бубнит на камеры. Завтра, кстати, обещал подъехать Чазов со специалистом.

В кабинете заново «познакомился» с Георгием Эммануиловичем Цукановым, моей «тенью» и верным помощником на протяжении десятков лет. Моложавый мужчина с выдающимся носом был полон энергии. Оказывается, на дачу его не пускали по категорической просьбе Виктории Петровны. Она считала, что «больному» стоило передохнуть. Ага, настоящий Ильич уже вовсю «отдыхает». Инфаркт и следом за ним история цивилизации поменялась. Ну это я еще должен поработать на славу.

Из-за таких проволочек последних дней с самого утра на подпись и ознакомление мне был представлен большущий ворох документов. Хорошо старая память реципиента вовремя заработала. Пошло узнавание информации, писем, докладных, постановлений и резолюций. Я быстро включился в работу. Затем глянул на место для подписи и внутренне похолодел. А как я буду подписывать бумаги? Почерк у меня же иной! Пока Цуканов отошел, я схватился за авторучку. Она стояла в дорогом на вид наборе с какой-то надписью. Наверняка подарили. Взял чистый листок бумаги и сделал вид, что расписываю ручку, незаметно сверяя подписи с уже имеющимися. Несколько документов были отложены на левую сторону столу. Видимо, Ильич хотел еще с ними поработать. И о чудо, подпись практически идентична! Моторная память? Написал несколько строк. Почерк старого Брежнева. На душе разом отлегло. Вот на таких мелочах и палятся опытные резиденты.

Помощник подошел с новыми бумагами, уже рассортированными для подписи или ознакомления. Поглядывая на него, вспоминаю, что Цуканов занимал ключевую позицию в аппарате Генерального секретаря ЦК КПСС. Через него проходили все материалы Политбюро и большая часть поручений главного партийного начальника. Он как-то вспоминал позднее, что реально выполняется только десятая часть принятых ЦК партии решений. Остальное — впустую. Если будет приниматься в десять раз больше всякого рода постановлений ЦК или Совмина, значит, в десять раз увеличится их невыполнение. А это резон. Зачем плодить бюрократию? Лучше меньше, но с тотальным контролем. Необходим механизм проверки выполнения решений. Хотя у нас вроде есть КПК? Но или там не чешутся, или механизм кривой.

— Давай сразу, что у тебя на подпись, — быстро и размашисто, с некоторым удовольствием работаю ручкой. Еще бы, вершу судьбы мира! Ха-ха.

Все-таки от моторной памяти огромная польза. Сам бы я ни в жизнь чернилами так ловко не чиркал. Обязательно бы зацепил лист и покромсал его. Здесь же надобно, чтобы ручка как бы порхала пером над бумагой. Удовлетворенно киваю, отодвигаю ворох документов и осторожно закидываю удочку.

— Георгий Эммануилович, как ты думаешь, не пора ли нам сбавить темп этой бюрократии? Не могу я физически отсмотреть и уразуметь сколько текучки. Нам нужен фильтр. Некий отдел аналитиков, что будет отбирать для рассмотрения на самом верху важное. Твоя задача — стратегия и контроль за выполнением важнейших постановлений.

Цуканов с удивлением взирает на меня. Но соглашается лишь отчасти.

— У вас уже есть личный секретариат.

— Но ты еще подумай хорошенько. Раздувать кадры не нужно. Стоит лишь привлечь грамотных специалистов и опробовать. И вызови мне, пожалуйста, Черненко.

— Сейчас.

Черненко пришел с толстой кожаной папкой, смотрит на меня внимательно. Видимо, мой цветущий вид ему понравился, он спокоен, настроен по-деловому.

— Константин Устинович, я тут Цуканова озаботил одной идеей, помоги ему, пожалуйста. Я считаю, что ко мне на стол идет слишком много текучки. Здесь, — я обвожу рукой стены Центрального Комитета, — столько народу идейно сознательного по кабинетам сидит. Неужели они часть работы и ответственности на себя взять не могут? Пусть отрабатывают народное доверие и пайки.

Заведующий Общим отделом на миг замирает, обмозговывая очередную прихоть барина, потом кивает:

— Разберемся.

Он смотрит вопрошающе, до меня доходит по какому вопросу:

— С наукой пока обожди. Встречусь со знающими людьми, потом засядем конкретно. Пока все.

Гляжу ему вслед, прикидывая и решаю: «Ничего, справится!»

В том прошлом будущем по причине всё более усиливающегося партийного контроля за народно-хозяйственным комплексом страны, соответственно, всё больше рос документооборот в Общем отделе ЦК КПСС. Чтобы не утонуть в море бумаг Черненко начал реагировать и проявил себя как выдающийся организатор работы, добившись того, что руководство страны в любой момент могло получить всю необходимую информацию по любому вопросу. В Его отделе были внедрены элементы автоматизации и механизации учёта и контроля, хранение документов в формате микрофильмов, средства оперативной полиграфии.