Генеральская правда. 1941-1945
Шрифт:
Конечно, самоценна любая жизнь. Не исключено, что кто-то был направлен в штрафную часть или даже, будучи задержан заградотрядом, расстрелян несправедливо, второпях, по ошибке, а то и злой воле. Но приведенная статистика показывает, что воевать дальше без какого-либо поражения в правах получило возможность абсолютное большинство военнослужащих, до этого по разным причинам покинувших передовую, — более 91 %. Выходит, с обстоятельствами, в которых оказались девять человек из десяти, разобрались правильно, и людям дали возможность вернуться в воинский строй без всяких для них последствий. И это, повторимся, в условиях кровопролитных боев, отступления, резкого ухудшения положения на фронте.
Примерно такое же соотношение арестованных и возвращенных на передовую наблюдалось и в каждой отдельно взятой армии. Так, тремя
199
Сталинградская эпопея. С. 181—182.
Как нетрудно заметить из приведенных цифр, упор в деятельности заградотрядов делался отнюдь не на репрессии. Подавляющее большинство задержанных военнослужащих возвращали в их части и впоследствии. Например, в ходе Курской битвы [200] заградительные отряды Воронежского фронта в период с 5 по 10 июля 1943 г. задержали 1870 человек. В процессе их проверки были выявлены и арестованы б дезертиров, 19 членовредителей и 49 паникеров, бежавших с поля боя. Остальные 1796 человек, не совершившие преступлений, но по тем или иным причинам потерявшие связь со своими подразделениями, были возвращены в строй [201] .
200
К этому времени изменилась соподчиненность заградительных отрядов. 19 апреля 1943 г. Управление особых отделов из НКВД было передано в Наркомат обороны и реорганизовано в Главное управление контрразведки «Смерш» НКО СССР (аналогичное управление было создано и в структуре Наркомата ВМФ).
201
«Огненная дуга»: Курская битва глазами Лубянки. М, 2003. С. 50.
Аналогичная картина складывалась на Центральном фронте. «Путем усиления заградительной службы как за боевыми порядками, так и в тылу частей в отчетном (июль 1943 г. — Ю.Р.) периоде, — докладывал 13 августа 1943 г. в Москву начальник управления контрразведки "Смерш" фронта генерал-майор А.А. Вадис, — задержан 4501 человек, из них: арестованы — 145 чел., переданы в прокуратуры — 70 чел., переданы в органы НКГБ — 276 чел., направлены в спецлагеря — 14 чел., направлены в части — 3303 чел.» [202] .
202
Там же. С. 129—130.
В исключительных случаях бойцы заградительных отрядов могли открывать огонь над головами отступающих, однако, повторимся — не стреляли по ним на поражение. Допускаем, что отдельные случаи стрельбы по людям в горячке боя могли иметь место: бойцам и командирам заградотрядов в непредсказуемой обстановке могла изменить выдержка. Но утверждать, что таковой была повседневная практика — нет никаких оснований. Трусов и паникеров расстреливали перед строем в индивидуальном порядке. Карали, как правило, лишь инициаторов паники и бегства.
Приведем несколько характерных примеров из истории битвы на Волге. 14 сентября 1942 г. противник предпринял наступление против частей 399-й стрелковой дивизии 62-й армии. Когда бойцы и командиры 396-го и 472-го стрелковых полков стали в панике отходить, начальник заградотряда младший лейтенант госбезопасности Ельман приказал своему отряду открыть огонь над головами отступающих.
Это заставило личный состав остановиться, и через два часа полки заняли прежние рубежи обороны.2 октября 1942 г. части 138-й стрелковой дивизии под мощным артиллерийским и минометным огнем противника дрогнули и в панике бежали назад через боевые порядки 204-й стрелковой дивизии, находившиеся во втором эшелоне. Принятыми мерами командованием и заградбатальоном дивизии положение было восстановлено. Семь трусов и паникеров были расстреляны перед строем, а остальные возвращены на передовую линию фронта.
Аналогичный случай произошел 16 октября, когда во время контратаки противника часть красноармейцев 781-й и 124-й стрелковых дивизий проявила трусость и в панике стала покидать поле боя, увлекая за собой других. Находившийся на этом участке армейский заградотряд 21-й армии силой оружия ликвидировал панику и восстановил прежнее положение.
За день до этого, 15 октября, в районе Сталинградского тракторного завода противнику удалось выйти к Волге и отрезать от основных сил 62-й армии остатки 112-й стрелковой дивизии, а также трех (115, 124 и 149-я) отдельных стрелковых бригад. Поддавшись панике, ряд военнослужащих, в том числе командиров различных степеней, пытались бросить свои части и под разными предлогами переправиться на восточный берег Волги. Чтобы не допустить этого, оперативная группа под руководством старшего оперуполномоченного лейтенанта госбезопасности Игнатенко, созданная особым отделом 62-й армии, выставила заслон, объединив остатки взводов особых отделов с личным составом 3-го армейского заградотряда. За 15 дней было задержано и возвращено на поле боя до 800 человек рядового и командного состава, 15 паникеров, трусов и дезертиров были расстреляны перед строем.
19 ноября в ходе наступления частей 293-й стрелковой дивизии при контратаке противника два минометных взвода 1306-го стрелкового полка без приказа командования оставили занимаемый рубеж и, в панике бросая оружие, бежали с поля боя. Командиры взводов младшие лейтенанты Богатырев и Егоров не только не пресекли бегства, но и сами присоединились к подчиненным. Находившийся на этом участке взвод автоматчиков армейского заградотряда остановил бегущих и, расстреляв двух паникеров перед строем, возвратил остальных на прежние рубежи.
В первый день сражения на Курской дуге, 5 июля 1943 г., самовольно оставил занимаемый рубеж и панически отступил в тыл стрелковый батальон капитана Ракитского, входивший в состав 13-й армии Центрального фронта. Силой оружия он был задержан заградотрядом и возвращен в бой.
Суровые меры во многом диктовались уловками, к которым прибегали изменники и дезертиры, уклоняясь от исполнения воинского долга. При всякой возможности они подделывали, а то и изготавливали фиктивные документы, с которыми пытались убыть в тыл.
Красноармеец Кислицин, служивший в одной из сухопутных частей Балтийского флота, воспользовавшись тем, что текст выданной ему в медсанбате справки занимал лишь верхнюю половину писчего листа, отделил незаполненную половину с печатью и подписью врача внизу и сфабриковал удостоверение, по которому ему якобы разрешался отпуск на родину. Дезертир Деркач, чтобы любой ценой покинуть прифронтовую полосу, заготовил письма на имя некоего генерал-майора и при проверках предъявлял их заградпостам, ссылаясь на то, что он послан со срочным донесением в тыл [203] .
203
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 2. С. 401.
Слабые духом шли и на более серьезные преступления. В сообщении 00 НКВД Сталинградского фронта в Управление ОО НКВД СССР от 14 августа 1942 г. «О ходе реализации приказа № 227 и реагировании на него личного состава 4-й танковой армии» приведены следующие факты: «Командиры отделений 414 СП 18 СД Старков и Добрынин во время боя струсили, бросили свои отделения и бежали с поля боя, оба были задержаны заград[ительным] отрядом и постановлением особдива (особый отдел дивизии. — Ю.Р.) расстреляны перед строем. Красноармеец того же полка и дивизии Огородников произвел саморанение левой руки, в совершенном преступлении изобличен, за что предан суду военного трибунала».