Генеральская правда. 1941-1945

В мае 1943 г. после неоднократных просьб со стороны Василевского генерал Антонов был назначен освобожденным (не совмещающим должность начальника Оперуправления) заместителем начальника Генштаба и стал самым частым посетителем кремлевского кабинета вождя. Именно его доклады предпочитал теперь заслушивать Сталин. Пожалуй, Антонов оказал на Верховного в освоении им военного искусства не меньшее влияние, чем Б.М. Шапошников, A.M. Василевский и Г.К. Жуков. Его высокая общая и штабная культура, блестящее знание штабной службы, организованность, продуманность как главной идеи, так и мелочей, импонировали Сталину.

В первую очередь, Алексею Иннокентьевичу удалось то, что до него многим представлялось немыслимым: он смог упорядочить деятельность не только аппарата Генштаба как аналитического органа Ставки, но и самого Верховного Главнокомандующего. Были установлены точные сроки обработки поступающей с фронта информации, определено время докладов руководителей важнейших структур Генерального штаба и Наркомата обороны, касающихся положения на фронтах, результатов разведки, тылового обеспечения, формирования резервов и т.п.

Вот один лишь факт такого рода. До вступления Антонова в должность доклады Сталину об обстановке на фронтах строились во многом произвольно, а вопросы докладывались различными и далеко не самыми квалифицированными лицами вплоть до комиссара Генштаба Ф.Е. Бокова, совершенно не подготовленного к такой ответственной миссии. Генерал Антонов убедил Верховного в необходимости ввести эту работу в строго упорядоченное русло. С тех пор обстановка докладывалась ему трижды в сутки: в течение дня — в 10— 11 часов и в 16—17 часов, как правило, по телефону, а поздно ночью начальник Оперативного управления подводил итоги лично.

Не «на пальцах», не по «глобусу», как «вспоминал» Н.С. Хрущев, но строго по картам масштаба 1:200 000, подготовленным по каждому фронту с нанесенной обстановкой до дивизии, а то и до полка, начальник Оперативного управления подробно докладывал Сталину о положении наших и вражеских войск, намерениях и действиях командующих. Помимо всего прочего, это была еще и превосходная школа высочайшей штабной культуры для Верховного.

К слову, генерал С.М. Штеменко, бывший в те дни заместителем Антонова, описывая рабочий кабинет Сталина в Кремле, подтверждает, что «за торцом стола, в углу, стоял большой глобус». Но категорически не согласен со слухами, по недомыслию подхваченными Хрущевым, будто Верховный управлял войсками по модели земной сферы. «.. .За сотни раз посещения этого кабинета мне никогда не довелось видеть, чтобы им пользовались при рассмотрении оперативных вопросов, — писал он. — Разговоры о руководстве действиями фронтов по глобусу совершенно беспочвенны» [247] .

247

Штеменко С.М. Указ. соч. Кн. 1. С. 165.

Доклад начинался с характеристики действий войск Красной Армии за истекшие сутки. Фронты, армии, танковые и механизированные корпуса назывались по фамилиям командующих и командиров, дивизии — по номерам. Так было установлено Сталиным, этого же порядка для единообразия придерживались и в Генштабе.

Затем докладывались проекты директив, которые надо было отдать войскам. Директивы Ставки подписывали Верховный Главнокомандующий и его заместитель или начальник Генерального штаба. Однако нередко в Москве не оказывалось ни Г.К. Жукова, ни А.М. Василевского, тогда свою подпись рядом со сталинской ставил А.И. Антонов. Распоряжения меньшей важности заканчивались фразой «По поручению Ставки», их подписывали либо Василевский, либо Антонов. Часто такие распоряжения формулировались прямо во время доклада в Ставке. Сталин диктовал, а кто-то из сопровождавших генерала Антонова (чаще всего это был С.М. Штеменко) записывал. На машинке эти документы, как правило, не перепечатывали, а в рукописном виде прямо направляли в аппаратную узла связи для немедленной передачи на фронты.

После отработки документов Ставки начальник Оперативного управления или лицо, его замещающее, докладывали Верховному просьбы, поступившие от командующих фронтами и предварительно рассмотренные в Генштабе с участием командующих видами Вооруженных Сил и родов войск. Они касались главным образом пополнения войск живой силой, поставок вооружения, техники, горючего. Полученные от Верховного указания при необходимости также оформлялись документально и направлялись непосредственным исполнителям. Ночные, наиболее содержательные доклады Сталину редко завершались ранее 3—4 часов утра.

Следует учесть, что Антонов своей властью установил также единый порядок отработки рабочих документов и карт, что позволяло любому сотруднику без труда разобраться в них даже при отсутствии соответствующего направленца-оператора.

«Мозг армии», как издавна называют Генеральный штаб, заработал много четче, организованнее и эффективнее, нежели раньше. «Мы поняли, — вспоминал генерал Штеменко, бывший заместителем Антонова, — что новый начальник Оперативного управления представляет именно то, что нужно Генштабу».

Меры, предпринятые Антоновым, имели тем большее значение, что он сразу же после своего назначения стал фактически выполнять обязанности и начальника Генштаба. Талант Василевского Сталин предпочитал использовать на фронтах действующей армии, начальник же Оперативного управления тащил двойной, а то и тройной воз обязанностей. Делать это позволяли широкий оперативно-стратегический кругозор, смелость в суждениях, высочайшая организованность, строгая пунктуальность и исключительная работоспособность Алексея Иннокентьевича. Выручало и умение подобрать и максимально эффективно использовать возможности своих ближайших помощников. Так, когда в мае 1943 г. Антонов был назначен первым заместителем начальника Генерального штаба, начальником Оперативного управления стал генерал Штеменко. Надежной опорой стали и другие ближайшие сотрудники — генералы А.А. Грызлов, Н.А. Ломов, К.Ф. Васильченко, С.П. Платонов и другие.

С декабря 1942 г. и до конца войны ни одна более или менее значительная операция Великой Отечественной войны, ни одна кампания не прошли без участия Антонова в их планировании и подготовке. Драгоценные воспоминания о совместной работе весной 1943 г. над планом действий советских войск на Курской дуге оставил маршал Г.К. Жуков: «Весь день 12 апреля мы с Александром Михайловичем Василевским и его заместителем Алексеем Иннокентьевичем Антоновым готовили нужные материалы для доклада Верховному Главнокомандующему. С раннего утра все трое засели за порученную нам работу, и, так как между нами было полное взаимопонимание, все к вечеру было готово. А.И. Антонов, кроме всех своих других достоинств, обладал блестящим умением оформлять материал, и, пока мы с A.M. Василевским набрасывали план доклада И.В. Сталину, он быстро подготовил карту обстановки, карту-план действий фронтов в районе Курской дуги» [248] .

248

Жуков Г.К. Указ. соч. Т. 3. С. 21—22.

Понятно, что докладом Верховному работа скорее начиналась, нежели завершалась. С утверждением плана в Ставке Антонов как фактически первое лицо Генштаба стал у руля огромной работы по перегруппировке войск, накоплению сил и средств и организации глубоко эшелонированной обороны, выдвижению стратегических резервов, оценке данных о противнике и многому другому. И сделал все отменно. Его вклад в подготовку и проведение битвы на Курской дуге был отмечен присвоением ему звания генерал армии и орденом Суворова 1-й степени.

В феврале 1945 г. его служебное положение наконец было приведено в соответствие с фактически исполняемыми на протяжении нескольких лет обязанностями: Алексей Иннокентьевич стал начальником Генерального штаба. Одновременно он был введен Сталиным в состав Ставки Верховного Главнокомандования. В новом качестве он участвовал в планировании и проведении завершающих операций Великой Отечественной войны: Восточно-Прусской, Висло-Одерской, Венской, Верхне- и Нижнесилезской, Берлинской, Пражской. Его вклад в Победу был оценен высшим полководческим орденом. О такой карьере можно было только мечтать. Ведь в 1945-м Антонову не было еще и пятидесяти...