Генератор Кошмаров

Энди сплюнул на землю и растёр плевок мыском сапога. Сердце его колотилось как у скаковой лошади. Он, не мигая, уставился на Бинго.

– Кому он принадлежит? Этот билет?

– Маленькому мальчику с большими добрыми глазами, - Весёлый клоун грустно улыбнулся. – Тому, кого вы ищите, шериф.

– Откуда ты знаешь? С чего ты решил? – Энди пожирал собеседника полыхающим надеждой жадным взглядом.

– Я сам ему дал этот билетик.

– Но… вы же многим раздавали перед началом представлений бесплатные билеты. Откуда такая уверенность, что именно этот принадлежал Тони?

– Кому как не мне знать? – пожал плечами клоун. – Я никогда не ошибаюсь в подобных случаях. Я помню каждый билет, что прошёл через мои руки. И помню всех тех, кому вручал их. Назовите это чудом или волшебством, сэр. Как вам будет угодно. Как проще понять… Вам, обычным людям, многие непонятные вещи кажутся странными и необъяснимыми. Но они странные только на первый взгляд. Но стоит присмотреться повнимательней…

Энди, сунув руки в карманы, задумчиво раскачивался на пятках, лихорадочно обдумывая полученную информацию. Странно? Да нет, чёрт возьми! ОЧЕНЬ СТРАННО! Не похоже, чтобы Бинго был засланным казачком, отряжённым дезориентировать шерифа и направить расследование по ложному следу. Не похоже.

– У вас есть ещё что-нибудь, что вы можете мне рассказать? – кажется, впервые Энди назвал Весёлого клоуна на «вы».

– Кэп, кэп, - Бинго сокрушённо покачал головой. – Как вы могли обо мне такое подумать… Я хоть и дурак, но не сумасшедший!

– Ясно, - Энди действительно понял, на что намекает неожиданный информатор. – Последний вопрос, можно?

– Валяйте, босс! – клоун высунул розовый язык. – Только уж, пожалуйста, не в штаны. Ветер дует в мою сторону.

Усмехнувшись, Энди сказал:

– Туше. Зачем ты мне всё это рассказал?

– Вам не кажется, что тучи начали сгущаться? – напустив на себя ореол таинственности, вместо ответа спросил Бинго. – Я чувствую, что вот-вот разразится гроза. Да такая, каких свет не видывал. Вам не кажется?

– Гроза, говоришь? – Энди задрал голову к напитывающемуся первозданной тьмой небу. – Возможно, ты и прав. Что ж, надеюсь, когда хлынет дождь, ты найдёшь надёжное укрытие, приятель. Бывай. И… Спасибо.

Энди сделал движение протянуть клоуну руку, но тот резво отскочил от него на два шага и пискнул:

– Нет, нет шериф, только без рук! И без языков! Я бы не хотел, чтобы о нас начали распространять грязные сплетни.

– Понимаю. Кстати, а как твоё настоящее имя?

Уже отбежавший от шерифа на десяток метров, клоун остановился и, повернувшись, крикнул:

– У дураков не бывает имён, мистер Тёрнер! Но раньше меня как-то звали. Я не помню, но надеюсь, что когда-нибудь… А! Забудьте.

Поднимаясь верх по склону и топча сапогами редкую траву, Энди думал, что у дураков то и впрямь не бывает имён. Но у людей честных и порядочных, или же стремившихся стать такими, имена должны быть.

____________________________________________________

– Ты куда это намылился? – Шейла спросила немногим более громко, чем позволяло пошатнувшееся здоровье и болезненно сморщившись, приложила ладони к загудевшим вискам. – Я с тобой…

– Шелли, тебе надо полежать и отдохнуть, - Алан был суров и непреклонен. – Пей больше апельсинового сока – цитрусовые помогают быстрее разжижить концентрацию спиртов в крови. И открой окно в спальне, свежий воздух тебе тоже не помешает.

Девочка выпятила нижнюю губку и капризно притопнула ножкой. Однако на сей раз её уловки на старшего брата не возымели ни малейшего воздействия. Алан деловито и сосредоточено переодевался, не обращая на Шейлу должного внимания. Девочка раздосадовано засопела и присела на краешек кровати. Алан откинул с лица длинные волосы и примиряюще подмигнул сестре. Шейла поёжилась. Тёмные глаза Алана покраснели, а залёгшие под глазами синюшные тени придавали бледному лицу юноши сходство с усмехающимся черепом.

Он не спал всю ночь, внезапно поняла девушка. Алан не смыкал глаз, охраняя её покой и сон. Он не оставил её одну. Шелли, словно бухнувшись с головой в глубокую прорубь, вспомнила, как прошлой ночью просила брата, чтобы он не бросал её, не оставлял. И он не бросил. Девочка закусила изнутри щеку, но предательски задрожал подбородок. Она почувствовала такой прилив незамутнённой чистой любви к Алану, что вскипевшие эмоции едва не захлестнули её разум.

– Братик, я иногда бываю такой неблагодарной свиньёй, - жалобно сказала она, изо всех сил крепясь, чтобы не расплакаться. – Как ты ещё терпишь меня…

Натянув чёрную водолазку, Алан поправил высокий воротник и мягко сказал:

– Шелли, ты маленький глупый котёнок. Не смей произносить такие слова вслух. Я НЕ терплю тебя. Я живу ради тебя. Я забочусь о тебе…

– Ты не сможешь быть всё время рядом, - грустно улыбнувшись, сказала Шейла. – Рано или поздно, но мы отдалимся друг от друга. У меня начнётся своя жизнь, а у тебя….

– Что – у меня? – голос отвернувшегося в поисках сапог Алана прозвучал отстранённо и глухо.

– А тебе я не позволю ломать свою жизнь из-за меня, - Шелли выпрямившись, положила ладони на коленки. – Настанет час, когда ты будешь вынужден сделать выбор. Выбор между опекой младшей сестры, которая совсем скоро превратится во взрослую женщину, и собственной жизнью, которая, увы, принадлежит не тебе.

Алан впрыгнул в сапоги, заправил в синие джинсы водолазку и застегнул ремень. Оглянувшись в поисках куртки, он проронил:

– А кому принадлежит моя жизнь?

– Боюсь, что мне. Твоя жизнь уже давно моя.

– Тебя это напрягает?

– Мне больно смотреть, как ты отказываешься от всего ради меня!

Молодой человек опустился на одно колено перед сидящей на кровати девушкой и накрыл её ладони своими.

– Меня устраивает моя жизнь, Шелли… Но я понимаю, что вечно так продолжаться не может. И когда ты поймёшь, что больше не нуждаешься во мне, ты сама об этом мне скажешь. Первой. Обещаешь?

У девочки защипало в глазах, она торопливо вырвала одну руку и, копируя жест Алана, провела раскрытой пятернёй по его лицу.

– Обещаю. Клянусь. Я так тебя люблю, братишка… Ты бы знал! И больше всего на свете я хочу, чтобы ты обрёл самого себя, чтобы ты был счастлив, живя СВОЕЙ жизнью. Не бойся, когда ты попросишь, я отдам тебе твою жизнь. Но только тогда, когда ты сам будешь готов принять этот дар.

Алан печально улыбнулся и, не отвечая, крепко обнял сестру, прижимая нежное, пахнущее кремом и карамелью тельце к груди.

– Я тоже люблю тебя, - прошептал он, зарываясь носом в густых смоляных волосах девушки, вдыхая аромат шампуня и сгущённого молока.

Поднявшись на ноги, он надел куртку и глядя на Шейлу сверху вниз, сказал:

– Шелли, я сейчас тебе кое-что расскажу, но ты должна пообещать, что до определённого момента это останется между нами двоими.

Девочка подняла на него огромные, заблестевшие глаза. Её сердечко сжалось от нехорошего предчувствия. Что Алан хочет ей сказать? Раскрыть одну из своих тайн или это нечто совершенно иное?