Гений лаборатории. Книга 2

— В кафе? Как же вы оказались у нас дома?

— До кафе мы не дошли. Я сказала, что мне сначала нужно отвести Сувона домой и переодеться. Она сказала, что подождет меня у нас дома. Она даже назвала номер квартиры и сказал, что бывала в ней не раз. Я согласилась, ведь все это время она вела себя спокойно и довольно дружелюбно. Даже сказала, что хотела бы быть подружкой невесты на нашей свадьбе.

— Забалтывала, — кивнул я.

— Да, она казалась мне такой приятной и общительной, поэтому я ни секунды не сомневалась и позвала ее с собой. Как только мы зашли в квартиру, она изменилась в лице и приставила нож к моему животу. Я даже не заметила, откуда она его достала. Все случилось так быстро и неожиданно, что я опешила и не знала, как поступить. Она велела мне сесть на стул и, приставив к моему лицу нож, второй рукой начала обматывать стул веревкой.

— Откуда веревка взялась?

— Из ее сумки.

— То есть она обдумала все заранее и приготовилась.

— Так и есть. А пока мы тебя ждали, она рассказывала мне, в каких позах вы занимались сексом, о том, как ты ползал у нее в ногах, когда она сказала, что уходит к другому. И еще много всякого неприятного. Я не обращала на это внимания и боялась лишь за тебя. Мне казалось, что она набросится на тебя с ножом и убьет. А я ничем не смогу помочь, ведь она мне даже рот заклеила.

Мина вновь тихонько заплакала и приложила мою ладонь к своей щеке.

— Успокойся, милая. Все закончилось. Ее больше нет.

— Ничего не закончилось, Тэджун. Никто не знает, как отразятся твои травмы на дальнейшей жизни. Мне сказали, что есть вероятность, что ты больше не сможешь жить полноценно, как раньше, и тебя всю оставшуюся жизнь будут мучить боли, — еле слышно сказала она. По ее щекам вновь побежали слезы.

— Не бойся. Этого не будет. Я иду на поправку. Прогнозы хорошие, — я погладил ее по щеке.

Через полчаса заглянула медсестра и попросила Мину уйти, ведь мне предстояли процедуры. Мы договорились увидеться завтра.

После процедур ко мне впустили Синхэ. Матушка Тэджуна держалась на удивление хорошо. Я видел, что переживает и нервничает, но она не проронила ни слезинки и пыталась развлечь меня разговорами о том, что происходит у нее на работе, и о соседе, который караулит ее по утрам и дарит цветы или конфеты с пожеланием хорошего дня. Один раз она даже улыбнулась, чему я был очень рад. Я не хотел, чтобы мои родные страдали.

— Сынок, ты, наверное, будешь меня ругать, но я хочу признаться, — тяжело вздохнув, сказала Синхэ, после того как мне принесли ужин, и она помогла мне поесть.

— О чем вы, омони?

— Я ей позвонила, — еще тише сказала она и отвела взгляд в сторону.

— Кому? — у меня не было никаких предположений.

— Матери Го-ын.

— Зачем? Она же здесь ни при чем.

— Как это «ни при чем»? Это она так воспитала дочь, что та хотела убить Мину и чуть не убила тебя! — воскликнула она. — Эта дрянь Го-ын сделала такое, за что не прощают.

Я протяжно выдохнул и помял переносицу. Я понимал Синхэ. Если бы мой ребенок пострадал, то я, скорее всего, тоже бы начал делать глупости и перекладывать вину на окружающих. Именно поэтому я не стал отчитывать и ругать омони. Ее гневу и злости требовался выход, и она нашла, на кого все выплеснуть.

— Чем закончился ваш разговор?

— Сначала она умоляла простить Го-ын, а потом сказала, что ее дочь уже заплатила за свои ошибки и выключила телефон, — Синхэ тяжело вздохнула и принялась разглаживать складку на своей юбке. — Потом я поняла, что зря ей позвонила, ведь в тот день хоронили Го-ын. Уже перед сном написала ей сообщение с соболезнованием. Пусть не думает, что я такая черствая. Просто, ты был на грани жизни и смерти, поэтому я не могла мыслить разумно. Я даже обвиняла себя, что не пришла в тот день к вам в гости и не остановила это безумие.

— Никто ни в чем не виноват. По взгляду и словам Го-ын было понятно, что у нее что-то произошло с головой. Возможно, у нее и раньше были психические отклонения, просто теперь они стали явными. К тому же она мертва, поэтому не стоит о ней вообще говорить.

— Хорошо, сынок. Как скажешь, так и будет. Хочешь я завтра принесу тебе чего-нибудь вкусного?

— Конечно, хочу. Я обожаю все, что вы готовите, — улыбнулся я и пожал ее руку.

Прошло не так много времени, как я очутился в теле Тэджуна, но уже привязался к этой женщине. От нее всегда веяло таким теплом, добром и мягкостью, что я потихоньку начал считать ее своей настоящей матерью.

Мне есть ради кого жить и кого любить. Что еще нужно, чтобы быть счастливым?

Синхэ обещала прийти завтра с утра, крепко обняла меня, махнула на прощанье и вышла из палаты.

Чуть позже мне сказали, что ко мне порывались зайти еще три человека, но их не пустили, чтобы я не переутомлялся.

Я хотел возразить, что посетители меня не утомляют, а скорее, наоборот, но не стал спорить. Пусть делают так, как у них здесь положено.

На следующее утро Мина и Синхэ пришли вместе. Мина принесла новый телефон и несколько книг, а Синхэ разложила на подоконнике контейнеры с едой и принялась меня кормить. Правда, когда пришел лечащий врач и увидел это, то велел быстро все убрать. Он сказал, что не хватало еще, чтобы у его пациента началось несварение или спазмы от острой и жареной еды. Синхэ обиделась, ведь она готовила всю ночь, чтобы порадовать сыночка любимыми блюдами, но Мина обняла ее и пригласила в гости вместе с ее едой.

Мне нравилось, что они нашли общий язык и очень тепло относятся к друг другу. Именно такие отношения и должны быть в семье, ведь я всерьез задумался после выздоровления жениться на Мине.

После них пришел Кун. Когда он зашел в палату, то на нем лица не было: бледный, с синяками под глазами. Напряженный, как струна, он подошел к кровати и еле слышно спросил:

— Как ты?

— Уже лучше. Иду на поправку. Если верить словам врачей, то такими темпами через пару недель меня выпишут.

— Понятно, — он опустился на стул у моей кровати и невидящим взглядом уставился перед собой.

— Ты чего?

— Это я виноват. Потащил тебя на эту арену, вместо того чтобы отвезти домой. Если бы я был рядом, то не допустил бы такого, — хрипло ответил он и виновато посмотрел на меня.

— Перестань. Никто не виноват. Тем более ты, — я приподнялся и похлопал его по плечу.

Он с облегчением выдохнул и расслабился. Я поспрашивал его о том, что творится в Биотехе. Оказывается, поступил еще один министерский заказ, которым занялся Хан Рим. Частные заказы отдали Ким Хани и Бо-гому. Они привыкли, что я всегда рядом и проверяю их работу, поэтому теперь очень неуверенно себя чувствуют, но проконсультироваться не с кем.

— Погоди-погоди, Хан Рим сам занимается алгоритмами? — удивился я.

— Да. Оказывается, он сам начинал с инженера и вполне может справляться с ними.

Мы еще немного поговорили, и Кун поехал на работу. После обеда пришли меня навестить Хан Рим и Сюзи.

Хан Рим спросил о моем самочувствии и сказал, чтобы я ни о чем не беспокоился. Место начальника отдела останется за мной, и никто его не займет, а больничный они будут выплачивать в размере заработной платы. Это была хорошая новость, так как я уже начал переживать, что не смогу оплачивать нашу новую квартиру с Миной. В которую, кстати, мы так и не успели переехать.