Гений зла Гитлер
Шрифт:
У нее появились свои военные формирования, и уже к 1938 году их численность составляла целую дивизию. Гитлер это всячески приветствовал:
«Великогерманский Рейх в своем окончательном виде будет охватывать в своих границах не только народы, которые с самого начала благожелательно настроены к Рейху. Поэтому необходимо создать… государственные полицейские войска, способные представлять и поддерживать внутренний авторитет Рейха…»
К концу 1943 года Великогерманский Рейх трещал по всем швам, материальных и человеческих ресурсов не хватало, сырье, промышленные ресурсы, людей для работы и для военной
И только организация СС росла как на дрожжах.
Теперь ее военные формирования уже не ограничивались ролью «поддержания порядка в тылу». Гиммлер сумел изыскать дополнительные ресурсы – именно в ведение СС, а не в вермахт были переданы лучшие из иностранных военных формирований, сражавшихся на стороне Рейха. Поначалу речь шла только о «народах, близких по крови» вроде норвежцев или фламандцев, но через какое-то время появились целые дивизии, сформированные из эстонцев, латышей и украинцев.
Что до частей СС, набранных в Рейхе, то они служили чем-то вроде гвардии.
Им выделяли лучшее оружие, лучших новобранцев [8], и дивизии СС – такие как «Рейх» или «Мертвая Голова» – покрыли себя славой на полях сражений под Харьковом и Курском. Организация, возглавляемая Генрихом Гиммлером, по праву считалась элитой партии и государства.
Естественно, самые важные задачи поручались ей.
«Окончательное решение еврейского вопроса» попало в сферу деятельности СС автоматически, просто в силу того, что тут оказались сплетены в один клубок и вопросы «расовой гигиены», и действия айнзацгрупп, и концентрационные лагеря, и чисто полицейские вопросы по учету, охране и регистрации обитателей гетто.
В Польше были учреждены специальные лагеря уничтожения, работавшие на совершенно индустриальной основе. Туда свозили евреев отовсюду, где их только можно было отыскать, сортировали на предмет пригодности к тяжелому физическому труду, a дальше разделяли на два потока.
Негодных отправляли в газовые камеры немедленно, а годных еще какое-то время использовали – например, на вредных производствах предприятий, работавших на войну, а убивали только потом, когда они теряли силы.
Процесс был проинспектирован лично рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером.
Ему объяснили все технологические достоинства процесса: на убийство больших групп людей в газовых камерах уходило гораздо меньше времени и усилий, чем на расстрелы. К тому же следовало учесть и соображения гуманизма: нервное напряжение персонала СС, ответственного за проведение «акций», тоже заметно снижалось. Трупы сжигались в крематории, и таким образом оставалось меньше следов.
Конечно, совершенно скрыть происходящее было невозможно – слишком уж многие были вовлечены в процесс переработки живых людей в пепел.
Но говорить об этом даже в кругу посвященных полагалось обиняками.
В последнее время даже термин «специальное обращение» был заменен другим, более туманным – «транспортировка на Восток».
Так что можно представить себе шок, испытанный гауляйтерами Рейха, когда на октябрьской конференции 1943 года в Позене они вдруг услышали от Гиммлера следующее:
«…мы пришли к вопросу – что делать с женщинами и детьми? Это сводится к дилемме – могу ли я считать правильным приказывать уничтожать мужчин и при этом оставлять в живых детей, которые вырастут и станут мстителями? Приходится принимать трудное решение – сделать так, чтобы с лица земли исчез весь народ…»
И рейхсфюрер продолжил: он говорил о том, как трудно найти правильный путь между бессердечием и утратой уважения к человеческой жизни – и нервным срывом, который не позволит докончить начатое. Ho его СС выдержала испытание и сохранила свою чистоту и силу. Ни один пфенниг из конфискованной еврейской собственности не прилип к рукам – все было передано в Министерство экономики Рейха. Да, имелось несколько случаев хищений, но они были пресечены, a виновные исторгнуты из рядов СС и сурово наказаны [9].
Но он, Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, недавно назначенный фюрером еще и на пост министра внутренних дел Рейха, заверяет всех собравшихся: СС всегда выполнит свой долг.
Несмотря ни на что.
Если верить словам Бальдура фон Шираха, присутствовавшего на конференции, во время речи Гиммлера в зале царила полная тишина. А когда уже после речи гауляйтеры Рейха были приглашены Борманом закусить и расселись по своим столам, то они ели молча и избегали смотреть друг на друга. Шпеер вообще сказал, что по окончании конференции случилась дикая попойка – всем очень хотелось забыть то, что они услышали. Получалось, что мосты сожжены и они запачканы в массовых убийствах детей – чего они как бы не хотели.
Шпееру, собственно, верить не следует.
Он потом поправился и сказал, что и речи-то Гиммлера сам не слышал, потому что уехал после первой части совещания и на второй даже не присутствовал. А насчет попойки – так он перепутал одну конференцию с другой. В конце концов, Шпеер присутствовал на многих конференциях.
Но факт остается фактом – Гиммлер довольно открыто высказался об индустрии смерти, само существование которой вплоть до октября 1943 года тщательно скрывалось.
Почему он так поступил?
Есть обоснованное мнение, что это было сделано по согласованию с Гитлером. Во всяком случае, буквально на следующий день после речи Гиммлера гауляйтеры получили настоятельное приглашение посетить фюрера в Вольфшанце. Это было более чем необычно. Собственно, не имелось даже и прецедента такому явлению, как коллективный визит гауляйтеров НСДАП в Ставку Гитлера. Фюрер приветствовал своих верных соратников, можно сказать, «на поле брани» и сказал им, что весь германский народ знает, что происходящая битва ведется за его выживание. Пути назад нет – все мосты сожжены – и остается только решимость идти вперед и победить.
Тут интересно то, что Геббельс, против обыкновения, в этот день ничего не занес в дневник [10]. Возможно, даже в собственных записях ему не хотелось проводить параллелей с тем, что случилось с Муссолини.
Согласно принципам вождизма, решениям вождя полагалось повиноваться безоговорочно – до тех пор, пока партия не меняла лидера. 24 июля 1943 года именно это с Муссолини и случилось – он был смещен Большим фашистским советом Италии [11].
Гитлер не хотел повторения такого же «партийного заговора» в Германии – и потому-то и уполномочил Гиммлера известить руководителей НСДАП о вещах, которые они предпочитали не знать. В том, что касалось заговоров, Адольф Гитлер опасался только однопартийцев.