Гений

– Как думаете, надо бы побольше сеть забросить?

– Понятия не имею.

– И то верно. Но вреда-то не будет, если мы с вами мозгами пошевелим, а? – Он засмеялся и снова закашлялся.

– Согласен.

Как-то мне было не по себе, словно Макгрет загонял меня в ловушку и готовился захлопнуть мышеловку. Наверное, надеялся вышибить признание, будто я прячу Виктора Крейка в стенном шкафу.

Понятно, я его не прятал. Так с чего бы мне чувствовать себя виноватым?

– Жаль, что я не смог вам помочь.

– Вы так-таки ничего не знаете? Скажем, куда он любил ходить?

– У меня есть его адрес. Ну, то есть, я знаю, где он раньше жил. Крейк исчез задолго до того, как я туда пришел.

– Да? И где это? В статье просто говорилось, что где-то в Квинсе.

– Нет, они написали адрес. Мюллер-Кортс.

– Да что вы? – Макгрет взял со стола газету и надел очки. – Совсем я старый стал. – Он перечитал статью. – И правда. Поправка принимается. Та-а-ак, – Макгрет швырнул газету на стол, – кое-что вырисовывается.

Он отметил на карте местоположения трех тел ручкой. Все примерно на одном расстоянии от дома Крейка. От километра до трех.

– Это последний, – сказал Макгрет. – Эйб Каан.

С фотографии на меня смотрел мальчик в кипе. Макгрет рассказывал, не заглядывая в папку. Эйб пропал 29 сентября 1967 года.

– Днем в пятницу. У него папа слесарь. Побежал в синагогу чинить трубы в кабинете у раввина. Торопился успеть до шабата и службы. Эйб тем временем валял дурака дома. В конце концов мать на него наорала и велела пошевеливаться. Дескать, не хватало еще опоздать. На улицах в такое время никого. Все уже в синагоге либо дома, ужин готовят. Эйб вышел, но до синагоги так и не дошел. Ему было десять лет.

В тот момент я думал только о том, догадался ли Макгрет, что я соврал про рисунок. Может, нагромождая эти жуткие подробности, он надеялся пробудить во мне совесть.

– Это моя дочь, – сказал старик, проследив за моим взглядом.

Вообще-то я просто тупо таращился в пространство. На стене рядом с дверью в кухню висела фотография. Неухоженная брюнетка с неприятным выражением лица. И нисколько не похожа на Макгрета. С другой стороны дверного проема еще один снимок, еще одна женщина. Похожа на первую, но жестче и старше лет на пять-шесть.

– Это моя вторая дочь.

Я кивнул.

– У вас есть дети?

Нет, детей у меня не было.

– Ничего, успеется.

– Я не хочу детей.

– Ну что ж, бывает.

Шум океана. Спрингстин по радио. Веселый детский визг.

– Меня машина ждет, – сказал я.

Макгрет встал. От усилия у него перехватило дыхание, глаза заслезились, лицо пожелтело. Он широко улыбнулся:

– Я вас провожу.

Старик остановился на крыльце, сказал: если спустится по ступеням, мне придется нести его обратно. Как-то это неразумно, а?

Я согласился с ним.

– Сообщите мне, если вдруг что всплывет, – попросил Макгрет, пожимая мне руку.

– Будет сделано.

– Телефон мой у вас есть.

Я похлопал по карману, в который положил бумажку с его координатами.

– Ну добро. Осторожнее на дороге.

Я довольно быстро понял, что даже если бы водитель такси и вернулся за мной через час, то все равно бы меня не дождался. Выбраться из этого лабиринта и найти стоянку было нелегко. Я зашел в бар, куда слетались все новые клиенты, привлеченные скидкой на выпивку. На меня пялились. Я спросил у официантки телефон такси.

– Попробуйте, конечно, – ответила она. – Но они вообще-то особо не напрягаются.

Через тридцать минут я перезвонил диспетчеру и спросил, какого хера не едет мой таксист. Человек на другом конце провода не горел желанием мне помочь. Я вернулся в бар и получил от официантки еще один номер. По нему мне ответили, что свободных машин нет.

Проторчал я там уже больше часа, и теперь у меня оставалось две возможности: метро (до которого километров восемь) или звонок другу. Я набрал номер Мэрилин, она не ответила. Не ответили и все остальные знакомые с машинами, которых я звал на помощь в экстренных ситуациях. Руби предложила мне подождать, пока она поймает такси и заберет меня. По пробкам ей только в один конец тащиться было больше часа. Я велел ей сидеть пока на месте и вернулся к дому Макгрета.

На этот раз я справился сам, хотя и свернул пару раз не туда. Постучал, почти сразу услышал шаги и даже решил, что старик прикидывался дряхлым, на жалость бил.

Мне открыла женщина в сером брючном костюме, черной хлопковой блузке, простеньких серебряных сережках в форме букетиков.

Я узнал ее – младшая дочь Макгрета. Только на фотографии она больше напоминала капитана команды брейн-ринга. Может, она так и была в доме, просто я ее не видел?

– Чем могу помочь?

– Я Итан.

– Чем могу помочь, Итан?

– Я только что приходил. К вашему отцу. Меня машина не забрала. Не возражаете, если я войду на секундочку, мне надо его спросить… номер… чтобы я мог вернуться… вернуться домой. – Я замолчал, восхищаясь бессвязностью своей тирады. Похоже, женщине тоже понравилось. Пришлось добавить для ясности: – Я живу на Манхэттене.

Из глубины дома раздался голос Макгрета:

– Сэмми!

– Это он? Скажите ему, что я вернулся. Итан Мюллер.

Женщина оглядела меня с ног до головы.

– Погодите, – сказала она и закрыла дверь перед моим носом, но вскоре вернулась и, улыбаясь, произнесла: – Простите, просто он не любит сектантов.

Я что, похож на свидетеля Иеговы?

– Не знаю, что такое с нашим районом, – она посторонилась и впустила меня, – но уехать отсюда на такси очень непросто. Диспетчеры считают, что Бризи-Пойнт – это край света, типа Джерси. Кстати, меня зовут Саманта.

– Итан.

– У нас тут в районе есть парень-таксист. – Она набрала номер и передала мне трубку.

– Спасибо. – Я подождал десять гудков. – По-моему, его нет дома.

– Сэмми! – Голос Макгрета звучал уже на лестнице. Похоже, он собрался помирать.

– Иду! – И мне: – Если вы пару минут подождете, я вас подброшу до станции метро.

Отлично, сказал я и сел ждать за обеденный стол.

Саманта вышла в кухню. Я слышал, как она что-то выливает в раковину. Вскоре она вернулась с полотенцем и стаканом воды, поставила его на стол передо мной и двинулась вверх по лестнице.