Генму

Найт остался один в своей новой жизни, хотя и был немного знаком с ребятами из другого блока, ставшими его коллегами.

Ассистенты личного секретаря проводили парней в казарму. На ближайшее и необозримое время она будет домом Найта.

Маленький, ничем не примечательный городок, в котором практически никогда ничего не происходит и в котором, соответственно, вряд ли возможно накопить достаточную сумму на то, чтобы превратиться в машину на девяносто шесть процентов. Но Найту было бы достаточно накопить на более сложные визоры, которые не боялись бы его слёз. Гонка за «вшивками» не была для него настолько важной.

В Броксе оставались господин Миккейн и — минимум на два года — Дэл. Найту удалось приблизиться к отцу, пусть тот даже не знает об этом, стать его незримым защитником и верным воином.

Поэтому Найт не жалел о своём решении.

ЧАСТЬ II

Глава 20

Гениальный Мастер Сидрих, сумевший собрать воедино знания нескольких последних поколений о моделировании ДНК, бесспорно, произвёл революцию в генной инженерии. Даже группа не менее гениальных биохимиков, работавших на Мастера Ллойда и двенадцать лет назад синтезировавших в его лабораториях снадобье под названием Топливо, не могла тягаться с Сидрихом по части вклада в общемировую новейшую историю. Топливо сразу же оказалось вне закона: оно являлось нелегальной альтернативой инъекциям, которые вынуждены были делать все взрослые киборги-наёмники Мастеров, имеющие стабилизаторы. Наработки же Мастера Сидриха заинтересовали Его Величество Тольда Айзэна, и потому не были запрещены. К тому же, в отличие от Топлива, могли сослужить хорошую службу в развитии экономики государства.

Старый Император, как позволяли себе непочтительно выражаться некоторые граждане, вовсе выжил из ума, совсем недавно проведя некоторые реформы государственного строя и предоставив хозяевам городов невиданную доселе свободу. Они могли теперь творить на территории собственных городов что угодно, хоть вводить собственную денежную единицу, не говоря уже о самовольных генетических исследованиях.

Только благодаря старшему сыну Его Величества — Канцлеру Империи Эрцу Айзэну — страна не превратилась в балаган. В частности, при содействии лояльного и в высшей степени рассудочного Мастера Мигереса удалось сдержать распространение «химерского бума». Наследник гениального сикеробиолога строго засекретил все разработки отца и упорно держал монополию, продавая желающим не технологию производства, но «готовый продукт». И всё же некоторые Мастера не пожалели потраченных денег, препарируя и изучая приобретённых химер. И вскоре в Империи стали появляться десятки разнообразных вариаций на единую тему. Некоторые исследования заканчивались так же печально, как и у Мастера Сидриха, некоторые приводили к гибели новых экспериментальных геномов. Но как бы то ни было, поголовье химер росло.

Поветрие коснулось и лабораторий Мастера Ирона.

Так как у хозяина Броксы пока ещё не было головной башни, все предприятия, которые подчиняются Мастеру непосредственно, располагались в разных частях мегаполиса и на разных его уровнях. Порой даже в Междугородье, недалеко от окраин. Туда-сюда курсировали небольшие бронированные грузовички, перевозя контейнеры с биомассой, молекулами ДНК, а то и клетки с уже «готовыми» особями. И если для охраны компонентов от нападений наёмников, работающих на экономических шпионов, вполне хватало солдат-людей, то водители и биологи, сопровождавшие клетки с живыми химерами, наотрез отказывались находиться в одном грузовике с «чудовищами» без присутствия киборгов. На такие несложные задания отправляли молодых. По одному на каждую химеру.

Найт отчаянно скучал, сидя на узкой лавке напротив мелкорешётчатой клетки с химерой. Мерное покачивание грузовичка и урчание мотора убаюкивало, но Найт прекрасно контролировал себя и даже не клевал носом. Он внимательно рассматривал химеру. Эта особь практически не отличалась от человека. Если не знать заранее, то можно решить, что в клетке за какую-то провинность оказался молодой мужчина лет двадцати пяти, высокий, жилистый, как верёвка, но назвать его тощим или изящным не повернулся бы язык. Он напоминал льва-подростка. Было в его узком костистом лице что-то от хищника семейства кошачьих — широкая и плоская, словно у боксёра, переносица, чуть раскосые светло-зелёные глаза, прозрачные, как стекло. Сходство усиливалось также буйной гривой жёстких желтовато-белых волос. Химера была абсолютно голой, но сидела на металлическом полу, словно не чувствуя холода. Некоторое время существо упорно разглядывало угол клетки. Потом уставилось на своего конвоира. Найт не отвёл взгляда. Химера положила крупные ладони на решётку.

— Чего, жестянка, скучно? — произнесла она совершенно отчётливо низким хрипловатым голосом.

Найт поднял бровь, изумившись.

— Да-да, мы умеем говорить. Поговорим?

— Сиди молча, — сухо ответил Найт, справившись с шоком.

— Меня засунули в клетку и даже не дали ничего, чтобы прикрыть зад. Меня везут препарировать, то есть устранить свободную волю, которую они называют погрешностью биосинтеза. Должно же быть в моём положении хоть что-то приятное! Хоть поболтать вот…

Химера подмигнула Найту, и тот нахмурился, поджав губы:

— Сиди молча, иначе буду вынужден применить силу.

Химера подняла палец:

— Однако ты говоришь со мной как с человеком…

— Чего тебе на самом деле надо? — буркнул Найт.

Химера покачала головой, прищурившись.

— Просекаешь, железная башка… Действительно кое-чего надо.

— Меня зовут Найт, а не жестянка или железная башка. Так и что же тебе надо? В туалет, что ли? Потерпишь. Или в уголок вон иди.

— Определись: я всё же человек или животное, которое гадит там же, где спит? Ладно, не в том суть. Я хочу свалить отсюда, Найт.

Химера с издевательской старательностью произнесла его имя и улыбнулась, демонстрируя крупные звериные зубы.

Найт прыснул со смеху.

— Ты погоди, не смейся. Смотри. Как только меня вытащат из клетки, я кинусь на водителя и сопровождающего биолога, ты меня ранишь для вида. Потом оглушишь обоих. Когда они очнутся, ты скажешь, что это я их оглушил и потом сбежал.

— Ага, и вылечу с работы за профнепригодность.

— Ну тогда скажешь, что вынужден был пристрелить меня.

— А где же тело, меня спросят?

— То есть в принципе ты согласен? — быстро подловила его химера.

Найт отвернулся и уставился на запертые двери бронированного кузова.

Химера села на корточки и продолжила:

— Слушай, тебе ведь не сложно… Тебе ничего не стоит. Ты ещё столько живых душ загубишь, киборг. Спаси хоть одну!

Найт упорно таращился в массивный вакуумный засов.

— Слушай, Найт, или как там правильно… Я, конечно, понимаю, что тебя бесполезно упрашивать или запугивать. Ты у нас человек-машина и всё такое… Но как насчёт опасности для твоего дражайшего хозяина?

Найт повернул голову к химере так резко, что аж шея хрустнула.

— Что?

— Вы с ним пахнете одинаково… — вкрадчиво произнесла химера и совсем по-звериному наклонила голову набок. — Только ты пахнешь светлее. Наверное, из-за отсутствия меланина. Ты его сын.

Найта поразил уверенный тон этого существа, и мимолётный интерес — как это «пахнуть светлее» — мгновенно испарился?

— Что за бред ты несёшь! — рявкнул молодой киборг.

— Мой нос не обманешь. И одеколон твой не поможет. Кстати, неплохой…

— Заткнись! — Найт поразился собственной вспышке.

— Ты ругайся, ругайся. Да только я буду орать, что ты его сын, до тех пор, пока меня не располосуют! Иметь сыночка-альбиноса — это очень-очень плохо для вас, людей. Насколько я понимаю.

— Если ты думаешь, что закон об альбиносах до сих пор актуален, то ты ошибаешься! — победно усмехнулся Найт.