Генштаб без тайн

Казалось, такая прелюдия должна была расположить президента к теплому «семейному» разговору. Но, отвесив руководству Минобороны и всему комсоставу пару приличиствующих случаю банальных комплиментов, Ельцин заговорил о серьезных просчетах в подготовке армии и о том, что у него вызывает большую тревогу способность войск решать «серьезные задачи».

Возможно, уже тогда Верховный держал в голове грядущий военный поход на Чечню (через десять дней на Совете безопасности будет специально обсуждаться этот вопрос, а в Надтеречном районе уже готовились к походу на Грозный отряды оппозиции, усиленные подразделениями «добровольцев», завербованных ФСК в подмосковных дивизиях).

На том совещании высшего комсостава из уст президента, пожалуй, впервые после октября 1993 года прозвучали столь резкие критические оценки состояния армии. И давая понять генералам, что о положении дел в войсках и ходе реформы он будет судить впредь не только по докладам министра, Ельцин приказал Грачеву, чтобы к нему на беседу в Кремль прибыли «по одному» все Главкомы видов Вооруженных сил.

Но беседы эти не состоялись — вскоре началась форсированная подготовка к войсковой операции в Чечне. Чем она закончилась — известно…

В аналитическом документе Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба об уроках Чечни на первом месте будет стоять вывод о том, что армия значительно утратила боеспособность, а ее реформирование малоэффективно. Но министр обороны снова твердил:

— Это ложь, что реформа не идет. Идет!

Вторил Грачеву и генерал Иванов:

— Военная реформа значительно продвинулась вперед.

Но Россия и ее армия слышали и иные слова.

Генерал-полковник Борис Громов:

— О военной реформе пока звучат одни разговоры. Армия не способна реформировать себя.

Генерал-полковник Валерий Миронов:

— Военная реформа пока буксует… Мы топчемся на месте и теряем время. Может даже случиться, что и реформировать будет фактически нечего.

Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии Владимир Семенов:

— О какой реформе можно говорить, если боевая подготовка в наших частях финансируется всего на 8-9%?

Начальник Главного штаба ВМФ адмирал Валентин Селиванов:

— Вместо реформирования Военно-морского флота сейчас идет его неоправданное численное сокращение.

Командующий войсками Приволжского военного округа генерал-полковник Анатолий Сергеев:

— Надо прекращать все пустопорожние разговоры о несуществующей реформе.

Командующий 14-й армией генерал-лейтенант Александр Лебедь:

— Военной реформой и не пахнет.

Адмирал флота Владимир Чернавин:

— То, что делается с Вооруженными силами, реформой назвать нельзя. Это какие-то опасные игры.

Генерал-лейтенант Лев Рохлин, бывший командир 8-го армейского корпуса, председатель Комитета Госдумы по обороне:

— Много говорится о реформе в армии, которая то ли идет, то ли уже закончилась. Какая может быть реформа при таком огромном недостатке финансирования?

Мажорный голос Грачева о победной поступи реформы в армии тонул в громком генеральском хоре, уныло отпевающем эту реформу.

Во время пребывания в Екатеринбурге Ельцин решился уже на публичную пощечину своему фавориту:

— Реформы в армии не идут, хотя Грачев докладывает, что все нормально.

За месяц до освобождения от должности в интервью журналу «Огонек» Грачев все же признал:

— Реформа — в тупике…

Мобсилы

…Когда президент назначил Грачева министром обороны, Павел Сергеевич каждый день, ровно в 10.00 звонил Верховному в Кремль и докладывал о положении дел в армии. Так продолжалось месяца четыре. Потом этот порядок изменили: министр стал выходить на связь по мере необходимости. В экстренных случаях — немедленно, когда в войсках случались крупные чрезвычайные происшествия.

Ельцин чаще всего позванивал на Арбат тогда, когда ему необходимо было получить разъяснения по очередному «военному» указу, который ему предстояло подписать. Один из них касался создания так называемых Мобильных сил (МС). Поскольку документ был очень специфичным, Верховный его долго «брал на зуб», не спеша ставить подпись (на проекте указа в левом верхнем углу он несколько раз делал лишь пометку, — это означало, что документ прочитан).

Грачев забеспокоился: идея создания МС была его любимым детищем. Когда подвернулся случай, развеял некоторые президентские сомнения и убедил Ельцина, что указ он может смело подписывать. Верховный, наконец, согласился.

МС должны были создаваться на базе Воздушно-десантных войск, в которых начинал свой боевой путь министр. Грачев очень ревностно относился к тому, чтобы информация о замысле создания МС не разглашалась раньше времени. Когда один из специалистов в этой сфере, служивший в академии Генштаба, изложил свои взгляды на МС в «Красной звезде», его чуть не уволили из армии. Та же участь едва не постигла и главного редактора газеты капитана I ранга Владимира Чупахина (ему и корреспонденту газеты полковнику Олегу Владыкину начальник Генштаба генерал Михаил Колесников объявил строгий выговор).

Идея создания МС и до, и после подписания президентского указа сопровождалась в Минобороны и Генштабе острыми дискуссиями. Но многие важные аспекты этого вопроса были непонятны даже профессионалам.

То вдруг руководство МО заявляло, что ядро МС уже создано, то раздавались предложения сформировать МС целиком на базе Воздушно-десантных войск, состоящих из 5 дивизий и 7 бригад ВДВ. То задумывалось передать некоторые части ВДВ Сухопутным войскам. То потом решили делать наоборот: некоторыми сухопутными частями укрепить ВДВ.

В состав МС планировалось включить кроме частей ВДВ весьма громоздкие войсковые подразделения, которые не были предназначены для переброски по воздуху (да и к тому же количество боеготовых самолетов в нашей военно-траспортной авиации значительно сократилось, из-за чего ее возможности серьезно уменьшились). И тем не менее в состав МС планировалось включить 3 армейских корпуса, мотострелковую и танковую дивизии, 6 мотострелковых бригад, 3 зенитных ракетных бригады, 10 бригад связи, 5 реактивно-артиллерийских бригад и целый ряд других частей.

Потом министр и начальник Генштаба вознамерились передать часть сил ВДВ в военные округа, обосновывая это тем, что, дескать, там ими будет лучше управлять, их будут лучше финансировать.

Эту свою идею Грачев мотивировал, в частности, тем, что «в 90-м году была допущена большая глупость», когда расформировали десантно-штурмовые бригады (ДШБР). Некоторые командующие войсками военных округов считали, что создать хотя бы по 1 ДШБР на местах без привлечения частей ВДВ не проблема. Были бы деньги.