Геня, Петра и Лолита
Шрифт:
адрес: "Испытательный Корпус, кабинет 13, проф. Гомункулов С.С.". Вот и расшифровка чудного "ИК". Вовсе и не смешно.
До ИК меня вела Деревянная аллея. И была она собрана из спиленных деревянных кругляшей, покрытых приятным желтым лаком.
А вот сам корпус представлял собой шаткое сооружение в виде перевернутой пирамиды, собранной из огромных детских кубиков для изучения азбуки. Пятиметровые буквы-окна сверкали хрустальной голубизной.
Не то что входить, подойти к такой пирамиде было страшновато. Перед глазами
Внутри была хирургическая белизна. Она скрадывала углы и пространство казалось бесконечным. Сделав шаг вперед, я уткнулась носом в теплый и мягкий белый халат.
– Надеюсь, вы не кусаетесь?
– приятный баритон доносился, казалось, с самого верха пирамиды.
– Нет, - зарделась я, узрев, наконец, на белом фоне желтоватое лицо высокого мужчины и протянула ему злосчастный пропуск.
– Вам, милочка, на тринадцатый этаж. Лифт перед вами, скажете, он вас довезет.
Долговязая фигура шагнула влево и растворилась в одном из белых коридоров.
В лифте не было ни одной кнопки. Я растерянно елозила потными ладонями по закрывшейся двери.
– Назовите номер этажа, - металлический голос лифтера мгновенно успокоил.
Однако! Как у них тут все необычно.
Молодой парень, сидевший в углу кабинета за огромным монитором, сразу напомнил мне профессора Мрочека.
– Начальник лаборатории излучений человеческого мозга Стоек Бронислав.
– Вы не серб?
– я невольно вздрогнула, вспомнив Алехандра Боснийского.
Вот и разгадка еще двух букв. ЧМ - человеческий мозг. Укрепилась и вторая догадка о военном профиле этого института, а вернее всего военного полигона для исследования нового оружия. Здесь - явно связанного с возможностями человеческого мозга. Интересно как? В плане подавления или расширения? Хотя... и то, и то можно использовать в военных целях. Военная выправка и четкая рубленная речь Бронислава ясно намекала на военную подготовку. Наверное, под халатом скрываются погоны не меньше, чем полковника. Вон какое самообладание! Даже ухом не повел на провокационный и явно неприятный ему вопрос.
– Нет, беларус. Вы боитесь сербов?
– Просто... Неприятные воспоминания.
– А о беларусах?
– Нет, извините.
– Хорошо. Перед анкетой обязан задать два крайне неприятных вопроса. На что вы готовы за тысячу евро в час?
– В... кхы, кхы, вы сказали в час?
– я чуть не подавилась своими же словами.
– Да, у нас почасовая оплата.
– Как у американцев?
– Причем здесь они?
– Извините, вспомнила. Минутку, - я подняла глаза к белому потолку, высчитывая, за сколько часов заработаю на билет до желанной столицы.
– А какой у меня будет рабочий день, извините?
– Шестнадцать часов.
Я заулыбалась. Бог мой, через два дня я уже буду на пути домой. И еще останется куча денег до конца обучения. Попыталась сосчитать, сколько
штук мороженого я смогу себе позволить в день, но...– Согласна, на всё!
– Вот и ладненько. Второй вопрос - есть ли у вас родственники, на кого вы хотите оформить завещание?
– Завещание? Но мне только двадцать...
– Это обязательное условие приема на работу. Итак? Муж, сын, дочь? На кого?
– А на маму можно?
– Да, конечно. Заполните и подпишите, - начальник подвинул ко мне лист.
Минут десять, кусая бедную ручку, я вписывала мамины данные в пустые клеточки.
– А теперь анкета, - Бронислав повернулся к монитору на боковом столе.
Я увидела жирную строку вверху: "Анкета няни Гени N 12".
– У вас что, двенадцать претендентов на эту должность? Будет конкурс?
– мое настроение рухнуло под стол.
– Не - е - т, - неуверенно протянул Стоек.
– Просто это номер анкеты.
– А кто такой Гена? Ребенок?
– Да, вы будете ее няней. Это девочка. Не Гена, а Геня.
Странное имя.
– А родители?
– Умерли. Геня взята нашим институтом на воспитание. Вы должны заменить ей мать для более полноценного воспитания.
– А отец тоже нанят?
– нотки явного вранья не ускользнули от меня.
Всегда любила и понимала сериалы, где женщины работают следователями. Мужики даже представить не могут, что умная женщина видит их насквозь, как стекло. Бог не фраер, он знал какое оружие вложить в красивые головки против грубой мужской силы.
– Нет, отцом она считает меня. Но... давайте вернемся к анкете. Вы любите детей?
– Не знаю. У меня их не было.
– Нет, вообще. Детей, как... детей. Любите?
– Вообще - не очень. Особенно плаксивых и сопливых.
– Замечательно. А опыт общения с ними есть?
– Почему замечательно? Опыта нет. Только общение в школе.
– Замечательно.
– Да почему?
– Дело в том, что Геня только по виду маленькая трехлетняя девочка, а по интеллекту она взрослее нас с вами.
– Ну, это я знаю из объявления. Вундеркинд. Раннее развитие. А точный ее возраст?
– Восемь лет. А на вид - около четырех.
– Такая болезнь? Она больна аутизмом?
– Нет, абсолютно здорова! Только... как бы это вам объяснить...
– Ничего, говорите любым научным сленгом. У меня айкью сто семьдесят. Больше, чем вам надо. Я все пойму.
– У нее айкью зашкаливает за двести сорок. Она - гений. Но... Геня после трех лет перестала взрослеть.
– Как это - взрослеть? В умственном плане или внешне?
– Внешне. Сказала нам, что ей нравится быть маленькой.
Я задумалась. Да, проблем море. Выдержу ли я тридцать два часа рядом с маленьким
дьяволенком? Знала я одного такого гения, у которого тоже айкью уходил в небо. Он всех людей считал глупыми обезьянами. С девушек срывал платья и с ножом в руках пытался отрезать якобы скрываемый ими хвост. Тоже творил и с незнакомыми мужчинами.
– Она очень агрессивна?
– Как вы догадались?
– Был опыт общения с одним гением.