Геомаг

[Пойма – это часть речной долины, затопляемая в половодье.]

Я шёл, пристально вглядываясь в ручей. Идти становилось всё сложнее, зарослей травы и кустов становилось только больше. Вдруг я заметил, что ручей разделился на два русла: основное с быстрым потоком и очень глубокое боковое ответвление, которое тянулось до самого леса. Любопытство взяло верх. Я приказал големам не входить в лес, а ждать у тихой воды. Они положили носилки и уселись на мягкую траву. После я медленно пошёл в сторону, поглядываю за ними.

Геосоздания рвали цветочки любовались ими, а затем ели. Гурманы, ага… Вдруг Орешек увидел здоровенную коричнево-зелёную жабу, он поймал её, показал товарищу, тот промычал что-то невнятное. После этого землекаменный раскрыл рот и запихал в него земноводное морщинистое существо. Пережевал его, как следует, и проглотил. После своего пиршества он продолжил играть с травкой и цветочками, а Апельсин жевал их и проглатывал.

Тем временем я зашёл в лес. Пришлось пройти какое-то расстояние прежде, чем я увидел большую заводь, похожую скорее на целое озеро. Приблизился к ней и услышал храп. В траве, между кустов, стояла тканевая палатка, в ней спал пьяный мужик. Рядом валялись пустые бутылки из-под чего-то алкогольного.

Что ж ты тут забыл? Интересно.

Затем я взглянул на заводь и увидел, что около воды лежал три удочки. Поплавок каждой из них колышется на едва заметных волнах. Я не любил воровать, очень не любил. Но жизнь вынуждала это делать. По крайней мере, именно так я оправдывался в те минуты, когда совершал тёмные дела. В итоге я стащил удочку. А чтобы чуть загладить свою вину перед незнакомцем, оставил ему железный прут и две дохлые крысы. Мда, удивиться, наверное. Не совсем равноценный обмен, да и одна из сторон дрыхнет без задних ног. Впрочем, это помогло мне совершить кражу и не чувствовать себя негодяем…

Выйдя из леса, я увидел, что големы так и сидят около тихой воды. Приказал им подняться и взять носилки. Мы вернулись к ручью, чтобы перейти его вброд по мелководью. После чего продолжили идти вниз по течению. Я старался подгонять своих приспешников, мне не очень хотелось, чтобы пьяница начал преследование, если он вообще проснулся.

Через несколько часов, когда наступил вечер, мы пришли к очень перспективному участку ручья. Я решил разбить лагерь именно здесь. Приказал големам ломать палки и складывать их в кучу, да и сам помогал им. Вскоре наступила темнота, но она ничуть не пугала. Ведь об этом лесе ходит только добрая слава, тут крайне редко пропадают люди. Всего-то около пяти-семи в год.

Я надумал развести костёр, порылся в карманах и вытащил огниво. Специально подозвал големов, чтобы показать им искры, а затем и огонь. Чем больше они будут воспринимать информации из внешнего мира, тем легче их будет обучать и «вливать» в них новые слова. Это, конечно, не стопроцентный факт, а только моя догадка.

Глава 14

[Интерлюдия.]

Городок Трелес.

Открылась старая дубовая дверь, ветхого дома. Это Рекуб, дождавшись ночи, вышел на улицу. Он хотел отправиться к домику Криса и что-нибудь с ним сделать… Но, перешагнув порог, толстяк увидел дворнягу.

— Ты ещё тута? — удивился он.

В его голосе больше не звучала злоба, скорое искреннее удивление и даже непонимание. Пару минут он смотрел на собаку, которая только увидев человека, подскочила на ноги и начала вилять хвостиком. Он заметил, что у её носа много запёкшейся крови.

— Это кто так тебя?.. Ах… это я… — давно Рекуб не чувствовал себя настолько мерзостно.

После этого схватил её и затащил к себе домой. Толстяк поставил дворняге старую железную миску и бросил в неё объедки со стола. Затем, немного подумав, дал ей кусок жаренного мяса. Пока она ела, Рекуб её гладил. Он впервые за очень много лет встретил существо, у которого не вызвал отвращения.

— Назову тебя… а, потомче придумаю.

Он вспомнил о своей ночной цели. Ещё раз погладил нового друга, вышел из дома и замкнул дверь на замок. Конечно, ему было очень приятно, что хоть кто-то увидел в нём что-то положительное. Но желание отомстить это увы никак не отменило. Чем больше он приближался к недогоревшему дому, тем больше злобы испытывал, тем сильнее краснело и хмурилось лицо. Спустя какое-то время Рекуб вышел на окраину и увидел одинокий домик, стоявший в голом поле, освещаемый лунным светом.

— Ну держись, землемес проклятый! — злобно прошептал толстяк.

Он быстро, в меру своих возможностей, пробежался по полевой тропинке. Всё-таки побаивался, что на голом поле в свете луны его могут увидеть. Конечно, лицо его вряд ли кому-то удастся разглядеть, а тем более запомнить, а вот силуэт запросто. Настолько толстых людей в Трелесе не так уж и много и в случае чего законникам не составит труда обойти их всех.

Запыхавшись и покрывшись потом, после двадцатисекундного «спринта», Рекуб подошёл к двери. Но перед тем, как постучаться или выбить её, он сунул руку в карман и вытащил старый ржавый кастет. Тот, с большим трудом налез на толстые пальцы. Но благодаря ему, и без того тяжёлой кулак, превратился в очень опасное орудие. Вытерев пот со лба, толстяк постучался в дверь. Подождал какое-то время и постучался снова. Ничего не произошло.

Сначала он расстроился, посчитав, что геомага нет дома: не об кого будет кулаки почесать. А затем хитро улыбнулся и потёр руки друг о друга. Просто не сразу понял, что если парнишки нет на месте, то с его домом можно творить всё, что угодно.

Обойдя разваливающийся и обгоревший домик со всех сторон, Рекуб узнал, что окна заколочены. Залезть в окошко на чердаке он не сможет, во-первых, просто не достанет, во-вторых, оно слишком маленькое, чтобы в него протиснуться. Он и в этом нашёл положительное, нет окон, нет и глаз, которые что-то увидят через них.

Выбить дверь для толстяка проблемы не составило. Правда поддалась она не с первой попытки, но только из-за того, что он не хотел, чтобы треск старых досох раздался на всю улицу. Осторожно открыв сломанную дверь, он вошёл в дом. В сумраке очень сложно было что-либо разглядеть. И тогда он решил разжечь камин, света от него наверняка хватит, чтобы что-нибудь учудить. Рекуб даже и не думал, что это может привлечь лишнее внимание, ему казалось, что люди подумают, будто это хозяин дома и топит печь. Какая-та логика в том всё же была, но разжигать печь в доме, где собираешься устроить разгром, а то и что-нибудь похуже, идея всё равно не лучшая.

Рекуб не самый умный человек в городке, правда он так не считал…

Сначала он бродил по сумеречным комнатам и разбрасывал всё, что плохо держалось. А то, что держалось хорошо он старался выдернуть и опрокинуть. Вскоре, всё разбрасывая разламывая, он забрёл в комнату, где Крис хранил дровишки. Схватил целую охапку и притащил в центральную комнату, вывалил рядом с камином. Достал огниво и перед тем, как поджечь растопку, он прикурил сигарету. Закашлялся и бросил её в залу:

— Шоб я ещё хоть раз купил этнот Акшпыцкий сорняк, тьфу-тьфу…