Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

10 ноября я позвонил СТАЛИНУ и сказал, что мне лично нужно доложить ему одно важное соображение, сказанное с предстоящей операцией. СТАЛИН спросил закончил ли я работу в войсках? Я ответил, что наша работа закончена… СТАЛИН сказал: «Вылетайте в Москву».

11 ноября рано утром я был у А.М. ВАСИЛЕВСКОГО и поставил следующий вопрос: чтобы не допустить переброски войск противника с нашего западного направления на помощь своей Сталинградской группировке, надо срочно подготовить операцию западного и Калининского фронтов против Ежевско-Сычевской группировки противника. Думаю, что такую операцию можно будет подготовить за 7–8 дней.

А.М. ВАСИЛЕВСКИЙ целиком был согласен.

С этим мы и отправились к СТАЛИНУ.

СТАЛИН был в хорошем расположении духа и подробно расспрашивал о положении дел на фронтах под Сталинградом.

После детального рассмотрения хода подготовки операции я доложил, что немецкое командование, как только наступит тяжелое для войск противника положение в районе Сталинграда и Северного Кавказа, вынуждено будет перебросить часть своих войск из района Вязьма на помощь своей южной группировке. Чтобы этого не случилось — нужно срочно подготовить и провести наступательные операции наших войск.

В районе Вязьма нужно срезать Ржевский выступ противника. Для операции привлечь войска Калининского и Западного фронтов. А.М. ВАСИЛЕВСКИЙ поддержал предложение. СТАЛИН сказал, что это было бы хорошо. Но кому поручить подготовку?

Я сказал, что Сталинградская операция во всех деталях подготовлена и Александр Михайлович в курсе всех дел. Пусть он немедленно вылетает и начинает Сталинградскую операцию в назначенный срок, а я поеду к ПУРКАЕВУ и КОНЕВУ готовить контрнаступление Калининского фронта из района южнее Белый и Западного фронта из района южнее Сычевка навстречу удару войск Калининского фронта.

Определив силу и состав войск, которые необходимо привлечь для ликвидации Ржевско-Сычевско-Белый группировки противника, не теряя времени, я выехал в штаб командующего Калининским фронтом к М.А. ПУРКАЕВУ. Александр Михайлович обязался немедленно дать директиву фронтам.

На другой день А.М. ВАСИЛЕВСКИЙ, как и было обусловлено, вылетел в район юго-западного фронта, откуда он должен координировать действиями фронтов.

Однако, СТАЛИН обязал меня держать тесную связь с Генштабом и давать нужные указания по ходу операции, что я и делал по силе возможности.

ГИТЛЕР и все его военно-политическое руководство, после провала Котельничевской операции считало, что теперь их главная задача состоит не в том, чтобы спасти 22 дивизии, окруженные и обреченные на гибель, а в том, чтобы заставить их дольше драться в окружении, возможно дольше сковать советские войска и выиграть максимум времени, необходимого для отвода своих войск с Кавказа и переброски войск с других фронтов, чтобы создать боеспособный фронт армий «Юг», способный остановить контрнаступление советских войск.

С этой целью гитлеровская пропаганда развернула среди окруженных войск работу в больших масштабах, стараясь их уверить в том, что их фюрер не покинет их в трудную минуту жизни, что окруженные войска должны драться с фанатической стойкостью и, если нужно, умирать с презрением к смерти.

Но история борьбы неумолимо развивалась по естественному своему закону.

Ставка ВГК в свою очередь принимала все меры к тому, чтобы быстрее покончить с окруженной группировкой и высвободить быстрее войска двух фронтов, необходимых для удара по отходящим войскам с Кавказа и слабому в то время фронту войск прикрывавшему Ростовское и Донбасское направления.

СТАЛИН всемерно торопил A.M. ВАСИЛЕВСКОГО и командующих фронтами и проявлял при этом в ряде случаев свойственную ему нервозность и невыдержанность.

28 и 29 декабря, после обсуждения ряда вопросов, СТАЛИН сказал, что дело ликвидации окруженного противника нужно передать в руки одного командующего фронтом, сейчас действие командующих двух фронтов мешает ходу ликвидации окруженного противника, т. к. потратится много времени на увязку взаимодействия.

Присутствующие члены ГОКО поддержали это мнение. СТАЛИН спросил: «Какому командующему поручим окончательную ликвидацию противника, какой штаб фронта выведем в резерв?»

БЕРИЯ предложил передать все войска в подчинение А.И. ЕРЕМЕНКО, а Военный Совет и штаб Донского фронта во главе с К.К. РОКОССОВСКИМ вывести в резерв.

СТАЛИН спросил: «А почему?»

БЕРИЯ сказал, что ЕРЕМЕНКО находится под Сталинградом более пяти месяцев, а РОКОССОВСКИЙ немногим больше двух месяцев. ЕРЕМЕНКО хорошо знает войска Донского фронта, так как он ранее им командовал, тогда как РОКОССОВСКИЙ совершенно не знает войск Сталинградского фронта и, кроме того, Донской фронт до сих пор играл второстепенную роль, а затем что-то добавил по-грузински.

СТАЛИН обратился ко мне: «А Вы что молчите? Или Вы не имеете своего мнения?»

Я сказал, что «считаю достойными того и другого командующего, но считаю более опытным и авторитетным К.К. РОКОССОВСКОГО, ему и следует поручить добивать окруженных».

СТАЛИН: «ЕРЕМЕНКО я расцениваю ниже чем РОКОССОВСКОГО. Войска не любят ЕРЕМЕНКО. РОКОССОВСКИЙ пользуется большим авторитетом. ЕРЕМЕНКО очень плохо показал себя в роли командующего Брянским фронтом. Он нескромен и хвастлив».

Я сказал, что ЕРЕМЕНКО будет, конечно, кровно обижен тем, что войска Сталинградского фронта будут переданы под командование другого командующего, а он останется не у дел.

СТАЛИН: «Мы не институтки. Мы большевики и должны ставить во главе дела достойных руководителей….» И далее, обращаясь ко мне: «Вот что: позвоните ЕРЕМЕНКО и объявите ему решение Ставки, ему предложите пойти в резерв Ставки. Если не хочет идти в резерв — пусть полечится, он все время говорил, что у него болит нога».

В тот же вечер по «ВЧ» я позвонил А.И. ЕРЕМЕНКО и сказал: «Андрей Иванович, Ставка решила окончание по ликвидации Сталинградской группировки поручить РОКОССОВСКОМУ, для чего все войска Сталинградского фронта будут переданы в подчинение РОКОССОВСКОГО».

ЕРЕМЕНКО спросил, чем это вызвано. Я разъяснил, чем вызвано такое решение. ЕРЕМЕНКО настойчиво добивался, почему завершение операции поручается РОКОССОВСКОМУ, а не ему. Я ответил, что это решение Верховного и Ставки в целом. Мы считаем, что РОКОССОВСКИЙ быстрее закончит операцию, которая недопустимо затянулась и в первую очередь по вине командования Сталинградским фронтом.

Я чувствовал, что А.И. ЕРЕМЕНКО говорит, глотая слезы, и утешал его как мог.

А что решено со мной? — спросил ЕРЕМЕНКО. Вас со штабом выводят в резерв. Если хотите, СТАЛИН дал согласие подлечить Вам свою ногу. Это окончательно расстроило Андрея Ивановича и он, тяжело дыша, не мог продолжать разговор. Я предложил ему подумать и позвонить через 30 минут для доклада Верховному.