Гера

– Вот и я о том же.

– А порноканала у тебя нет?

– А порно у меня тоже было…

– Тогда уж точно – лучше на работу, – окончательно решает Шубин. – Кто из нас летит ночью в Москву?

– Ты.

– Я? Тогда мне пора.

Он поднимается. И Сашка видит, что он не очень-то и пьян. Подает на прощанье руку.

– Давай, друг!

– Давай! Свидимся еще!

7. СТАБИЛЬНОСТЬ

Сидя в офисе, Сашка размышляет о жизни. Все очень стабильно. Так стабильно, как никогда раньше не было: дом – работа, работа – дом, комп – телевизор, телевизор – комп.

Очень спокойно. Очень тепло – при хороших калорифере и кондишне. Очень уверенно – он уже успел зарекомендовать себя толковым специалистом в прозрачном бизнесе. А с другой стороны, несмотря на спокойную стабильность будней, память о прошлом въелась цепко и продолжает разъедать сознание. Если бы он не торговал оружием и сам не был убийцей, его матери не пришлось бы считать его мертвым, Аня не была бы ранена в Ираке, не погиб бы Гром. Он предпочитает называть это «погиб»… Но взгляд Грома… его взгляд в аэропорту, когда он думал, что Сашка, действительно, пришел проводить его… взгляд бесконечно доверчивый… потом растерянный до изумления… а потом…

Сашка резко закрывает глаза. Но картинка не исчезает. Гром понял, что Сашка убил его. Он понял, что Сашка выстрелил, и что он умирает… Но не понял, за что… За что?

Все перед глазами застилают кровавые пятна…

– Гром…

– Да, снова дождь будет, – откликается его сосед Вадик.

Офис очень уютный и современный. Команда молодая и слаженная. Ребята работают очень профессионально, мыслят креативно.

Дождь – никому не помеха. Снег в этом году все равно не торопится прикрыть грязную землю. И Сашка никак не может согреть свою память. Только мысленно отвлекается от смерти Грома, как перед глазами возникает Аня в неопрятной палате иракского госпиталя. Не Сашка, может, привез эти бомбы в Багдад, но и он… он тоже.

Мысли материализуются. А, может, он просто привык ходить ее тропами. Он следит издали за ее автомобилем, теряет на каком-то перекрестке, потом снова находит, выдерживая расстояние.

Она останавливается около супермаркета и выходит за покупками. Соблазн очень велик. Сашка входит следом за ней в магазин и скрывается за витриной с фруктами. Смотрит издали.

– Вы самая красивая во всем городе! – бросается навстречу Ане какой-то пьяный.

Она смеется. Похоже, настроение у нее неплохое.

– Аня, – проговаривают его губы сами собой.

Она покупает что-то… что-то никакое – какие-то диетические мюсли, кранчи, йогурт. Она так и не научилась пользоваться достатком и любить себя. Стабильность не радует ни ее, ни Сашку.

Она возвращается к машине с небольшим пакетом. Оглядывается по сторонам… Может, эта привычка осталась у нее после слежки Шубина, а может – после работы в багдадском госпитале. Теперь уже не разберешься…

Еще какой-то владелец «ауди» улыбается ей на стоянке. Сашкино сердце сжимается от ревности. Все мужчины в радиусе ста метров обращают на нее внимание. И ей остается просто выбрать наиболее подходящего. Выбрала же она Влада…

Он снова едет за ней по трассе. Предельно точно держит дистанцию, помня о ее наблюдательности. И понимает, что долго так не продержится. Что не за этим он возвращался в Киев, не ради этой дурацкой дистанции! А как теперь поступить? Шубин несколько осложнил задачу.

Сашка раздумывает мучительно. При всем желании Аня не найдет его в городе и не разрушит стабильность его и своих будней. Это ему – просто найти ее. Словно что-то свое оставил на обычном месте, чтобы вернуться и взять обратно. Правда, был еще Дарко… Дарко, брат Весны. Это старые связи…

А будущее по-прежнему смутно, хотя он сделал все для того, чтобы оно было совместным – ясным и безоблачным.

На перекрестке ее останавливает гаишник, проверяет документы, и Сашка проносится мимо. Скорость – выше разрешенной на этом участке, но патрульный продолжает смотреть в лицо Ане, сверяя фото с оригиналом.

Снова холодный ливень обрушивается на город… Сашка спешит укрыться в квартире, но и под крышей ему зябко и неуютно. А вдруг и ей так же? Вдруг и ее захлестывает это холодное одиночество? Знать бы наверняка…

В его стабильную жизнь почти не вошли развлечения: он не ходит в рестораны, не играет в казино, не пьет виски, не снимает шлюх в барах. Его не тянет за границу. Зимой ему совсем не хочется в теплые страны, а летом он не задумывается об отдыхе на Канарах. Все его путешествия и грандиозные траты окончились. Он не рискует.

Его жизнь пресна и спокойна. В ней один интерес – Анна. И только одно воспоминание – Гром. Иногда он набирает ее домашний номер и кладет трубку раньше, чем она успевает подойти к телефону.

Он мог бы жениться на молоденькой и глупой девчушке. Мог бы взять в жены известную фотомодель или актрису. Его финансовое состояние позволяет ему не скупиться на затраты для завоевания какой угодно женщины, но Сашка никого не завоевывает.

Иногда приходят в голову мысли о Леке и об их неудачном браке, но он гонит их из сознания. Аня – это его вторая половина, это часть его самого, это его часть.

А, кроме нее, и нет у него никакой другой жизни. Может, это не до конца изжитая провинциальность, а может, удары его сердца, которые звучат слишком громко. Ан-на. Ан-на. Ан-на.

Наверное, любовь у всех разная. Как-то же смирился Шубин с тем, что Аня не будет принадлежать ему. А Сашка не смирился бы с этим никогда! И сейчас он отступил, чтобы дождаться подходящего момента…

А подходящего момента все нет. Он никак не может подойти к ней просто… и открыться. Пытается придумать какой-то план, но проложить путь к ее сердцу – намного сложнее, чем проложить на карте четкую линию маршрута какого-то рейса, а потом растянуть эту линию километрами в реальном пространстве.

А здесь словно нет никакой реальности. Даже она сама нереальна… Она… или память о той девочке, с которой он учился в одном классе и которую целовал в ночь выпускного бала. Или целовал совсем недавно, пока она не отстранилась… и не растаяла.

Она? Или просто фантом из его подсознания?

Любовь или паранойя? У него не вполне здоровая психика. Взгляд Грома то и дело вырывает его из будней и бросает в липкий холод замогильного небытия. Гром…

Как в таком случае он может доверять своим чувствам? Почему строит свое будущее, полагаясь на удары сердца? Его сердце пережило такие встряски, что уже давно выпало из ритма обычной жизни и тикает взахлеб, как неисправный будильник. Можно ли верить ему в таком случае?