Герцог всея Курляндии

Левенгук оказался не просто гением. Он умел видеть простые решения самых сложных проблем. Так что курляндская оптика начала улучшаться невиданными темпами. Собственно, с таким количеством увлеченных людей, каждый из которых стремился создать наилучший телескоп, микроскоп или линзы, научный прорыв был прогнозируемым. И наши подзорные трубы, во много раз превосходящие по своим параметрам изделия конкурентов, пользовались неизменным спросом. И это при том, что на изделия безбожно завышали цены. Как и на хронометры. Кстати, партию последних пришлось включить в перечень подарков Карлу II Стюарту для поддержания хороших отношений. А подаренный Анне калейдоскоп вскоре стал сенсацией, и заказы на эту игрушку были расписаны чуть ли не на год вперед.

Однако я стремился к тому, чтобы Курляндия не только продавала эксклюзивную продукцию, но и могла снабжать себя всеми жизненно необходимыми товарами. У нас уже были свои эффективные заводы, станкостроение вышло на новый уровень, и я решил обратить свое внимание на сельское хозяйство. К счастью, климат в Прибалтике мягче, чем в России. Однако не французский, и не итальянский. Так что за большие урожаи следовало побороться. И, пока до создания искусственных удобрений было еще далеко, я решил попробовать применить народные методы, которые (еще в своей прошлой жизни) встречал в деревнях.

Первыми моего внимания удостоились водоросли. Во-первых, я надеялся, что удастся получить йод. А во-вторых, я помнил, что из них получали удобрение. Вспомнил я и про сапропель. В своей прошлой жизни я не раз и не два гостил в деревне, и видел, как добывают со дна пресноводной реки донные отложения, сушат их и превращают в удобрения. Да собственно еще в древнем Египте ил для этих целей использовали! Словом, эксперименты продолжились.

– Полагаешь, из этого выйдет толк?
– усомнился отец.

– Посмотрим, - не стал я ничего обещать.

– Твой проект с потатом оказался удачным. Сейчас все крестьяне его выращивают. Так, гляди, голода удастся избежать. А во со свеклой уж какой год бьешься. Сколько денег истратил!

– Да не так уж много, - уперся я.
– Это же не самостоятельный проект. Свеклой занимаются попутно. И вы, отец, напрасно считаете, что проект бессмысленный. Нам удалось добиться увеличения содержания сахара в свекле.

Хотелось бы, конечно, чтобы эксперимент продвигался быстрее. Я и не думал, что это такое долгое и геморройное дело. Хорошо, что свеклой действительно занимались параллельно. У нас было отстроено несколько экспериментальных теплиц, где я пытался улучшить многие сельскохозяйственные культуры. Та же свекла стала крупнее, как и лук с картофелем. Зерновые пока шли туго, но прогресс тоже прощупывался. Плюс, в дополнение к теплицам, мы и с животными эксперименты проводили. Пытались вывести собственные мясные и молочные породы скота. А заодно понять, как и чем животных эффективнее кормить.

– А что там за проект с Папеном? Мне сказали, ты какой-то странный корабль заложил?
– полюбопытствовал отец.

– Полагаю, если все пойдет хорошо, мы откроем новую эру в кораблестроении!
– воодушевленно пообещал я.

Дени Папен, давно уже осевший в Курляндии, свой первый действующий паровой двигатель изобрел еще лет пять назад. Сначала повторил мою игрушку, созданную Гюйгенсом, потом оптимизировал, а затем мы пытались добиться нормального производства. Мастера разрабатывали и создавали станки, которые были бы способны выдавать стандартные, взаимозаменяемые детали. Ну и делать паровые двигатели не в единичном экземпляре. Хотя до массового производства было еще очень и очень далеко.

В первую очередь, разумеется, мы начали создавать насосы. При помощи Гука Папену удалось обогнать Томаса Севери и запатентовать паровой насос. Самое важное в этом устройстве было то, что пар для работы насоса образовывался в отдельном котле. Разумеется, у этого изобретения были свои недостатки: он был маломощным, "съедал" во время работы очень много топлива, и главное - работал прерывисто. Вода откачивалось отдельными порциями, и из-за этого его нельзя было использовать как универсальный двигатель для привода различных машин и механизмов, так как они в большинстве своем работают непрерывно. Однако это был явный прогресс!

– Папен изобрел действительно нечто выдающееся?
– удивился отец.

– Безусловно! Как вы оцените корабль, способный двигаться по реке против течения сам по себе? Без парусов и гребцов? Да еще и тащить немалый груз?

– Это интересно. Но ты уверен, что подобное возможно? Я о таком и не слыхал никогда. Скажу честно, к твоей игрушке я никогда не относился всерьез. Да и Гюйгенс создавал ее только как развлечение.

– Она и была развлечением. Но Папен превратил ее в настоящий прорыв. Когда-нибудь и большие корабли будут двигаться с помощью паровых машин. Да и сами машины станут совсем другими. Огромными и более совершенными.

– Добираться до колоний, без зависимости от ветра, это дорогого стоит...
– сразу прикинул перспективы отец.

– К сожалению, это дело далекого будущего, - признал я.
– Во-первых, нужно научиться делать эти двигатели. Что не так просто. Во-вторых, необходимо организовать целую сеть баз, где можно будет заправиться углем. А возможно, создавать специальные корабли для его перевозки. Да и бесперебойную добычу этого самого угля требуется наладить. Словом, проблем очень много. Но с чего-то следует начать.

К сожалению, как я ни бился, но объективные исторические реалии нагнуть не смог. Не было в 17 веке нужной мне культуры производства. Даже для того, чтобы построить в Курляндии несколько заводов и заставить их работать, пришлось чуть ли не наизнанку вывернуться. Несмотря на сеть школ, на повышенное внимание и даже государственное спонсирование, дело шло туго. Специалистов не хватало. И знаний тоже не хватало. Гук работал с составом и сопротивлением металлов, Ньютон тоже интересовался этой темой, но пока самые важные открытия еще не были сделаны. А я сам в этой теме был абсолютным нулем.

– Вы знаете, отец, открытие Папена не принесет нам прибыли сиюминутно. Но я надеюсь, что это очень перспективное направление. И когда купцы оценят выгоду, они тоже вложатся в этот проект. Пока я готовлю только первый корабль. Чтобы было что продемонстрировать. Ну и самому посмотреть, как работают наши придумки.

– Даже и не знаю, что лучше, - картинно вздохнул герцог.
– Когда наследник деньги тратит на корабли да на Академию, или когда, как Людовик, спускает на балы и маскарады.

– Домаскарадился он уже. Распустил своих подданных. До вас, отец, разве не дошли слухи, что у него при дворе черные мессы служили?

– Мерзость какая!
– передернуло герцога.
– Читал я, читал донесения нашего человека. Колдунью, вроде бы, недавно сожгли. А Людовик замял дело. Хорошо замял. Если бы не наши люди при его дворе, мы никогда и не узнали бы о случившемся.

– А вы, отец, еще русских варварами называете. Федор Алексеевич такого безобразия не позволяет. Да и брат пишет, что у них все тихо и благопристойно.