Герцогиня ищет работу
Шрифт:
Ужин я пропустила, зато успела на работу.
Рон ждал у подъезда. Взглянул недовольно, но промолчал. Он вообще предпочитал молчать в моей компании. Я смирилась с тем, что наши отношения безвозвратно испорчены, но мог бы хотя бы поздороваться, грубиян!
Дверь открыл высокий мужчина. Правильнее сказать – высоченный. Уж на что Рон немаленький, но и он едва достигал плеча нанимателя. В темноте коридора трудно было рассмотреть его как следует, я только увидела, что у мужчины копна волос до плеч.
– Ага, вот и няни пожаловали! – радостно провозгласил хозяин
И вполголоса сообщил доверительным тоном:
– Она все равно ничего не понимает! Дочуре всего один день!
Один день? Он серьезно? И он хочет оставить кроху с нами? Как она без молока? И мамочки? Такую малявочку и на руки страшно взять!
Рон промолчал, но слегка наклонил голову, будто серьезно задумался.
Следом за нанимателем мы вышли в круглый зал, освещенный магическими светильниками, и увидели…
Увидели сразу много необычного! Во-первых, папа Фруфи не был человеком. На его голове росли не волосы, а длинные черные перья. На лице горели угольками раскосые узкие глаза. Кожа была бронзового цвета. Я никогда не видела грифонов так близко, но все-таки узнала представителя этой расы. Жаль, я очень мало знала об их традициях.
– Фруфи! – провозгласил счастливый отец и указал на некое сооружение в центре гостиной.
Плетеная конструкция напоминала одновременно гнездо, огромную корзину и детский манеж. Много палок, много веревок, много пуха. Внутри сидел симпатичный ребятенок. Алику было восемь месяцев, когда я сбежала, однако и Фруфи, которой было несколько часов от роду, выглядела примерно так же. Удивительно! А так девочка как девочка, только на головке мягкие перышки.
– Простите, ребята, мне нужно торопиться. Я человек занятой, у меня свое дело. Фруфи должна была появиться на свет через неделю, но, – он хохотнул, – вы знаете, что дети иногда бывают нетерпеливы!
Мы с Роном переглянулись. Мы оба ничего не понимали. Ага, летучка, не такой уж ты отличник, как я посмотрю!
– А где… мама Фруфи? – спросила я с замиранием сердца.
Не дай боги случилась трагедия!
– Как раз через неделю и приедет! Я отправил ее отдохнуть. Мамочка отлично потрудилась – снесла яйцо, а уж моя забота его высидеть! Справился я на славу, не находите?
– Находим, – пролепетала я.
Рон молчал, как воды в рот набрал. Мне что, одной отдуваться?
– Ребятки, я побежал! – Грифон с сожалением развел руками. – Вам ничего особо и делать не надо, только следить за малышкой. Вернусь через три часа.
Работенка обещала быть приятной. Фруфи смотрела на нас спокойными любопытными глазками в прорехи сетки. Проблем не будет!
– Не волнуйтесь, мы приглядим, – сказал Рон.
О, да неужели! Разверзлись уста!
– Дракон? – мгновенно среагировал наниматель. – Отлично! Студенты-целители, и один из них дракон – то, что нужно!
«Почему? – удивилась я. – Почему вам нужны целители? Почему вы обрадовались дракону?»
Грифон двинулся к двери, но театрально хлопнул себя по лбу и притормозил.
– Чуть
не забыл! Через час Фруфи надо покормить. Ест она с аппетитом, насчет этого не волнуйтесь.Мужчина указал на мисочку на столе. В мисочке лежало что-то красное.
– Что это? – спросила я слабым голосом.
– Мясо, конечно! Парная телятина. Для моей Фруфи все только самое лучшее!
С этими словами счастливый родитель нас покинул, а мы с Роном уставились друг на друга поверх головы Фруфи.
– Что будем делать?
– Ты меня спрашиваешь?
– Ну ты же у нас дракон! Летаешь. Меняешь ипостась. Ну и вообще там!
Я помахала рукой в воздухе, очерчивая подобие яйца.
– Я дракон! – прорычал дракон. – А это маленький грифон! Мы разные расы! И мы не откладываем яйца!
– Ну нет так нет, – легко согласилась я. – Фруфи, иди ко мне, моя хорошая!
Фруфи с радостью залезла ко мне на руки.
Гукнула:
– Мсяся!
И вцепилась зубами в мое плечо.
…Пока прерываюсь: много задали на дом. Но вечером я обязательно допишу. Если выживу после новой встречи с крошкой Фруфи!
Листвень. 15 день
Есть время дописать. Боюсь, вечером снова вырублюсь… Не представляю, как папа работал по ночам, вернувшись с очередного журналистского расследования. Он врывался домой чудищем: весь в пыли, в копоти, лицо черное, только вокруг глаз белые круги из-за водительских очков. Мама всплескивала руками, лишь в уголках губ пряталась улыбка. Я с визгами радости висла у него на шее. Папа отмывался и сразу садился за стол. С мокрых волос срывались капли воды и падали на листы бумаги, и папа, фырча, отбрасывал со лба пряди. Он писал и не глядя откусывал от куска хлеба с мясом, на ощупь находил кружку со взваром, и даже когда пил, косился на лист, перечитывая написанное.
– Ты бы хоть поел нормально! – Мама качала головой.
При звуках ее голоса папа поднимал глаза и глядел с хитрым прищуром.
– Лучше расправлюсь поскорее с этой статьей, чтобы осталось время на тебя.
Родители-родители! Иногда такие смешные, будто им по двадцать лет!
Но что же наша Фруфи?
Зубки у крошки-грифона оказались крепкими и остренькими, и если бы Рон не выхватил малышку у меня из рук, буквально отрывая от плеча, Фруфи точно прокусила бы кожу, а так только синяк останется. Остался бы, если бы Рон мимоходом не коснулся кончиками пальцев предплечья, посылая вверх по коже импульс исцеляющей магии. Место укуса сразу перестало ныть.
– Мне кажется, я поняла, зачем в няньки наняли именно нас, зеленых человечков, – вздохнула я, потирая плечо.
– Чичеков! – радостно согласилась Фруфи, стараясь выскользнуть из рук Рона.
Она выгибалась дугой, пыхтела, выкручивалась. А то, наоборот, превращалась в кисель и пыталась стечь на пол. Такие штуки умеют проделывать все дети. Рон казался невозмутимым. Слишком невозмутимым.
– И пяти минут не прошло, как мы стали нянями, а у тебя уже глаз дергается! – сказала я.
Рон моргнул.