Герцогиня оттон Грэйд

— Вы так пристально меня разглядываете, — заметил его светлость.

Понимая, что подобное внимание должно быть объяснено, откровенно призналась:

— Мне сложно представить, что высокомерный, надменный, властный, бескомпромиссный и взбешенный лорд, коим вы представились мне в момент нашей встречи, мог быть ослаблен чем-либо, столь фатальным, как проклятие. Вы ни в коей мере не выглядели… слабым.

— Я не был слабым, — улыбнулся лорд оттон Грэйд, — даже в тот момент. Слабость в принципе не то удовольствие, которое я мог бы себе позволить.

— Духи ветра покинули бы вас? — вспомнив слова Янира, спросила я.

— Для военных моего ранга слабость вообще непозволительна, — произнес Дэсмонд. — И я полагаю, нам обоим следует забыть обстоятельства первой встречи… — он помолчал и добавил: — А также несколько последующих дней… И бракосочетание… И…

Герцог умолк, глядя на меня с каким-то странным выражением.

— А еще вы лишили меня сладкого, — улыбка на губах появилась как-то неожиданно.

— А вы швырялись пирожными в Ирека, — укорил герцог.

— Он это заслужил! — Не то чтобы я не испытывала чувства стыда или смятения, но правда была на моей стороне.

— Хорошо, вернемся, пошвыряемся пирожными вместе, — неожиданно предложил Дэсмонд.

— Сколь любопытные планы на будущее, — улыбнулась я.

— У меня много планов на наше совместное будущее, — заверил меня лорд оттон Грэйд.

И данная фраза была произнесена таким тоном, от которого у меня запылали щеки.

Открылась дверь, вошла дворцовая прислуга и не уделила нам ни толики внимания.

— Они не видят, — объяснил герцог, — и не слышат, как я и обещал.

Я вновь устроила голову на его плече, рассеянно наблюдая за сервировкой стола и прислушиваясь к биению сердца моего супруга. Ощутив движение руки его светлости по спине, лишь улыбнулась и прижалась сильнее. В камине потрескивали дрова, горничные привычно и молча сервировали стол, за окном шумел ветер…

— Утром мы возвращаемся на юг, — сообщил лорд оттон Грэйд.

— Хорошо, — легко согласилась.

— Но лишь после того, как перенесемся в Каэндиш и поговорим с лордом Уоторби, — поразил меня Дэсмонд.

Мой родной город! Я увижусь с родителями! С сестрами! Поверить не могу!

— Спасибо. — Благодарность была искренней.

Как и слезы радости, которые я не сумела скрыть.

— Не стоит — Герцог начал медленно извлекать шпильки из моих волос, высвобождая локоны. — Мне и самому безумно любопытно познакомиться с человеком, у которого тебя столь виртуозно выкрал Ирек. Полагаю, я должен увеличить выплаченную сумму как минимум в десять раз.

Возмущенно взглянула на супруга.

Улыбнувшись, он напомнил:

— Ангел мой, у тебя еще есть сестры, без приданого их шансы выйти замуж крайне малы, как бы ни убеждал лорд Уоторби Ирека в обратном.

Мне хотелось многое сказать, но Дэсмонд неожиданно добавил:

— Я чувствую себя обязанным человеку, у которого фактически украл дочь.

— Полагаю, извинений будет достаточно, — произнесла я.

— Сомневаюсь. — Лорд оттон Грэйд коснулся моего лица, провел ладонью по щеке. — Искренне сомневаюсь. Как минимум, я обязан уже за одно то, что ты избавила меня от проклятия.

Внезапно я осознала, что не до конца разобралась с данным проклятием, и как бы ни был неуместен мой вопрос, я все же задала его:

— Проклятие исчезло после нашей первой брачной ночи. Соответственно, женившись на мне, вы избавились от него?

Дэсмонд улыбнулся. Это была грустная улыбка, в ней не было и намека на веселье, скорее какая-то затаенная печаль.

— Мое предположение неверно? — удивленно переспросила.

Отрицательно покачав головой, герцог пристально посмотрел мне в глаза, а затем очень тихо сказал:

— Вы даже не осознаете, как близок я был к насилию над вами в нашу первую брачную ночь, — его голос стал хриплым. — И я считал себя вправе поступить подобным образом. Я пригрозил консумацией в случае вашего неповиновения в момент бракосочетания. Вы не повиновались. Я желал лишь напугать вас, заставить осознать всю серьезность неподчинения — вы меня оскорбили. Жестоко. Ваша непокорность, нахождение в моей полной власти, вызов, который бросался мне раз за разом, и при этом пьянящее, сводящее с ума юное тело — я намеревался… — Дэсмонд осекся.

Затем, вновь погладив меня по щеке, продолжил:

— Я не привык сдерживать ни свой характер, ни собственную ярость. Никогда и никоим образом не ставил себя на место другого человека в стремлении понять причину его поступков. Но увидев твои слезы в ту ночь, внезапно осознал, насколько страшно тебе должно было быть, мой ангел. Каким чудовищем я выгляжу в твоих глазах. Я думал об этом, стоя за дверью каюты и слыша твои рыдания. Я думал об этом всю ночь, разглядывая твое покрасневшее от слез лицо. А наутро, взглянув в зеркало, не узнал себя.

Мне оказалось неожиданно тяжело это слышать, как, впрочем, и вспоминать о тех событиях. Отвернувшись, я все свое внимание уделила огню, постаравшись просто забыть. И даже отдавая себе отчет в том, как неуважительно это выглядит, я все же не сумела поступить иначе.

— Я так и думал — ты никогда этого не забудешь, — хрипло произнес лорд оттон Грэйд.

— Я постараюсь никогда не вспоминать, — признание было хоть и несколько грубым, но искренним.

Слуги завершили сервировку стола и бесшумно покинули гостиную, закрыв за собой двери.

В наступившей тишине, нарушаемой лишь треском дров в камине, прозвучало негромкое:

— Прости меня, мой ангел.

Я не сумела ничего сказать в ответ. Слов не было. Но и гнева или злости в отношении последнего представителя династии Грэйд в моей душе также не нашлось — слишком большим ударом стала истинная суть матушки Иоланты и пережитое в монастыре.

Повернувшись к Дэсмонду, молча прижалась к нему, вновь возвращая голову на плечо его светлости. Герцог обнял, и некоторое время мы просидели, прислушиваясь к шуму ветра за окном.