Germanium Effect

Короткая очередь из моего автомата разнесла одного из батарианцев ещё до того как он успел открыть огонь по Эмилю и Вальтеру, тогда как Готтард ликвидировал батарианцы уже берущего меня на прицел. Перемахиваю через ограждение и бегу к одному из батарианцев, который буквально заливал меня потоком вольфрама.

Щиты слетели ещё когда я только начал рывок, броня в некоторых местах моргнула и подсветила предупреждающие иконки, кое-где приблизив свой цвет к угрожающе-красному, на бронеплитах дробились в песок вольфрамовые микропули, но я продолжал бежать. И вот, когда до батарианца осталось пара метров, когда я мог рассмотреть каждую черту его, весьма уродливого, лица, когда он уже старался нащупать хоть какие-то слабые места в моей броне... его винтовка перегрелась.

Выпустив облачко белого пара, его винтовка "раскрылась" и прекратила огонь. Ну надо же - значит до термозарядов здесь не дошли. Или дошли? Сделав последний шаг к цели я залепил ему в лицо прикладом своего автомата, но я явственно это ощущал - Шепард сдерживал свою силу.

Интересно, зачем ему пленный? Для экспресс-допроса, или для чего ещё?

– Они не ожидали, что мы станем костью в их горле...
– раздалось на краю моего сознания. Шепард продолжал вещать на камеру... интересно, речь он сам делал или ему писали?

Впрочем, по уровню безвкусицы и пафоса, могу с некоторой долей уверенности судить, что это чистейший экспромт лейтенанта.

Дальнейший бой завершился быстро - не имея возможности занять укрытия или отступить, батарианцы были уничтожены отрядом Шепарда без страха, жалости и сожалений.

– Вальтер, займись уни-инструментом пленного, - приказал я.

– Что нужно?
– спросил у меня солдат, активируя свой уни-инструмент и приседая рядом с ещё живым батарианцем.

– Попытайся достать их радиочастоты или, хотя бы, влезть в их тактическую сеть - я хочу знать где находится каждая verfluche четырёхглазая обезьяна, - потребовал я, принявшись привычными движениями связывать пленного и освобождать его от лишнего снаряжения - гранат и вооружения.

– Понял, командир, - ответил Вальтер, приступая к работе.

Интересно, это что, с уни-инструмента убитого снять было нельзя? Впрочем... вероятно действительно нельзя - не удивлюсь если одной из самых популярных функций уни-инструментов будет "удаление всех данных в случае смерти владельца или насильственного снятия инструмента".

Ведь давайте будем откровенны, без всего этого ханжества - у многих есть внешний (или просто) жесткий диск, который в нашем завещании помечен как вещь, которую нужно всенепременно уничтожить в случае нашей смерти. Там записаны те вещи, узнав которые, как нам кажется, даже ваши родственники могут серьёзно пересмотреть к вам своё отношение. На самом деле вряд ли, но мало кому интересно, когда люди копаются в его "грязном белье".

А уж у бойцов, занимающихся всякими "деликатными поручениями" такая система должна быть многоуровневой и безотказной. Всё же уже несколько тысяч лет в космосе, а это требует определённого технологического развития - оставим в стороне рассказы про мишек, летающих в космосе, но сражающихся кремнёвыми пистолетами и мушкетами.

А значит время для внедрения и высокой степени совершенства такой вещи, должно было хватать.

– Частоты зашифрованы хорошо, даже слишком, - произнёс Эмиль после пары минут возни (пролетевших меня за мгновения, если не меньше) с уни-инструментом.
– А вот в их сеть я вошёл.

– Выводи, - потребовал я развернув своим уни-инструментом карту района.

На карте высветились группы красных точек, по периметру подсвечивались точки золотые, а на одном из зданий было видно четыре серо-чёрных точки, практически сливающихся в одну. Вероятной отряд Шепарда.

– Хм, что их так много здесь скопилось?
– я обвёл пальцем место концентрации красных точек.

Помимо этого "пятна" было ещё несколько групп красных точек, перемещающихся недалеко от периметра оцепления.

– Ладно, дьявол с ними. Сейчас узнаем это у нашего клиента, - введя что-то на уни-инструменте я сделал инъекцию батарианцу в район шеи, от чего он вздрогнул и резко пришёл в сознание.

В чёрных, блестящих глазах ксеноса можно было разглядеть отражение моего шлема, слегка утопленного в плечевой броне (нет, никаких космодесантовских наплечников и, упаси Император, терминаторов).

Сосредоточив свой взор на одной точке батарианец оскалился.

– Вы ничего от меня...
– начал было он, но его речь была прервана моими руками, аккуратно обхватившими его лицо - сейчас стало очевидно, что мои руки в латных перчатках реально были более массивными, чем у обычного человека. Я аккуратно провёл большим пальцем по его нижнему левому глазу, а затем вдавил палец внутрь, попросту выдавливая зрительный орган из глазницы.

Вой жуткой боли, было вырвавшийся из его глотки, был остановлен моей левой рукой, закрывшей его пасть.

– Мне кажется, ты считаешь что находишься в объятиях азарийской шлюхи на Омеге, и вы играете в ролевую игру "СПЕКТР и работорговец", - спокойно ответил я.
– У меня есть ещё три глаза, после чего я начну отрывать от тебя всё остальное. Отвечай на вопрос.

– Ты его ещё не задал, урод!
– прорычал батарианец, когда я убрал руку с его рта.

– Хм. Ошибочка с моей стороны, - на этом мой палец резко выдавил батарианцу верхний левый глаз.

Очередной вопль боли напополам с отчаянием в мою перчатку.

– Больной ублюдок! Можешь мне руки оторвать, я тебя зубами загрызу!
– ярился батарианец, ослеплённый на левую сторону головы.

– Хорошая мысль, - ответил я.
– Эмиль, подержи болезненному рот, - добавил я, повернувшись к своему бойцу.

– Вечно ты как маленький. Отмутузить бы его, живо бы сознался, так нет же - как в конструктор играешь - всё на части разобрать охота, - проворчал боец, открывая рот батарианцу и удерживая его.

Из глотки ксеноса изрыгались плохо связанные проклятья... ровно до того момента, пока Шепард не влез ему в рот своими пальцами в латных перчатках, и не ухватился за один из зубов. Резкий рывок, хруст и приглушенный вой оглашает крышу.

– Что-то у тебя с зубами плохо, - сочувственно заметил я.
– Кальция мало ешь - у нас такое в эпоху морских путешествий было. Тебе бы молочка попить, да творожка поесть, - с искренней заботой в голосе добавил я.

– Бфайной упфюток! Отфодье обфешьяы!
– шипел четырёхглазый, неспособный складывать звуки из-за широко открытого рта.

– Что? Я тебя плохо слышу, - ответил я.
– Что-то у тебя с речью пошло не так - прикус, наверное. Ну да мы исправим - у меня по начальной медицинской подготовке "отлично" стояло, - "похвастался" я.

– Как и по проведению пыток в полевых условиях, - прокомментировал Эмиль.

– Именно, - ответил я, вытащив из его пасти ещё пяток обломанных, острых зубов.
– Как думаешь, на ожерелье подойдёт? Или как сувенир?
– поинтересовался я у батарианца, дав знак Эмилю не держать его.