Германия: самоликвидация

Таблица 8.10

Доля мигрантов и принадлежность к социальному слою (%)

Источник: собственные расчёты по данным Statistisches Bundesamt: Schätzwerte der 12. koordinierten Bevölkerungsberechnung. Alle Daten unter www.destatis.de

Таблица 8.11

Динамика населения по доле мигрантов и принадлежности к социальному слою

Источник: собственные расчёты по данным Statistisches Bundesamt: Schätzwerte der 12. koordinierten Bevölkerungsberechnung. Alle Daten unter www.destatis.de

Далее модельный расчёт выявляет, что всякий дефицит рождаемости, насколько бы разными ни были коэффициенты фертильности отдельных групп, сам себя постепенно тормозит. Так как доля рождаемости групп с высокой фертильностью возрастает и поднимает тем самым средний коэффициент рождаемости, тогда как доля групп с низкой фертильностью окончательно падает, часто до бесконечно малого или очень низкого значения — в примере нашего модельного расчёта это доля потомков группы населения с высоким уровнем образования.

Почему иммиграция для Германии не является спасением

Рост или сокращение населения сами по себе не обладают самоценностью. Естественная динамика населения возникает из динамики смертности, а также свободного решения людей о числе их детей и времени их рождения. В принципе так и должно быть.

Но в двух случаях численность населения становится легитимным объектом для государственного вмешательства, если оставить без внимания внешнеполитические, военные и властно-политические соображения. Это происходит, когда: 1) естественный рост населения превышает возможности страны по надлежащему обеспечению всех граждан; 2) сокращение населения нарушает необходимый баланс между трудоспособными и уже нетрудоспособными гражданами.

Первый случай касается многих развивающихся стран. Столь же свирепой, сколь и эффективной мерой была в таком случае китайская «политика одного ребёнка». Со вторым случаем сталкивается ряд стареющих индустриальных стран, в числе которых находится и Германия. Во времена бума и нехватки рабочей силы импорт трудовых резервов действовал как кратковременная разгрузка и повышал благосостояние местных жителей. Такой опыт был у немцев в 1960-е и в первую половину 1970-х гг. Сомнения в успехе этого предприятия возникли, когда речь пошла о последствиях, а именно: о полной интеграции гастарбайтеров в немецкое социальное государство и о воссоединении семей.

В принципе можно сказать, что хорошо образованные мигрантские трудовые резервы, которые всю свою жизнь работали в Германии либо по окончании их занятости покинули страну, внесли свой позитивный вклад — по крайней мере в тех случаях, когда и их семьи, которые они привезли с собой или вызвали к себе позднее, тоже показали достаточную готовность и способность к интеграции. И наоборот, мигрантские группы с участием в трудовой деятельности ниже среднего и зависимостью от трансфертных выплат выше среднего обошлись казне в убыток, а не в прибыль. Сюда входят и расходы, связанные с перемещением и переквалификацией работников, а эти расходы различны в зависимости от происхождения мигрантов.

Австралия, Канада и США используют возможность тщательного отбора своих иммигрантов по стране происхождения, по квалификации и по способностям. В Канаде иммигранты в среднем квалифицированнее, чем местные, и соответственно поднимают интеллектуальный и квалификационный уровень страны. В Германии и в большинстве европейских стран дело обстоит не так, потому что они гораздо менее привлекательны для квалифицированных иммигрантов и по этой причине приманивают к себе не самых лучших. Лишь Великобритания из-за языка имеет лучшие шансы, и Испания на том же основании привлекательна для иммигрантов из Южной Америки. Для остальной Европы и Германии остаётся в основном мусульманская иммиграция из стран Ближнего и Среднего Востока, а также

Африки. Эти иммигранты мало квалифицированны и необразованны, они привлечены в первую очередь социальными выплатами в Европе, и у них совершенно другой культурный фон.

Международно сопоставимые результаты тестов PISA делают возможным сравнение знаний детей мигрантов друг с другом по всему миру: математическая компетенция была нормирована в тестах 2003 г. так, что среднее значение по ОЭСР составляло 500 пунктов. На базе PISA-2003 в исследовании по «срезу» населения была изучена математическая компетенция детей мигрантов в 13 странах назначения, прибывших из 15 стран происхождения^{498}. Результаты показаны в табл. 8.12 (для интерпретации цифр нужно учесть, что 25 баллов разницы в компетенции соответствуют одному школьному году). Целые пропасти лежат между математическими компетенциями детей мигрантов из Вьетнама, Китая или Индии и компетенцией детей мигрантов из Пакистана или Турции. Различная структура иммиграции в странах назначения имеет следствием то, что средние профили компетенции мигрантов в зависимости от страны назначения сильно различаются. Квалифицированная иммиграция в другие страны повышает там среднюю компетенцию (вероятно, и интеллект), в Германии же всё наоборот. Примечательна однозначность, с которой мигранты разных национальностей из Восточной Азии в математической компетенции стоят во главе, а мигранты из мусульманских стран — в конце шкалы. Итак, мусульманская миграция не является вкладом в повышение уровня компетенции в стране.

Таблица 8.12

Количество баллов по результатам тестов PISA-2003 у детей мигрантов

Ср.: LevelsM., Dronkers J., Kraaykamp G. Immigrant Children’s Educational Achievement in Western Countries: origin, Destination, and Community Effects on Mathematical Performance // American Sociological Review. Bd. 73 (2008). S. 835ff. Таbelle 2.

Из-за различного культурного фона по мере роста доли мусульманских мигрантов в населении прогрессивно нарастают конфликты, трения и нездоровые отношения. Поскольку эти мигранты живут преимущественно в городах, а там охотнее всего в этнических кварталах, дальнейшая заметная мусульманская иммиграция означала бы, что они станут большинством в растущем числе городов и селений. Это уже сегодня намечается во многих местах Германии. К сожалению, об этом нет статистики и достоверных исследований, которые допускали бы обобщённые количественные выводы^{499}. Однако взгляд со стороны подтверждает, что есть сотни кварталов — таких, как Дуйсбург-Марксло и Берлин-Нойкёльн.

В нидерландских селениях численность жителей и рождаемость учитываются по отдельности для автохтонов и аллохтонов. Уже в 2003 г. Амстердам имел мигрантское население в 47 %, на которые приходилось 56 % всей рождаемости^{500}. Такой непрерывной отчётности по развитию подобных внутригородских этнических структур недостаёт Германии. Имеющиеся исследования, по крайней мере, показывают, что турецкие граждане обособляются наиболее сильно^{501} и что имеется «отчётливая взаимосвязь между долей иностранцев, получением социальной помощи и безработицей в жилых районах»^{502}.

Германия изменится в культурном отношении до неузнаваемости, если мы пустим на самотёк развитие, которое может привести — и, вероятно, приведёт — к тому, что большие города Германии, а может, и вся страна через несколько поколений будет населена мусульманами турецкого, арабского и африканского происхождения. Но национальная идентичность и общественная стабильность требуют известной гомогенности в системе ценностей и приемлемых культурных традиций. И тут действует предостережение Штефана Люфта: «Государство должно требовать законопослушания, но оно становится диктатурой образа мыслей, если именем толерантности потребует признания определённых “ценностей”, хотя для этого у него не будет законных оснований»^{503}. Эта проблема становится тем настоятельнее, чем выше доля мигрантов с другой структурой ценностей. Решаема она, только если ограничить стремительный рост этой доли населения.

Многим мусульманским мигрантам особенно тяжело даётся освобождение от набожной тирании традиции и преодоление культурного отчуждения в новом окружении^{504}. Культурные традиции переходят от родителей к детям и изменяются тем медленнее — если вообще изменяются, — чем больше мигрантская группа по сравнению с автохтонным населением.

Американские исследования доказали, что мнения второго поколения иммигрантов, например, по вопросам перераспределения сильно подвержены влиянию мнений, которые доминируют в странах, из которых происходят их родители. Это действительно даже тогда, когда такие влияния, как возраст, доход и воспитание, выносятся за скобки^{505}. При этом культурная традиция охватывает отнюдь не одни лишь измеримые «взгляды», но и менталитеты, принципиальные жизненные установки, систему ценностей, мировоззрения. Озабоченность Гервига Бирга по поводу того, что может наступить «крушение культуры», если мусульманские доли населения превысят определённую меру, кажутся весьма реалистичными.