Германия. Свой среди своих

Мне хочется рассказать вам о том, каким образом немецкие жители реагируют на нестандартные ситуации, и если не развеять до конца сложившиеся стереотипы о «сытом и бездушном Западе», то хотя бы немножко прояснить ситуацию.

Недавно одному нашему соседу стало плохо. Прямо на автобусной остановке. Человек пожилой — прихватило сердце, упало давление. Рядом никого не оказалось. Мимо проезжала ватага подростков на мотоциклах. В коже, заклепках, серьгах. Из тех, к которым лишний раз в темном переулке не подойдешь.

Увидели как-то странно сидящего на остановке пожилого мужчину. Остановились, подошли узнать, в чем дело. Поняв, что мужчина явно плох и при этом не говорит по-немецки, немедленно вызвали скорую. Дождались приезда врачей. Предложили свои услуги по сопровождению старика в больницу. Доктор сказал, что это вряд ли имеет смысл, так как объясниться с пациентом все равно не представляется возможным.

В этот момент мимо проходила женщина. Русская. Она узнала мужчину — это был отец ее дальних знакомых. Вызвалась ехать вместе со скорой в больницу и находиться там столько, сколько это необходимо. До тех пор, пока врачи смогут связаться с родственниками. В больнице немедленно нашли русскоговорящую медсестру, которая специально прибежала из другого отделения, чтобы облегчить коммуникацию с «немым» пациентом.

Мелочи. Все — мелочи. Но они-то и определяют отношение людей друг к другу в цивилизованном обществе.

По этому поводу вспоминается еще один случай, произошедший со мной давно-давно, когда я только приехала в Германию. Мы с моим спутником ехали из Дюссельдорфа в Кёльн. Машина была моя. За рулем — друг. По дороге кончился бензин. Так как ни я, ни мой приятель на тот момент понятия не имели, как решаются эти вопросы в цивилизованном мире, то мой друг просто взял канистру и пошел пешком по обочине автобана к ближайшей заправке. А я осталась сидеть. Дело было вечером, часов так одиннадцать. Через три минуты остановилась первая машина. Водитель высунулся и спросил, не нужна ли помощь. Я ответила отрицательно. Через пять минут остановилась вторая машина. Вопрос идентичен. И она уехала. А минут через десять подъехала полиция.

Оттуда выскочили два молоденьких офицера, подсветили мой рыдван сзади своими фарами. Подошли, козырнули. Проверили мой паспорт, водительские права, документы на машину. Пробили все это мгновенно по портативному компьютеру. Спросили, кто за рулем и куда незадачливый рулевой свалил. Узнав, расхохотались и объяснили, что «у нас так не поступают». И службу ADAC (немецкий клуб автолюбителей) никто не отменял. Потом предложили мне кофе из собственного термоса. Угостили сигареткой. В течение получаса стоически выслушивали абракадабру, которую я выдавала за немецкий язык. И ждали.

Как только они заметили одинокую фигуру, бредущую по кромке автобана с канистрой в руках, старший офицер сказал:

— Вот и ваш друг. Больше никогда так не делайте. Женщине нельзя одной оставаться ночью на дороге. Спасибо внимательным водителям, сообщившим нам о вашей машине. И у нас появилась возможность быстро подъехать и охранять вас до прихода вашего спутника.

Я, честно говоря, не нашлась, что ответить. Только невразумительно промычала про «премного благодарна». Но случай запомнила на всю жизнь.

И в этом суть немецкой нации. Немцы вряд ли пройдут мимо валяющегося на улице человека. Или проедут мимо стоящего на обочине автобана автомобиля с включенной «аварийкой». Равнодушие не в чести. И даже если это всего лишь дежурная вежливость, она иногда спасает жизнь.

Отдельно хочу сказать еще несколько слов о полиции. Вы не поверите, но это действительно «офицеры с человеческим лицом», к которым не страшно обратиться за помощью. Причем даже в случаях, казалось бы, не имеющих к ним ни малейшего отношения. Мой муж очень любит вспоминать историю о том, как наши соседи чуть не приняли меня за воровку — и все благодаря полиции, в сопровождении которой я передвигалась по кварталу.

Как-то раз я собралась с утра к массажисту. Он находится совсем недалеко от моего дома. Пешочком дойти можно. Сходила, получили прописанные процедуры, возвращаюсь назад.

Дай, думаю, в магазин зайду. Мне же много покупать не надо. Так, курочка — по зернышку. Яблоки там, бананы, сыр, может, какой-нибудь.

Зашла. Ну и, как положено, набрала две огромные сумки. Выхожу из магазина, волоку это все на себе. А массаж же был до этого. Плюс ко всему я много лет мучаюсь от последствий спортивной травмы.

Вот я уже сворачиваю на свою улицу и в какой-то момент наклоняюсь, чтобы поставить сумки и передохнуть. И понимаю, что разогнуться назад не могу. То есть вообще не могу. Боль дикая совершенно.

Вокруг — как назло, ни одного человека. Изловчилась — разогнулась. Но сумки не донесу точно. Даже подумать о том, чтобы поднять их с земли, страшно. Стою. Жду чего-то с мученическим лицом. Мимо проезжает патрульная машина. Мужчина за рулем открывает окно и спрашивает, все ли со мной в порядке.

Со мной — да, говорю. С сумками — нет. Не могу нести. Спину прихватило.

— А где вы живете? — спрашивает второй парень на пассажирском сидении.

— Да вот здесь, за углом. Метров четыреста отсюда.

Они, не говоря больше ни слова, паркуют машину, вылезают оба. Подходят ко мне. Один берет обе сумки, второй — меня под руку. Держитесь, говорит. Сейчас мы медленно пойдем. И обязательно доберемся до цели.

Так я и шла в сопровождении двух молодых офицеров, кокетливо держа одного из них под руку. Точнее, он меня. Ну и тут конечно, как положено, встретила аж трех соседей, идущих навстречу. Каждый из них вежливо кивнул, испуганно поглядывая на нашу процессию, и потом, пройдя мимо, еще попытался обернуться. Ну, это понятно. Немцы — народ бдительный. А тут, похоже, воришку взяли. Два пакета с продуктами из дискаунта уволокла. Теперь ведут на допрос.

Уже у самого дома мы встретили одного русского соседа. Молодой, очень веселый парень. Он прошел мимо нас, насвистывая «…и девочек наших ведут в кабинет». Но немецких полицейских ничем не смутить. Они мужественно донесли мои продукты, не отвлекаясь на всякую ерунду.

Подошли к дому. Я достала ключ. Они вежливо поинтересовались, как я себя чувствую и не нужна ли мне больше помощь. Запустили меня внутрь вместе с пакетами. Попрощались, порекомендовав больше не таскать тяжестей, и исчезли…

Вопросы по существу

• В Германии существует два номера телефона, которые знает каждый ребенок. Это номера, спасающие жизнь и являющиеся универсальной «палочкой-выручалочкой». Четырехлетних деток учат этому в детских садах. Новоиспеченных «немцев» — арабов, курдов, русскоязычных граждан, приехавших в страну, информируют об этом на интеграционных курсах, а любая впавшая в глубокий маразм старушка, не помнящая, какой на дворе век и не уверенная в том, что Бисмарк уже покинул правящий пост, без запинки выдаст вам заветные три цифры.