Германская военная мысль

Постепенно, по мере того как при кайзере Вильгельме II германская политика становилась все более агрессивной, Дельбрюк переходил на все более либеральные позиции, выступая против милитаризма и национализма. Вскоре после начала Первой мировой войны Дельбрюк пришел к выводу, что поражение Германии неизбежно; позже — уже после войны — он резко критиковал стратегию Эриха Людендорфа, указывая, что Германии надо было сосредоточить все свои усилия на достижении скорейшей победы на Восточном фронте, а на Западном ограничиться лишь сдерживающими операциями, после чего заключить мир на наиболее выгодных условиях. Также во время войны он публично выступил с критикой действий влиятельного Пангерманского союза (Alldeutscher Verband) и вообще высшего руководства страны, не побоявшись открыто вмешаться в обсуждение стратегических перспектив войны.

После окончания войны Дельбрюк решительно выступил против мифа об «ударе в спину», который как раз начали активно муссировать военные и консервативные круги. Впрочем, историк отнюдь не был социал-демократом: он также крайне резко выступил против утверждений о вине Германии в развязывании Первой мировой войны, а также против подписания тяжелых условий Версальского мира. Вместе с Максом Вебером и другими политиками Дельбрюк подписал 27 мая 1919 г. меморандум, в котором отстаивалась точка зрения, что Германия была вынуждена начать оборонительную войну, противостоя агрессии со стороны Российской империи.

Ганс Дельбрюк скончался в Берлине 14 июля 1929 г. и был погребен на городском кладбище Халензее. Он был женат на внучке выдающегося немецкого химика Юстуса Либиха — Лине Тирш. У них родилось семеро детей — четыре дочери и три сына. Его старший сын — Вальдемар — погиб в 1917 г. на фронте. Средний — Юстус (1901–1945) — был активным участником заговора против Гитлера и в 1944 г. оказался в застенках гестапо; ему удалось пережить крах Третьего рейха, но затем он оказался в советском лагере, где и умер в октябре 1945 г. Младший сын — Макс (1906–1981) — в 1937 г. эмигрировал в США, где получил мировой признание как биохимик, став лауреатом Нобелевской премии по физиологии и медицине (1969).

Ниже приводится статья «Дельбрюк — историк измора и сокрушения», опубликованная во втором томе книги «Стратегия в трудах военных классиков» в 1926 г.

К. А. Залесский

* * *

Если мы будем разуметь под «военными классиками» только писателей в военной форме, то мы не сможем отнести к их числу гражданского историка Дельбрюка. Однако такой подход к классификации мыслителей, очевидно, не выдерживает никакой критики. Мы не считаемся с тем, что Бюлов лишь короткое время своей молодости находился на военной службе, или с тем, что Ллойд, уже выйдя в отставку, нашел возможность сосредоточиться на стратегических вопросах. Если мы отбросим неуместный вопрос о роде службы и сосредоточим свое внимание исключительно на умственной деятельности Дельбрюка, то мы должны будем признать за ним полное право на занятие почтенного места в нашем труде. В 1878 г. он уже выступил в печати с рецензией на труд Тайзена «О военном завещании Фридриха Великого», развившей стратегические идеи, к которым когда-то подходил Клаузевиц, но которые с тех пор были хорошо забыты. На эти идеи — деление стратегии на измор и сокрушение — он натолкнулся при обдумывании своего первого труда — классической биографии Гнейзенау [170] . Упомянутая рецензия вызвала борьбу, отзвуки которой продолжали раздаваться и через сорок слишком лет. Прусский генеральный штаб выдвинул против Дельбрюка своих лучших бойцов: Кольмара фон дер Гольца, Малаховского, Фридриха Бернгарди, весь аппарат военно-исторического отделения большого генерального штаба. Теодор Бернгарди отвечал на замечания Дельбрюка капитальным ученым исследованием о Фридрихе Великом в двух томах; скрытая полемика замечается во многих десятках томов официальной истории походов Фридриха Великого. Несмотря на то что Дельбрюк являлся редактором влиятельнейшего консервативного ежемесячника и был депутатом правой в прусской Палате господ, министру народного просвещения был сделан запрос, как он считает возможным держать в берлинском университете профессора, якобы оскорбляющего память Великого Фридриха. Долгие годы Дельбрюк, несмотря на свои ученые заслуги и громадные связи в ученом и придворном мире, не утверждался в звании ординарного профессора. Лишь Шлиффен несколько умерил ярость, с которой прусский Генеральный штаб атаковал автора «опасной и глубоко вредной стратегической ереси». В страшном обострении стратегии сокрушения автором «Канн» заключается и признание права существования теории измора.

170

Дельбрюк сначала закончил многотомную биографию, начатую Перцем, а затем издал и свою, в двух томах. — Прим. ред.

Здравствующий и сейчас Дельбрюк сорок два года [171] посвятил отстаиванию своих стратегических воззрений. Полемика с генеральным штабом постепенно втянула его в изучение прошлого военного искусства, и свои семинары он посвящал почти исключительно исследованию войн, сражений, важных военных проблем прошлого. А работать на семинарах Дельбрюка приезжали историки со многих концов мира. Вместо традиционной филологической критики источников Дельбрюк развил метод критики достоверности источника по существу, исходя из знания той области, о событиях в которой трактует источник. Дельбрюк требовал достаточных стратегических и тактических познаний от историка, который берется описывать и критиковать военные события прошлого. Как ни странно, но сотни лет ученые филологи считали возможным писать целые трактаты о войнах и военном искусстве (например, труд Момзена о военных установлениях Рима), не имея никакого представления о военном искусстве.

171

Напомним, что статья опубликована в 1926 г. — К.З.

Из работ Дельбрюка имеют чрезвычайно важное методологическое значение для каждого, кто хотел бы заняться военной историей, труд «Греко-персидские и бургундские войны» и особенно его четырехтомное сочинение, законченное лишь в 1920 г., — «История военного искусства в рамках политической истории». К сожалению, последний труд доведен только до Наполеона, причем уже на Фридрихе Великом автор заканчивает подробное изложение и излагает французскую революцию и Наполеона лишь несколькими, правда, очень уверенными, мазками.

Через семинарии Дельбрюка прошло три поколении германских историков; сотни диссертаций их были посвящены разработке различных вопросов истории военного искусства. Получился колоссальный сдвиг, и мы теперь не мыслим ни одного серьезного военного историка, который не находился бы в известной зависимости от произведенного Дельбрюком переворота.

Несмотря на свой консерватизм, Дельбрюк мог успешно бороться с генеральным штабом в области стратегии, лишь заняв определенно диалектически-эволюционную точку зрения. В этом отношении он резко разошелся с господствующей исторической школой и по приемам своего исследования, по разработке особого масштаба для оценки явлений каждой эпохи, по выдвижению на первый план вопросов эволюции, по пониманию процесса исторического развития как одного целого Дельбрюк занял чисто диалектическую гегелианскую позицию. Это дало основание известному марксисту Францу Мерингу признать Дельбрюка, несмотря на его частые вылазки против материализма, величайшим историком за последние сто лет.

В чем же суть «стратегической ереси» Дельбрюка, против которой ополчилось столько правоверных авторитетов, начиная с Мольтке?

Еще Клаузевиц усматривал существование в истории двоякой стратегии. Его не удовлетворяло обычное рассуждение, что великие полководцы встречаются редко, а потому не всегда мы встречаем осуществление настоящей сокрушительной стратегии. Нельзя подвергать суммарному осуждению всю предшествующую Наполеону военную историю из-за того, что она резко расходится с наполеоновскими образцами. Из пятидесяти войн в истории, может быть, сорок девять войн задаются только ограниченными целями на вооруженном фронте борьбы. Можно ли игнорировать их опыт, ссылаясь на то, что отказ от сокрушения объясняется каждый раз ошибочными взглядами, отсутствием энергии? Как великий реалист, Клаузевиц должен был отказаться от осуждения действительности, уклониться от вступления в спор с фактами и признать, что причина лежит в сущности дела. В 1827 г., за три года до смерти, он писал, что собирается переделать свой трактат «о войне» так, чтобы каждый вопрос рассматривался как с точки зрения стратегии сокрушения, так и с точки зрения стратегии ограниченных целей.

Дельбрюк развил эти мысли в приложении к Фридриху Великому. Он указывал, что с точки зрения наполеоновской стратегии Фридрих является не предтечей Наполеона, а жалким тупицей, боязливым игроком и что величие Фридриха можно понять, только рассматривая его в рамках не наполеоновской стратегии, а стратегии его времени.

Дельбрюк эту другую стратегию, выдвигающую вместо сокрушения ограниченные цели, называет то стратегией измора, то двухполюсной стратегией. Оба термина его не удовлетворяли, так как противники Дельбрюка вкладывали в них совсем не то содержание, которое он разумел.

Под стратегией измора многие понимают столько раз охаянный методизм XVIII в., Бюловское стремление к решению участи войны без сражения, стратегию, единственным средством которой является маневр, грозящий сообщениям неприятеля. Во избежание недоразумений, Дельбрюк обратился к термину «двухполюсная стратегия». Стратегия сокрушения имеет только один полюс — сражение. Решительное сражение представляется единственным средством, к которому она стремится и пред которым бледнеет все остальное. Стратегия же измора имеет два полюса, одним из которых является сражение, а другим — маневр и прочие бескровные средства. Мысль Дельбрюка, таким образом, сводится к тому, что стратегия сокрушения едина и допускает только одно определенное решение, крайне простое, так как вся деятельность на войне должна быть подчинена требованиям быть сильнее на решительном пункте. Стратегий же измора не одна, а бесконечное количество. Полководец стратегии измора может держаться близко к полюсу сражения, и тогда его деятельность по внешности лишь немногим будет отличаться от деятельности стратегии сокрушения; и целый ряд различных ступеней, с все уменьшающимся стремлением к сражению, отделяют полюс сражений от полюса маневренного; в чистом своем виде исключительно маневренная, бескровная стратегия на практике немыслима. Позиционная война являлась непременной спутницей двухполюсной стратегии, так как укрепленная позиция всегда высоко расценивалась всеми полководцами, стремившимися уклониться от решительного сражения.

«Двухполюсная стратегия» — это термин, вызванный только условиями полемики. Вместо него мы пользуемся термином «стратегия измора», но просим очень помнить, что последняя далеко не представляет такого единства теории, мысли и решения, как стратегия сокрушения, и представляет целую радугу различных стратегических оттенков.

Те лица, которые нападали на еретика Дельбрюка и указывали на опасность и зловредность его теории, имели серьезное основание для беспокойства. Не только страшные усложнения стратегического мышления являются результатом признания двоякого характера стратегии, но возникают серьезные основания для опасения, не пострадает ли энергия стратегических решений от признания условности каждого метода стратегического мышления.