Герметичный мир
Шрифт:
— Ох ты ж… Неприятно. — Наша зависимость друг от друга прогрессировала до своего максимума. Похоже, связаны мы с ИИ теперь крепче крепкого: мне надо выйти в реальный мир и быть там полноценным человеком, что невозможно без его помощи, а ему надо держаться меня и Перевозчикова, как своих единственных шансов на выход с этого сервера.
Если что-то создал один человек, то другой может повторить его творение и что будет потом, когда ИИ попадет не в локальный мир, а на просторы Виэра и реального мира, даже представить сложно. И страшно. Но если мне удастся уничтожить ИИ или просто оставить его навсегда в этом мире, то где гарантия, что из Стафхейма не высосут информацию о его изобретении и не наштампуют таких ИИ пачками? Нет такой гарантии. Зато ИИ есть. Запутался я совсем: уничтожать его или нет, помогать ему или нет, выводить
Если уничтожат профессора — ИИ полностью окажется в инфопространстве мира и будет захвачен вирусом, мир прекратит свое существование, я останусь калекой в каком-то коконе вирткома. Даже, наверно, вирт скачать не успеют, или что там сейчас делают с оцифрованным разумом. Решено — все силы надо бросить на выход из мира. И сделать это надо до уничтожения последнего аватара Иигоря. Значит, надо принять все меры к его охране.
Ну, раз решение принято, надо бы пойти уже привычным путем — составить план действий.
Только один вопрос так и остался открытым — зачем ИИ мне все особенности моей киборгизации рассказал так подробно, как будто ожидает от меня отмашки на модернизацию тела уже сегодня и, более того, уверен в своей возможности для ее проведения? Или Перевозчиков уже согласился на такое предложение?
— Иигорь, а Перевозчиков знает о ситуации с его телом?
— Нет. — Вот как. Тогда в чем дело?
— Неужели он не задавал вопросов о причинах отключения солнца?
— Задавал, и я ему ответил тоже, что и тебе. Только ты полез в своих вопросах глубже. Насколько я понимаю, ты ещё до разговора со мной ты знал о повреждениях твоего организма, а это значит только одно — ты поддерживаешь связь с кем-то в реальном мире. Не могу понять как, но анализ некоторых интонаций и построений речи, а также твоя реакция на слова об уничтожении твоих конечностей с вероятностью более 80 % говорят об этом. Ты был возмущён, но не удивлен, когда я рассказал, что произошло с твоим телом в коконе вирткома. У меня сложилось впечатление, что ты знаешь о регрессе своего тела, а более качественный анализ это подтвердил с очень высокой вероятностью. Поэтому я и рассказал тебе так подробно о возможной модернизации. Так что?
Я сглотнул появившийся в горле комок. А я-то думал, что умнее и хитрее некоторых. Как просто меня раскололи, даже самому завидно, мне бы такую дедукцию на работе. Ну ладно, значит, пришла пора раскрыть карты. Все равно, это должно было случиться, хотя я рассчитывал ещё немного потянуть время и подсобрать информацию. В несколько предложений я рассказал ИИ и онемевшему от удивления Андрею о моих контактах с дочерью.
Реакция последовала незамедлительно. Из расслабленного старичка в глубоком кресле ИИ преобразился в напряженного, готового к немедленным действиям… старичка. Глаза Ёсича за квадратными очками потемнели и обрели глубину, голос стал резким.
— Стас, это меняет все! Суди сам. Оцени те возможности моего ядра, которые я предложил и могу воплотить в жизнь применительно к организму одного человека, конкретно — в отношении тебя. Теперь подумай, что я смогу сделать, обладая знаниями восьмисот миллионов людей, прошедших через порталы, да ещё и находясь в Виэре. И весь этот потенциал развития в случае захвата этого мира будет сосредоточен в руках владельцев корпорации. Твое человечество окажется в рабстве, других вариантов нет.
В одну выверенную фразу он нарисовал глобальную картину, вытащив на свет самую суть всех наших прошлых разговоров.
— Уже три моих изобретения — использование энергии человеческих тел, предложенные тебе возможности по модернизации организма и возможностей головного мозга и знание процесса перепрограммирования любого написанного программистами персонажа в вирт — это огромный кладезь для получения возможностей. Самых немыслимых пока что возможностей, особенно для клиники доктора Ярцева, и я готов передать все права на них тебе или предложенным тобой людям. В обмен на переход в Виэр.
Подкупает, зараза. И, честно, даже торговаться нет желания. Прав он, прав на все сто. И даже мое недоверие, пусть и не исчезло, но было отодвинуто
на задний план искренностью, звучавшей в каждом его слове.— И что надо делать?
А что оставалось? Через несколько минут мой язык ощутил соленый вкус крови профессора.
Невысокого роста крепкий пожилой человек неспешно расхаживал от стены к стене в большом кабинете. Несмотря на внешнее спокойствие, его мысли быстро неслись, сменяя одна другую и обтачивая до идеала давно сформировавшуюся идею. Идею возврата стране статуса мировой державы.
За высокими окнами открывалась панорама столицы. Небоскребы, энергопланы, строящаяся вдали у горизонта изогнутая труба космического лифта, постоянное движение двадцатипятимиллионного города. Кризисы первой четверти века, которые в те моменты представлялись максимально напряженными и требовали полной выкладки сил и эмоций, с высоты прожитых лет виделись уже тихими и спокойными. Не то, что сейчас.
Страна коллапсировала. Не финансово, не политически. Не было явной угрозы территориальной целостности. Исчезала нация и причиной этого бедствия был другой мир. Весь реальный мир с момента запуска Виэра постепенно сливался в единообразную массу игроков и людей, связанных с игровой индустрией. Отношения крутились только в рамках виртуального мира, его сателлитов — новых миров и денег. Несмотря на все попытки Центробанка, удержать рубль не удалось, люди просто перестали им пользоваться. Сначала пришлось ввести вирткоины резервной, затем полноправной дублирующей валютой, а семь лет назад прекратить хождение рубля даже внутри страны. Разведка доносила о возможном тотальном контроле всех денежных переводов, но корпорация не обращала никакого внимания на претензии.
Резкий скачок интереса к виртуальному миру, неготовность правительств многих стран принять игру как угрозу национальной безопасности, продуманная агрессивная политика корпорации «Виртгейм» и готовность ООН на выполнение любых желаний её Совета директоров за несколько быстрых лет привели к объединению мира. Все было хорошо, человечество рукоплескало сбывшейся мечте о слиянии стран и наций планеты, научные изобретения презентовали новые блага для людей чуть не каждый день, но это было только рябью на воде. А в глубине темных вод, там, где правили денежные акулы, все было не так радужно. Коллапс выражался в пассивном принятии людьми новых технологий, не подкрепленных нормальной идеологической основой. Уверенными, чёткими, а иногда и жёсткими шагами корпорации на всей планете уничтожалась конкуренция. А именно она во все времена была двигателем прогресса. Мир рисковал остановиться в развитии.
Да, сейчас наука во многих своих проявлениях была на пике. Но долгосрочная перспектива, подкрепленная многими аналитическими выкладками, не радовала. Уже через десяток-другой лет ожидался спад технологического роста. Просто некому становилось не то что заниматься наукой, а даже учить думать. Последние наработки, вышедшие из недр корпорации, позволяли за три месяца в коконе получить полный пакет образовательной программы, от начальной школы до последнего курса университета, чем многие уже и пользовались, засовывая шестилетних детей в недра вирткомов и к десяти годам получая юных гениев. Пока что существовали нормативные запреты — ведь думать как взрослые эти вундеркинды умели не всегда, набор их знаний был велик, но не мог привести к новым мыслям и идеям. Мешал им в этом тот самый вирт, давший знания.
И возможность переселения в вирт окончательно перевернула мир. Понятие Родины окончательно потеряло смысл для абсолютного большинства людей, рождаемость упала до уникальных двух новых появлений на свет в сутки. И это в масштабах огромной страны!
Давно культивировавшаяся идея «общество для индивидуума» нашла свое идеальное воплощение. Любой человек имел доступ к всемирной библиотеке знаний, спорт стал основой жизни. К тридцатилетию все стремились иметь солидный запас знаний, умений и здоровья для получения доступа в Виэр. Вот только в тридцать лет, сразу после прохождения экзамена и регистрации в лучшем виртуальном мире, этот молодой и перспективный умник и спортсмен переставал существовать и приносить пользу. Оцифровка убивала человечество и в ближайшие годы ожидался последний удар, который отправит цивилизацию в могилу истории.