Геродотова Скифия. Историко-географический анализ
Шрифт:
Земледельческие скифы. Борисфениты. Центральное место в плодородной восточноевропейской лесостепи занимают геродотовские «днепровцы», экспортеры хлеба, которых историк сопровождает дополнительными эпитетами «пахари», «земледельцы».
Судя по археологическим материалам, правобережные борисфениты составляли определенное единство (может быть, тоже племенной союз), охватывавшее не только непосредственно берега Днепра (киевская и тясминская группы), но простиравшееся и далее на запад, к среднему течению Буга и Днестра. На окраинах черты сходства выветривались, ослаблялись, но все же ощущались. Этнически (но не политически) к этим борисфенитам относились, как уже сказано, и поселенцы на Ворскле.
Судя по устойчивой славянской архаичной гидронимике в земле геродотовских борисфенитов от Невриды до Пантикапы, все эти археологические группы земледельческих скифов Правобережья следует (вместе с неврами) отнести к праславянам. Но этот давно уже дебатирующийся вопрос настолько важен и настолько затемнен в нашей историографии, что его необходимо рассмотреть специально.
Располагая общей картиной геродотовской Скифии в географическом отношении (более или менее точной) и в этническом (менее определенной), мы
СКОЛОТЫ-ПРАСЛАВЯНЕ
Я не колеблясь утверждаю, что среди упомянутых Геродотом северных соседей скифов не только невры на Волыни и Киевщине… но и скифы, именуемые пахарями и земледельцами и помещенные Геродотом… между верхним Бугом и средним Днепром, были, несомненно, славянами, которые испытывали влияние греко-скифской культуры.
Анализ этногеографических записей Геродота подвел нас к важному, но почти необъятному комплексу вопросов, связанных с происхождением славян, с областью их расселения в разные исторические эпохи и с их историческими судьбами. Рассмотрен этот комплекс здесь может быть только конспективно, без развернутой в полном объеме аргументации.
Поиски предков славян среди народов, описанных Геродотом, велись очень давно, начиная с XVII в., когда в обычае было отождествлять скифов со славянами. Выявление в XIX в. принадлежности скифов к иранской языковой семье (В. Ф. Миллер) устранило такую прямолинейность отождествлений, но новейшие исследования В. И. Абаева и В. Георгиева показали существование своего рода скифского периода в истории праславянского языка, выразившегося в большом количестве иранизмов, включенных в славянские языки; из них на первое место следует поставить слово «Богъ», сменившее индоевропейское «Deivas» [176] .
176
Абаев В. И. Скифский язык. — В кн.: Осетинский язык и фольклор, т. 1. М.-Л., 1949, с. 151–190; Георгиев В. Трите фази на славянската митология. София, 1970.
Мне кажется глубоко верным наблюдение Б. В. Горнунга: «Можно сделать вывод о временной поверхностной „скифизации“ скифов-пахарей (славян?) и некоторых других племен лесостепи» [177] .
Частный вопрос: где размещались праславяне в эпоху Геродота? — является разделом большой проблемы о местоположении праславян вообще и должен решаться в рамках всего славянского мира, изученного недостаточно равномерно.
Пока у нас в руках находится только тонкая путеводная нить, ведущая к определению места части праславян в скифское время, это — произведенное мною выше сопоставление лингвистических (гидронимических) изысканий О. Н. Трубачева с археологическим ареалом чернолесской культуры и некоторых культур скифского времени. Для изученной лингвистом области Среднего Поднепровья устанавливается точная датировка: своеобразная конфигурация чернолесской культуры (удержавшаяся в скифской традиции вплоть до IV в. до н. э.) сложилась в VIII в. до н. э., когда правобережные чернолесские племена колонизовали левый берег Борисфена и заселили Ворсклу-Пантикапу. Ситуацию VIII–IV вв. до н. э. и отразила архаичная славянская гидронимика, определенная О. Н. Трубачевым. Никогда — ни раньше, ни позже бытовые черты среднеднепровских племен, выявляемые археологами, не совпадали с такой полнотой с данными архаичной славянской гидронимики. Как ни интересен этот пример, степень его доказательности снижается в известной мере его единичностью. Для ведения поиска местоположения праславян в скифское время я считаю необходимым ретроспективный метод. Возьмем следующие хронологические срезы:
177
(Горнунг Б. В. Рец. на кн. Ф. П. Филина «Образование языка восточных славян». М.-Л., 1962. — Вопросы языкознания, 1963, № 3, с. 135.
1. Средневековое славянство в Европе, X–XI вв. н. э.
2. Славяне накануне великого расселения, VI–VII вв. н. э.
3. Славянский мир времен первых упоминаний венедов, рубеж н. э.
4. Славяне в эпоху Геродота.
5. Славянство в период первичного отпочкования от других индоевропейских племен.
Первый раздел хорошо обеспечен всеми видами источников (письменные свидетельства, археология, антропология, лингвистика) и является наиболее ясным. Второй хронологический срез обеспечен точными сведениями письменных источников о походах склавинов и антов на византийские владения и весьма туманными сведениями как об исконном местожительстве тех и других, так и о местоположении венедов, их общих предков. Односторонность письменных источников компенсируется археологическими данными: в настоящее время очень тщательно изучена культура «пражского типа» (или «типа Корчак») VI–VII вв. н. э. [178] , признаваемая за славянскую. Совмещение двух карт (славяне в X–XI вв. и культура пражского типа VI–VII вв.) дает следующее: зона славянской керамики VI в. занимает срединное положение, простираясь широкой полосой от Одера до Среднего Днепра. Южная граница — среднеевропейские горы (Судеты, Карпаты), северная — от изгиба Вислы в районе Плойка далее по Припяти. Таково положение накануне великого расселения славян.
178
Русанова И. П. Славянские древности VI–VII вв. М., 1916, с. 74–76, карты.
Праславянская гидронимика (по О. Н. Трубачеву) и чернолесская культура
За три — четыре столетия славяне продвинулись на западе к Эльбе и Фульде, на юге, перейдя Дунай, прошли почти весь Балканский полуостров до
Пелопоннеса. Особенно широко шло колонизационное движение в северо-восточном направлении, где славяне вселялись в сравнительно редкую балтскую и финно-угорскую среду. Здесь славяне достигли Чудского озера, Ладожского озера, Верхнего Заволжья; юго-восточная граница шла от средней Оки на Воронеж и на Ворсклу. Степи, как всегда, были заняты кочевниками.На этапе VII в. еще можно проследить расширение археологического ареала (Русанова, карта 75), но в дальнейшем роль археологических данных резко снижается. Уловить по археологическим материалам контуры всего славянского мира X в. значительно труднее, чем для VI в.
Третий хронологический срез намечен на рубеж нашей эры (± 2 века). Было бы крайне желательно рассмотреть то яркое время в истории славянства, которое автор «Слова о полку Игореве» назвал «трояновыми веками», — II–IV вв. н. э., когда славянство благоденствовало в интервале между сарматскими наездами и нашествием гуннов, когда завоевание Дакии Траяном сделало славян непосредственными соседями Рима, в силу чего широко возобновилась старая торговля хлебом. Но эта интересная эпоха осложнена, во-первых, великим переселением народов, продвижением готов и других германских племен, а во-вторых, сильным нивелирующим влиянием римской культуры, римского импорта, затрудняющим распознавание этнических примет. Поэтому в поисках славянской «прародины» эпоху Черняховской и позднепшеворской культур правильнее будет пропустить.
Наш третий срез захватывает время пшеворской и зарубинецкой культур (II в. до н. э. — II в. н. э.), которые в своей совокупности очень точно отвечают основному массиву славянской культуры более позднего второго среза VI в. н. э. Точно так же пшеворско-зарубинецкий массив простирается от Одера до Среднего Днепра (охватывая здесь оба берега); северная граница идет от излома Вислы по Припяти, а южная так же опирается на горные цепи и идет от Карпат к Тясмину. Географическое совпадение почти полное. Но достаточно ли этого для признания пшеворско-зарубинецкого массива славянским?
Керамика VI в. пражского типа (по И. П. Русановой). Славянский мир в X в. н. э.
Польский славист Т. Лер-Сплавинский по данным архаичной славянской гидронимики примерно на I–II вв. н. э., т. е. именно на время существования пшеворско-зарубинецкой археологической культуры, намечает две соприкасающиеся географические области, которые совпадают с указанными выше археологическими культурами этого же времени [179] . Даже граница между двумя зонами гидронимики проходит именно там, где лежит рубеж зарубинецкой и пшеворской культур. Единственное отличие заключается в том, что ареал архаичной славянской гидронимики в западной половине несколько шире пшеворской культуры и охватывает верховья Эльбы и Поморье. В восточной, зарубинецкой, половине совпадение лингвистических данных с археологическими полное. Исконную принадлежность славянам области зарубинецкой культуры убедительно доказывает по лингвистическим данным Ф. П. Филин [180] .
179
Lehr-Splawi'nski Т. O pochodzeniu i praojczy'znie Slowian. Pozana'n, 1946.
180
«Самой правдоподобной, с нашей точки зрения, является гипотеза о среднеднепровско-западнобужской прародине славян… Зарубинецкую культуру, как нам подсказывают лингвистические данные, надо считать славянской» (Филин Ф. П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Л., 1972, с. 24, 26).
Праславяне на рубеже н. э. Пшеворская и зарубинецкая культуры. Зоны праславянской гидронимики (по Т. Лер-Сплавинскому)
Археологические материалы дают нам не только статику (ареал), но и динамику. Основные черты временных изменений таковы: с запада в область пшеворской культуры проникают германские элементы; пшеворские элементы частично вклиниваются (по южной кромке) в зарубинецкую культуру, а зарубинепкие славянские племена начинают активный колонизационный процесс на северо-востоке, за Днепром, вклиниваясь в среду балтских племен Подесенья. Для наших целей важно то, что к этому же пшеворско-зарубинецкому времени относятся не только лингвистические славянские материалы (датируемые приблизительно), но и первые письменные свидетельства о славянах-венедах. Историки VI в. н. э. писали о том, что общим предком «склавинов» и «антов», нападавших на Византию с северо-запада и с северо-востока, являлся народ венетов. Географы I–II вв. н. э. знали самих венетов как народ, населяющий обширную «Сарматию» [181] .
181
Как известно, имя венетов (вендов, виндов) долгое время обозначало славян или какую-то часть славянского мира. Так, у немцев древние славянские поселки именовались Wendendorf — «венедская деревня». Финны называют русских ven"ai"a, ven"at, эстонцы — vene (см.: Lowmio'nski H. Poczatki Polski, t. 1. Warszawa, 1964, s. 91). Думаю, что долгий спор о происхождении слова «славяне», «словне» может быть решен при помощи строгого отношения к хронологии и географии этого термина: он появляется не ранее VI в. (т. е. не ранее великого расселения славян) и встречается только вне прародины, т. е. вне земли предков-венетов, в областях колонизованных выходцами из коренной территории венетов. Таковы: словаки, словинцы, словенцы, «словене» новгородские и др. «Сло-вене», на мой взгляд, «сълы», выселенцы из земли «вене» — венетов. Слово «сълъ», «сълы» обозначало послов, людей, отправленных с поручением («пущати в сълъ» — см.: Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1883, стб. 141).