Герои Шести Цветов

Смех Шениеры только поднял желание Моры поиграть. Гуннер пожал плечами.

– Ладно, но это из-за тебя Шениера вырастет избалованным ребенком.

– О чем ты? Что плохого в том, чтобы немного побаловать? Эй, Шениера, покачаемся!

Мора катала Шениеру, нежно раскачивая ее влево и вправо. Она жалела, что игнорировала критику мужа, но сейчас она не могла отказать дочери. Только Шениера могла заставить Мору забыть о весе ее долга главы храмов.

Прошло десять лет с момента их свадьбы, Мора уже сдалась и смирилась с тем, что у них не будет детей. А потому Шениера стала для нее сокровищем. Она была здоровой, развивалась быстро и росла хорошо.

Ее дочь была полна жизни, и тот, у кого не было детей, наверное, не мог понять, что этот простой факт давал Море силы сражаться.

Гуннер был хорошим мужем. У него не было особой силы, его интеллигентность и смелость были обычными. Но он был честным человеком, что заботился о них. Он защищал их дом, даже помогал ей с долгом главы храмов. Если бы его не было с ней, она могла бы и не выдержать свою утомительную работу.

– Мам, покачай меня еще и еще.

Мора закружила дочь, и Шениера высоко завопила от радости. В этот момент грядущая битва с Маджином исчезла из сознания Моры.

И только одна вещь была нерушима для Моры. Это было не ее место или сила. Это была ее любовь к дочери и мужу. Больше для нее не было ничего важного.

Это было три года назад, в те дни, когда мир был спокоен.

* * *

Перед маленьким храмом, что контролировал Барьер Тумана Иллюзий, Адлет Майа не мог вымолвить ни слова. Его товарищи были в том же состоянии, не в силах заговорить. Они все смотрели на девушку перед ними по имени Ролония Манчетта.

– Эм, почему нас семеро?

Не зная о ситуации, Ролония осмотрела товарищей и склонила голову на бок.

– Этого не может быть. Я никогда не думала, что они будут так приходить, - пробормотала Фреми.

– Невозможно. Что это значит? Почему нас снова больше? – спросила Мора, обхватив голову в смятении.

– Эм, хмм… Что больше? – колебалась Ролония, глядя на лица Адлета и Моры. А потом она заметила раны Адлета. – Ад-кун, что с тобой случилось? Ты так сражался? Постой, я тебя исцелю.

Ролония попыталась положить руки на тело Адлета, но он остановил ее. Не было времени на исцеления.

Он оглянулся на товарищей. Реакция была разной: одни не могли вымолвить и слова, другие смотрели на Ролонию с нетерпением и смятением. И по их лицам было непонятно, кто седьмой.

– Что вы думаете? – спросил Адлет.

– У нас есть только одно. Мы закончили тем, чем начали, - ответила Фреми раздраженным тоном.

– Мы снова в ловушке? Когда мы выберемся из этого леса?

Не понимая, что происходит, Ролония была в растерянности. Она обменивалась взглядами с Адлетом и Морой, а потом резко опустила голову.

– Эм… Я… Мне жаль!

– Ролония, за что ты извиняешься? – спросила Мора.

– Эм… Если бы я не опоздала… я бы не причинила вам столько проблем… Мне жаль, мне так жаль.

Снова и снова Ролония опускала голову.

«Она совсем не изменилась», - подумал Адлет, глядя на нее.

– Это не твоя вина. Наверное. Подними голову, - сказал Адлет, и Ролония, все еще ежась, посмотрела на остальных.

– Итак, кто она, нья? – спросил Ханс.

Но вместо Ролонии ответила Мора.

– Она та, кем назвала себя раньше. Это Ролония Манчетта, Святая Свежей Крови. Она жила в главном храме со мной два с половиной года. И хотя она не выглядит уверенной, ее возможности не подвергаются сомнению.

– Бо-большое спасибо, - сказала Ролония, благодаря от чистого сердца.

– Она выглядит слабой, - сказал Ханс, почесывая голову.

– Ее способности вне сомнений? Это вряд ли. Ролония была печально известная как тупая дура, - сказала Чамо, еще больше заставляя Ролонию переживать.

– Сильна она или нет – не важно. Проблема в том, враг она или союзник, - палец Фреми уже был на курке ружья. И смотрела она, судя по ее взгляду, на врага.

– Эм… Я… Мне жаль. Это моя вина, и я сожалею об этом. Прошу, прошу, простите меня.

Ролония продолжала чрезмерно кланяться. Вздохнув, Адлет заговорил со своими встревоженными товарищами, что были готовы ее убить.

– …А теперь давайте представимся!

Адлет и остальные называли себя Ролонии и показывали метки.

Адлет, Мора и Чамо были уже знакомы с Ролонией. И хотя Голдоф и Ролония раньше не встречались, они, похоже, знали имена друг друга. Фреми же не сказала, что является дочерью Кьема или же убийцей Шести Цветов, а просто назвала свое имя и то, то она – Святая Пороха. И Ханс назвал себя наемным убийцей, что шокировала Ролонию.

Услышав имена всех, увидев их метки, Ролония, наконец, поняла их реакцию.

– Семь героев? Что это значит?

Фреми изумленно спросила:

– Ты хочешь сказать, что все еще не поняла, и нам нужно объяснять?

– …Простите.

– Один из нас – самозванец. И я думаю, что это ты, - заявила Фреми, все ее тело дышало желанием убить ее.

В ответ Ролония сжалась, как маленькое животное, и отпрянула. Адлет встал между ними раньше, чем завязалась потасовка.

– Постой, Фреми. Это еще не решено.

– Конечно, не решено. Но я не хочу рассматривать другие возможности. Если она не седьмая, тогда кто она?

Адлет колебался, и когда он защищал Ролонию, он вспомнил сражение Нашетанией.

Седьмой не могла быть Фреми. Не будь ее здесь, он был бы мертв. Ханс и Чамо тоже гонялись за Нашетанией. Хотя Мора науськивала на него остальных, ее обманула Нашетания. И хотя Голдоф был подчиненным Нашетании и вполне мог быть под подозрением, Адлет мог видеть, что тот страдал из-за ее предательства.

– Здесь нет никого, кто мог бы быть седьмым, - сообщила Фреми, а Ханс и Чамо выглядели согласными.

– Постой, в этом нет смысла. Если она седьмая, то почему не пришла с Нашетанией? В чем тогда смысл отпускать Нашетанию одну?

– Нашетания… неужели что-то случилось с принцессой-самой? – спросила Ролония.

К сожалению, они не могли объяснить.

– Может, они и планировали прийти вместе, нья. Может, что-то просто помешало этому.

– Что помешало?

– Я не знаю, что там в головах у врагов, - Ханс улыбнулся и пожал плечами.