Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

– Не бойся, Персей, – проговорила она. – Твой отец прислал нас помочь тебе.

– Мой отец?

– Он и наш отец, – сказал юноша. – Пастырь туч, Податель бурь.

– Отец-небо, Повелитель небесной тверди, – продолжила сиятельная женщина.

– З-З-Зевс?

– Он самый.

– Вы хотите сказать, что это правда? Зевс – мой отец?

Персей никогда не верил материной безумной байке о том, как Зевс явился ей золотым дождем. Считал, что его настоящий отец – какой-нибудь бродячий музыкант или лудильщик, чьего имени она так и не узнала.

– Истинная правда, брат Персей, – сказала высокая женщина.

– Брат?

– Я Афина, дочь Зевса и Метиды.

– Гермес, сын Зевса и Майи, – сказал молодой человек, кланяясь.

То, что он узнал далее, юнцу с тихим детством принять было непросто. Двое олимпийцев рассказали ему, что Зевс присматривает за ним с самого его рождения. Это он направил деревянный сундук в сети Диктиса. Это он следил за Персеем, пока тот мужал. Зевс видел, как Персей принял вызов Полидекта. Восхитился его отвагой и отправил двух своих любимых детей помочь их единокровному брату в его походе за головой Медузы.

– Вы собираетесь мне помогать? – спросил Персей. На такое он и не смел рассчитывать.

– Убить за тебя горгону нам нельзя, – сказал Гермес, – зато мы можем помочь чуть-чуть склонить удачу на твою сторону. Они тебе пригодятся. – Тут он глянул вниз и показал на свои сандалии. – К моему брату Персею, – велел он. Сандалии на лодыжках бога расшнуровались и подлетели к Персею. – Сперва сними свои.

Персей разулся, и новые сандалии тут же сели ему на ноги.

– У тебя будет достаточно времени, чтобы к ним привыкнуть, – сказала Афина, веселясь от того, как Персей загарцевал, будто плясун.

– Ты их сбиваешь с толку, – сказал Гермес. – Чтобы лететь, ступнями грести не надо. Просто думай.

Персей закрыл глаза и напрягся.

– Да ну не так, будто тебе облегчиться надо. Просто вообрази себя в воздухе. Вот! Теперь понял.

Персей открыл глаза и обнаружил, что вознесся в воздух. Рухнул с громким «бум».

– Упражняйся. Это самое главное. А вот тебе шапка от нашего дяди АИДА. Надень – и станешь незримым для всех.

Персей принял шапку.

– У меня для тебя тоже есть кое-что, – сказала Афина.

– О. – Персей отложил шапку и взял в руки предмет, который Афина протянула ему. – Сума?

– Может пригодиться.

После сандалий-самолетов и шапки-невидимки простая бурая кожаная сума несколько разочаровывала, но Персей постарался не подать вида.

– Как это мило – я уверен, что пригодится.

– Да-да, – сказала Афина, – но есть у меня и еще кое-что. Вот, возьми… – Она подала ему оружие с коротким клинком, изогнутое, как серп. – Берегись, лезвие очень острое.

– Это точно! – сказал Персей, сося окровавленный большой палец.

– Называется гарпа, срежет что угодно.

– Из адамантина сделана, – добавил Гермес. – Точная копия великого серпа, какой Гея изготовила для Кроноса.

– И вот еще тебе щит, единственный в своем роде, – сказала Афина. – Называется эгида. Обязательно следи за тем, чтобы его поверхность всегда зеркально сияла, как сейчас.

Персей прикрыл глаза от яростного рассветного солнца, отразившегося в полированной бронзе.

– Замысел в том, чтобы ослепить Медузу этим сиянием?

– Как лучше всего применить этот щит, тебе предстоит придумать самому, но, поверь, без этого щита ты точно проиграешь бой.

– И погибнешь, – добавил Гермес. – Будет очень жаль.

Персей едва мог сдержать нетерпение. Крылышки у него на ступнях затрепетали, и Персей пошел на взлет. Раз-другой взмахнул гарпой.

– Поразительно это все. Что мне делать дальше?

– Помочь мы тебе можем лишь в некоторых пределах. Тебе как герою придется совершать поступки самостоятельно и самому принимать…

– Я герой?

– Можешь им стать.

Такими они были пригожими, Гермес с Афиной. Сияли. Что бы ни делали – все им давалось без всяких зримых усилий. Рядом с ними Персей сам себе казался заполошным и неуклюжим.

Словно прочтя его мысли, Афина сказала:

– Ты привыкнешь и к эгиде, и к серпу, и к сандалиям, и к шапке и суме. Это все внешнее. Если ум и дух устремлены к цели, все остальное приложится. Расслабься.

– Но сосредоточься, – добавил Гермес. – Расслабление без сосредоточенности – путь к неудаче.

– Сосредоточенность без расслабления – путь к неудаче не менее верный, – сказала Афина.

– В общем, собраться… – суммировал Персей.

– Именно так.

– …но спокойно?

– Соберись спокойно. Все верно.

Персей несколько раз вдохнул и выдохнул, надеясь, что получается расслабленно и при этом сосредоточенно, собранно – и спокойно.

Гермес кивнул.

– Кажется, у этого юноши великолепные шансы на успех.

– Но эти – чудесные! – дары не способны мне помочь вот с чем – с поисками горгон. Я спрашивал у всех подряд, но о том, где обитают горгоны, все говорят разное. На каком-то острове, далеко-далеко в море – и больше толком ничего. На каком острове? В каком море?

– Этого мы тебе сказать не можем, – произнес Гермес, – но слыхал ли ты о ФОРКИДАХ?

– Никогда.

– Их иногда именуют ГРАЙЯМИ, или Седыми, – сказала Афина. – Они дочери Форкия и Кето – как и их сестры, горгоны Стено и Эвриала.

– Они старые, – добавил Гермес. – Такие старые, что на троих у них один глаз и один зуб.

– Найди их, – сказала Афина. – Они знают всё, но ничего не говорят.

– Если они ничего не говорят, – начал Персей, – что в них толку? Мне серпом им пригрозить?

– Ой, нет, придется придумать что-нибудь поизощреннее.

– Что-нибудь гораздо хитрее, – молвил Гермес.

– Но что?

– Ты, несомненно, додумаешься. Грай можно найти в пещере на диких берегах Кисфены – это общеизвестно.

– Желаем тебе большой удачи, брат Персей, – сказала Афина.

– Расслабленно, однако сосредоточенно – самое главное, – повторил Гермес.

– Прощай…

– Удачи…

– Погодите, погодите! – вскричал Персей, но силуэты богов уже начали тускнеть в ярком утреннем свете и вскоре исчезли совсем. Персей остался один посреди рощи священных дубов. – Ну хоть серп настоящий, – сказал Персей, разглядывая ранку на пальце. – Сума тоже настоящая, и сандалии. Эгида опять же…