Героический кобольд. 12 подвигов

– Жужа, беги к Госпоже, передай, что крепость захвачена. И внимательнее смотри вокруг. Гарпии не видят того, что происходит под сенью деревьев. Вся надежда на тебя.

Отослав девушку к отряду монстров, мужчина продолжил наблюдение. Вот над крепостью прозвучал сигнал сбора и она наполнилась шумом. Из леса стали выскакивать кавалерия и пехота Арианы. Они тащили с собой раненых. Казалось, что каждая такая группа меньше предыдущей и с гораздо большим количеством ран. А издали накатывал шум битвы. Слышались звуки горна, боевые кличи и звон стали. Вскоре к крепости бежали воины и всадники, бросившие оружие, но меткие стрелы настигали их. Из леса выскочила дружина барона Петра, втаптывая в грязь сбитых с ног врагов, превращая их в кровавое месиво. Подъёмный мост заскрипел и поднялся вверх, обрекая оставшихся людей на верную смерть. С другой стороны перед крепостью вышли обозлённые крестьяне Коровино и ополчение Рудостава. Кремень снова оказался в осаде. Огнём уцелевшей артиллерии удалось отогнать силы Нерлигеи от стен. Но теперь расклад сил поменялся. Подкрепления должны были скоро подойти, но хватит ли их? То, что их не хватит, стало понятно через два часа, когда к Кремню подоспела дружина барон Кургуза и ополчение из окрестных деревень. Вот теперь настало время рудознатца. Он вышел из леса, в котором прятался, наблюдая за врагом, и подошёл к барону Рудостава. Конечно его сперва заметили телохранители барона и его верная жена, но Пётр махнул рукой и мужчину пропустили без разговоров.

– Ваша милость, разрешите доложить! – Воронок вытянулся по стойке смирно и лишь слегка кивнул, вместо поклона. Это было позволительно для военного, а не для гражданского, что и заметил барон.

– Не помню, чтобы я тебя нанимал, Воронок. – Голос был грозным, в крови ещё гулял хмель боя.

– Я был временно завербован в качестве разведчика некой Госпожой, которая двигается сюда вместе со своим отрядом.

От внимательного взгляда не укрылось, как дёрнулся управитель Кургуза, а потом и вовсе скривился как от зубной боли.

– Выполняя ваш приказ, я обнаружил общину монстров и предупредил их о грядущей инспекции Ордена. – Теперь настала пора дёргаться барона Рудостава. – Ваша милость, да не переживайте вы так. Посмотрите на вашего коллегу. Мне кажется, что в южных районах Нерлигея не такое уж и монстронетерпимое государство.

– Совершенно верно, братишка! – С неба верхом на метле спустились Руди с Яном. – Ведьмы Чевлет прислали вам меня и моего братишку Яна. Теперь мы всем покажем!

Гретель посмотрела на Петра и тот кивнул, после чего ку ши облегчённо скинула капюшон. А менее чем через час Джульетта уже обнимала хозяина под внимательным взором ламий. Меллисента подползла к спешившемуся барону Леонарду де Кургуз и подала руку для поцелуя.

– Благодарю вас, барон, за покровительство и посильное участие в развитии культа Змеиной богини.

– Барон? – С укором произнёс Пётр, но при этом широко улыбаясь. – И как такое получилось?

– Позвольте представить мою дочь. – Леонард старался вернуть себе невозмутимость. Из за спин соратниц выползла рыжая зеленоглазая ламия, которая всё это время старалась быть незаметной. Она подползла к мужчине и попыталась сделать некое подобие реверанса. За ней стоял широкоплечий удалец. Наверняка ронин знатного рода, который пришёл на службу к более богатому и удачливому дворянину. – Даная де Кургуз. Благодаря госпоже Меллисенте осталась жива.

– Я жуткая еретичка и всегда интересовалась культом Змеиной богини. И даже в тайне дружила с ламиями. – Тихо, покраснев, произнесла девушка.
– Как-то я заболела и врачи сказали, что надежды на выздоровление нет. Госпожа Меллисента провела ритуал Змеиной богини с разрешения моего отца и меня. Когда я стала ламией, моя болезнь отступила.

– Хватит называть меня Госпожой. – Улыбнулась монстродева. – Даная, барон, мы же равные друг другу. Кстати, лучше представьте меня нашему союзнику. Я о нём наслышана, но ещё ни разу не видела.

– Нет! Госпожа, вы ближе к богине, чем я! – Возразила Даная. Её отец только кивнул, соглашаясь со сказанным.

– Позвольте представить вас. Это Пётр де Рудостав и его жена Гретель. А это Медуза Меллисента. В данном случае Медуза это и фамилия, и…

– И не только.

Внезапно Воронок понял, что шевеление под платком ему не показалось. Кстати, во время оргии она была без платка, но рудознатец не обратил на это внимание, ему показалось, что у Госпожи просто зелёные волосы.

– Итак, теперь, когда мы все знакомы, не пора ли нам заняться нашей общей проблемой? – Меллисента быстро развернула разговор в нужное русло.

– Госпожа, а как быть с ними? – Леонард кивнул на ополченцев двух баронств. – Кроме моей дружины и меня, о вас никто не знает.

– Это мои люди. Поверьте, первая половина будет молчать, а вторая половина наплетёт такого, что у орденцев «котелок» закипит. – Заверил Пётр. – Большинство из Заболотья, а там с монстрами всё в порядке, такого нетерпения нет. Что же мы намереваемся предпринять?

– Я бы хотела посмотреть в глаза этому Ктагу. – Медуза зловеще улыбнулась.

– Тогда можем вызвать его на переговоры. – Предложил Пётр. – Но как его выманить? Он не подпускает нас на пушечный выстрел. Но я знаю его как толкового командира, хотя и фанатика Ордена. Он должен понимать, что против таких сил ему не выстоять. Мы выбили большую часть его кавалерии, он потерял немало орудий и людей. А о подходе подкреплений может и вовсе забыть. И он должен понимать, что если мы здесь, значит Харрис разбит в Рудоставе. Может мы пошлём ему письмо?

– Гарпии могут подняться достаточно высоко, чтобы не попасть под выстрел из лука. – Леонард потёр подбородок. – Мы можем скинуть ему наше письмо. Только надо к нему привязать ленту, чтобы они её заметили. Неплохой план. Но что ему написать, чтобы он вышел?

– Ктаг, выходи, подлый трус! – Предложила Гретель. – Думаю, обвинение в трусости он не сможет пережить. Воронок, я сказала что-то смешное?

– Я вспомнил один сон про кота и мышей. Мыши говорили коту тоже самое. Простите, но по-моему излишне пафосно. – Мужчина не мог признаться, что вспомнил виденный им давно, в другом мире, мультфильм. Воспоминания стали сыпаться как из прорванного мешка, только успевай собирать.

– Чем больше пафоса, тем лучше. – Возразила ку ши.

– Я напишу ему, что сопротивление бесполезно. Мы же можем подвезти и свою артиллерию. Предложим ему обговорить условия отхода войск в Ариану. – Пётр уже подозвал походного писца. – Мои пушки, правда, далеко.

– Зато мои ближе! Они уже выдвинулись. – Ответил Леонард. – Я думал заменить, побитые пушки Кремня на новые, поэтому и приказал выкатить новые с запасом ядер и пороха.

– А мои ящерки могут собрать требушеты, если им дадут достаточно верёвок, древесины и людей в помощь. – В совет вмешалась Госпожа.

– А в крепости нет, случайно, подземного хода? – Спросил Воронок.

– Я не думал, что Кремень можно взять. – Вздохнул барон Кургуз. – Понимаю, что это было слишком самонадеянно. Но хода нет. Иначе части гарнизона удалось бы уйти. Боюсь, арианцы всех убили. Ктаг известен как самый жестокий военачальник.

– Так, я закончил. – Барон Рудостав протянул письмо. – Это предложение безоговорочной капитуляции. Или пусть выходит и обговаривает отход войск с нами. В противном случае мы имеем полное право перебить всех из орудий, а тех, кто выживет, вздёрнуть на виселице как грязных бродяг. Интересно, они собираются объявлять нам войну?

– Собираются. – В разговор вклинился Ян. – Вместе с подкреплениями придут и гонцы с объявлением войны. Логично предположить, что они хотели послать гонцов с таким расчётом, чтобы это совпало с выходом ваших дружин в поход.

– Ян, хоть ты и младший, но сразу видно: достойный сын Чевлет. – Улыбнулся Леонард.

Ариана могла собрать большие силы и всё-таки захватить Рудостав и Кургуз, но ненадолго. Понятно, что война для Арианы проиграна. Войска Харриса разбиты и взяты в плен. Часть дружины барона Рудостава удерживает подкрепления в болотах. А остальной состав его войск, с включением ополченцев, соединился с силами Кургуза. Кроме того, что теперь не стоило ждать подкреплений, так и собственные потери удручали. Тербий попал в плен и Ктаг лишился хорошего понимающего человека, с которым можно было порассуждать о месте жестокости в тактическом искусстве. На этом фоне предложение о переговорах выглядело спасительно. Как бы солдаты сами не вынесли связанного воеводу из крепости в обмен на свои жизни. Ктаг знал своих противников. Эти люди были настоящими дворянами, не чета ему, добившемуся всего своими силами, они держали своё слово и потому Ктаг их презирал. Врагу сперва нужно оторвать голову, а потом верить ему, если он сможет ещё что-то сказать. Но в этот раз он мог только порадоваться, что небо послало ему таких «олухов». Значит не тронут и действительно выпустят, чтобы Ктаг снова мог убивать монстров и нести знамя очищения. На расстоянии пушечного выстрела поставили шатёр для переговоров и теперь ждали только его. Условия придётся принять, но может удастся выторговать себе что-нибудь?