Герой-чудотворец

– В Лондоне я встретил одного чудака, очень богатого, – начал Чарли и рассказал дяде о встрече с сэром Эдуардом Каттербердом, который считал, что над теми, кто занимается финансовыми делами, висит проклятие. – Наверное, свихнулся маленько.

Дядя Том жадно слушал его, и Чарли был рад, что дядя сейчас похож на себя прежнего больше, чем утром, когда казался растерянным, потерявшим всякую надежду человеком. Скоро он узнает, что сделает Чарли для тетки Нелли. Когда он узнает это, он почувствует себя немного тверже на ногах.

Часов около пяти они пришли к доктору. В комнате ожидания было довольно много больных. Чарли отделался от дяди под предлогом, что дяде у доктора делать нечего, и будет лучше, если дядя пойдет домой Чарли пришлось ждать три четверти часа, на протяжении которых ему не давал скучать человек в ярко-зеленом кашне. Этот пациент очень подробно и с явным удовольствием рассказывал о том, что ему пришлось перенести две серьезных операции, вызванных длительным обострением гастрита. Некоторые симптомы этой болезни Чарли подозрительно отметил и у себя, вспомнив о случившихся с ним раз или два коликах, чему человек в кашне почти что обрадовался.

Доктор Инверюр был похож на ушедшего на покой грузного пожилого боксера тяжеловеса. У него было медно-красное, удивительно злое лицо. Глаза его, влажные, налитые кровью, так и пылали яростью. Но когда Чарли вошел, он кинул на него быстрый и хитрый взгляд.

– Кажется, я вас не знаю, – прорычал он. – Что с вами? На мой взгляд, вы здоровы.

– Точно, здоров, – спокойно ответил Чарли.

– Вот как! Для меня это разнообразие. Тогда зачем вы пришли?

Чарли стал коротко и быстро объяснять, зачем он пришел, так как боялся, что в любую секунду доктор может взорваться.

– Погодите, я должен с вами поговорить как следует. Сколько там осталось? – крикнул он. Вошла молодая женщина – сестра милосердия. – Посмотрите, Лилиан, кто там остался. Выпроводите всех стариков, давайте только тех, кто действительно болен. – Он обернулся к Чарли. – Подождите, пока я их приму. Тогда у меня будет несколько свободных минут, и мы поговорим.

Чарли вернулся в комнату ожидания, пропахшую запахами болезней, грязи, нищеты. Он слышал, как доктор рычал на тех немногих, кого разрешил принять. Через четверть часа Чарли пригласили в приемную. Доктор Инверюр сейчас выглядел более спокойным. Он курил большую обгорелую трубку, пуская целые клубы дыма.

– Закуривайте, если хотите! – рявкнул он. – Лучше закуривайте. Не так воняет. Человек здорово воняет, особенно когда болен.

Закурив сигарету – он не помнил, чтобы кто-нибудь сделал это у врача, – Чарли вернулся к тому, что привело его к доктору.

– Вам известно, что с миссис Аддерсон? – спросил доктор. – Я не говорю медицинским языком, я говорю обычным языком о том, что вы можете понять. Подобно сотням здешних женщин она страдает от постоянного многолетнего переутомления, забот и плохого питания. Даже если в своей семье она съедала ту долю, которая полагалась ей, она бы всё равно голодала, но она не съедала и ее. Она истощена. И, возможно, поправить что-либо уже слишком поздно. Всё, что сейчас ей крайне необходимо, она не в состоянии получить дома. Абсолютный покой, строжайшая диета, соответствующее лечение. Возможно, небольшая операция, – пока она не сделает рентген, сказать трудно. Таких пациентов, как она, я лечу каждый день и ничего не могу сделать. Я не могу спасти их от смерти. Их становится всё больше и больше, а может быть, это даже и лучше – в жизни они уже из нужны. – Он вызывающе посмотрел на Чарли, который подумал про себя, что последнее утверждение доктора было уже чересчур.

– Не будем говорить о них, – твердо сказал Чарли, – моя тетя не из таких. Она получит всё, что ей необходимо.

– Что ж, хорошо. Насколько я понимаю, вы говорите, что в состоянии заплатить за нее, что можете отправить ее в лечебницу или клинику как платного пациента?

– Да, пожалуй. Во всяком случае, попытаюсь. Сколько это будет стоить?

Некоторое время доктор Инверюр думал.

– Может быть, сорок фунтов. Может быть, сто. Трудно сейчас сказать, но обещаю, что постараюсь устроить как можно дешевле. Я знаю миссис Аддерсон давно, я лечу ее детей с тех пор, как они появились на свет. Она чудесная маленькая женщина. Я очень уважаю ее. Ну как, подходит?

– Подходит. Когда она поедет?

– Я выясню и сообщу вам. Возможно, завтра, возможно, послезавтра. Когда я всё узнаю, я зайду к вам и сам расскажу обо всем. Вы ей ничего не говорили?

– Нет.

– Отлично. И ничего не говорите, пока не будет известно когда и куда она поедет. Между прочим мне хотелось бы знать, как вы можете позволить себе эту небольшую роскошь, – скажем, в шестьдесят фунтов? Выиграли на скачках? Или ограбили кого-нибудь? Лично мне всё равно, просто хочется знать, честно ли вы заработали эти деньги.

Даже самому Чарли его ответ показался неожиданным.

– Нет, я бы не сказал, что заработал их честно.

Доктор громко захохотал. Надрываясь от хохота, наливаясь от напряжения кровью и изрыгая клубы дыма, он очень напоминал вулкан во время извержения.

– Лондонская газета «Дейли трибюн» – продолжал Чарли торжественно, – назвала меня «Героем-чудотворцем» и подарила пятьсот фунтов. А так как я не «Герой-чудотворец», даже просто не герой, не говоря уже о «Герое-чудотворце», я сомневаюсь, что деньги попали по назначению.

Доктор ухмыльнулся.

– Кое-что помню. Несколько дней назад, да? Нагородили такую чушь, подумал я тогда. Раздули из ничего.

– Ага. Газеты, не я.

Доктор усмехнулся.

– Что ж, берите у них всё, что они будут давать вам, пока они чего-нибудь не потребуют от вас, а люди обычно даром не дают ничего. И думайте, что если бы они не затеяли всю эту пустую шумиху, что если бы они не сделали из вас дурака, миссис Аддерсон не получила бы нужного ей лечения.

– Тетка говорила, что вы очень хорошо относитесь к ним.

– Хорошо отношусь к ним? Конечно, нет. Ни к кому, если хотите знать, никогда хорошо не относился. Не верьте ни слову. Я не благотворитель, я просто старая медицинская кляча, вот кто я. Но я уважаю вашу тетку. Отличный человек. Здесь вообще много таких, как она, а они – соль земли. Ее муж тоже отличный человек. Правда, немного старомоден – образец честного специалиста, который заработал каждую копейку, что принес в дом. И этот специалист сейчас занимается унизительной домашней работой, но попробуйте только сунуться к нему, и он пошлет вас к черту. Если бы в России был миллион таких вот, как Том Аддерсон, посмотрели бы вы тогда на нее. А у нас они есть, и не нужны. У нас они гибнут, и никому до этого нет дела. Том Аддерсон теперь уже никогда не прикоснется к корабельной машине. Его время прошло.

– Думаю, он знает это, – сказал Чарли. – Сегодня он мне рассказывал о «Братьях Стерк».

– А его сын? Как его?

– Джонни.

– Да, Джонни. Что будет с ним? Работы у него нет. Нет никаких перспектив. Через некоторое время он свяжется с красными парнями, и какой-нибудь разжиревший полицейский раскроит ему дубинкой голову. Потом он сядет в тюрьму, после чего один бог знает, что будет с ним. А их девочка! Славное маленькое создание, но без цепкости в жизни, без ума. Очень скоро она уедет из дому, поступит в официантки или еще куда-нибудь и, если ей не повезет, если она не встретит полоумного парня, который увлечется ею и сразу же женится, она потеряет голову и опомнится, когда уже надо рожать, и тогда несчастья пойдут одно за другим, и кончится всё… Но может, вы собираетесь жениться на ней?