Герой-чудотворец

В коридоре он столкнулся со стремительной молодой женщиной и остановил ее:

– Скажите, пожалуйста, мистер Хьюсон в редакции?

– Мистер Хьюсон? Сейчас узнаю.

Минуты через две она вернулась и сказала, что мистера Хьюсона в редакции нет, что Хьюсон куда-то уехал за материалом. И тут Чарли не повезло.

– А мистер Кинни?

Она улыбнулась.

– Сегодня вечером мистера Кинни не будет. Он почти никогда не бывает в редакции в это время. Но, возможно, вы застанете его дома.

– Где он живет?

Она дала ему адрес. Надо поехать к нему, решил он. Раз мистер Кинни начал всё это, пусть он и кончает. Он всегда больше верил в силу и способности мистера Кинни, чем в силы и способности мистера Шаклворса. Кроме того, он знал мистера Кинни лучше.

Квартира мистера Кинни находилась на пятом этаже большого дома, в который Чарли, порядочно устав, вошел с осторожностью. Дверь отворилась в ту самую секунду, когда он нажал звонок. Полная женщина с красным лицом, задыхаясь от ярости, стояла в дверях.

– Скажите, пожалуйста, мистер Кинни здесь живет?

– Да, здесь! – крикнула женщина. – Послушайте и вы услышите его. Послушайте эту парочку. – Она замолкла, и Чарли услышал громкие злые голоса, доносившиеся из комнат. – Одно и то же! Мне надоело! Что он, что она! Если они хотят обедать, так пусть сами варят! С меня хватит. – И женщина вышла из квартиры, оставив дверь открытой.

– Мне надо видеть его, – сказал Чарли.

– Идите, кто вас держит? А я на них на обоих уже насмотрелась. Спасибо! Идите и выбейте, если сможете, дурь из их голов. Но меня не просите пойти и сказать, что вы пришли. Нет уж, кто бы вы ни были, с меня достаточно. Я рассчиталась, я рассчиталась! – торжественно провозгласила она и двинулась вниз по лестнице.

Дверь осталась широко открытой. Голоса в квартире стали еще громче. Чарли дважды позвонил, но никто не вышел, не отозвался, а крики продолжались, не стихая. Наконец, вспомнив о Кибворсе и обо всем остальном, отбросив церемонии, Чарли вошел в квартиру и приблизился к двери, за которой раздавались голоса. Он громко постучал. Открыл дверь сам мистер Кинни. Он был неряшливо одет, пьян и очень зол. Чарли вошел в комнату, и увидел темноволосую молодую женщину. Она была трезвой, опрятно одетой, но в равной с мистером Кинни степени рассерженной. Губы ее были сжаты в тонкую злую линию.

– Ах, черт! – закричал Кинни. – Еще один из них! Что? Кто? Кто вы?.. Ага, Хэббл. Хэббл, ты тоже из них?

– Нет, не из них, мистер Кинни, – спокойно ответил Чарли. Он не знал, в чем его подозревают, но был уверен, что кем бы они ни были, он не был одним из них.

– Не говори глупостей, – сказала женщина Кинни. – Кто этот человек?

– Полагаю, что ты должна знать! – закричал на нее мистер Кинни. – Герой Хэббл. У тебя были и герои?

– Я замужем не за героем, – ответила она.

– А следовало бы выйти за него, следовало бы.

Женщина смерила Кинни взглядом, прошла мимо него, бросила Чарли «извините» – он всё еще стоял возле двери – и вышла, хлопнув дверью.

Мистер Кинни, ругаясь, как извозчик, налил себе виски и залпом проглотил его. Затем подозрительно посмотрел на Чарли.

– Что тебе надо, Хэббл? Говори честно, ты пришел ко мне или к ней?

– Я пришел к вам, мистер Кинни. Я даже не знаю, кто она.

– Сейчас я тебе скажу, кто она. Она – моя жена и подстилка для любого и каждого…

– Легче, легче, мистер Кинни, – сказал Чарли, растерявшись от такого заявления.

– Если я говорю так, значит, знаю, что говорю, и мне наплевать на всех. Садись, Хэббл, садись и выпей. Ты должен сесть и выпить. – И он несколько минут возился со стульями и выпивкой, после чего Чарли уже сидел за столом, а перед ним стояла рюмка. Оба они услышали, как громко хлопнула входная дверь. Миссис Кинни ушла.

– Ну, что ты хочешь? – спросил Кинни. Он был совсем пьян.

Чарли объяснил зачем он пришел.

– Пусть идет, пусть идет, – бормотал Кинни. Голова его падала всё ниже и ниже. Потом он вдруг встряхнул ею и закричал. – Пусть идет! Мне наплевать! Слышишь, Хэббл? Мне наплевать! Пусть с ней спит вся королевская гвардия! Мне наплевать!

– Минутку, мистер Кинни, – сказал Чарли строго. Он хотел переменить разговор как можно скорее, потому что чувствовал себя ужасно неловко. Он знал, что даже тогда, когда муж и жена живут вот в такой шикарной большой квартире, как эта, время от времени они всё равно должны ссориться, но цинизм Кинни, с которым он говорил о своей жене, был для Чарли чудовищен, так как Чарли не мыслил его в такой обстановке. Он решил, что всё дело в том, что Кинни был так пьян, что мог говорить всё, что угодно. Подобного Чарли не слышал даже от пьяных мужей в Аттертоне и Бендворсе. – Я пришел к вам, чтобы поговорить об очень важном деле. Выслушайте меня.

– Нет, сначала ты выслушай меня, Хэббл. Ты женат?

– Нет, – ответил Чарли. Какую-то долю секунды он подумал об Иде Чэтвик, и мысль о ней заставила его закончить словами: – И пока не собираюсь.

– Тогда ты неглупый парень. Я был тоже неглупым, пока не женился. И даже был счастлив. – Кинни глуповато хихикнул. – Думал, что кое-что понимаю в жизни, а оказывается, не понимаю, не понимаю. – Он показал на дверь: – Сначала с ней спал Хэчланд, а потом отдал своему приятелю. До меня это дошло как… как молния. На прошлой неделе. Интуиция, вот что подсказало мне. У меня всегда была интуиция. Я посмотрел на своего уважаемого хозяина, на сэра Джорджа Хэчланда и совершенно неожиданно сказал себе: «Ах, дьявол, ты спал с моей женой!» И я был прав. Он был первый, но не последний. Надо мной смеялись черт знает как. Простофиля старина Кинни, вот и всё. Наверное, все уже знают. А ты откуда знаешь? – И он посмотрел на Чарли с подозрением.

– Я? Я ничего об этом не знаю, – воскликнул Чарли с негодованием. – Вы только что сами рассказали мне об этом. Я пришел к вам совсем по другому делу. Но вы не даете мне объяснить.

– Почему же ты молчишь? Разве я тебе не даю говорить? В чем дело?

Чарли пустился было объяснять в чем дело, но Кинни почти сразу же перебил его:

– Стой-ка, стой-ка, Хэббл! – закричал он, махая толстой потной ладонью. – Ты что, забыл с кем разговариваешь? – Ты разговариваешь с человеком, который создал тебя, с единственным из теперешних журналистов Англии, кто мог это сделать. Когда я услышал, что ты сделал, я сказал себе: «Я сделаю из него национального героя, вот что я сделаю из него. Все будут знать, кто такой Джордж Хэббл».

– Чарли Хэббл.

– Чарли Хэббл, извини. Вот что я тогда сказал себе и сделал, сделал ведь? Сам знаешь, что сделал, и все это знают. Единственный человек, кто мог это сделать – Хэл Кинни. Чем ты недоволен?

– Я говорю, что в действительности я ничего такого не сделал в ту ночь, – запротестовал Чарли. – Человек, который погасил пожар, в тюрьме.

– Почему? – сурово спросил Кинни. – Кто имел право посадить его в тюрьму?

– Потому что он коммунист. Поэтому.

– Коммунист?! Тогда дело плохо, Хэббл. Терпеть не могу коммунизм, понял? Всегда был против него. Написал несколько очень сильных статей против коммунизма. Материализм, вот что это такое. Отрицание религии. Отрицание семьи.