Герой ее мечты

Она покачала головой:

— Я очень, очень сомневаюсь в такой возможности. Э-э… все пришло в срок.

— Проклятие!

— Может быть, ты прекратишь так выражаться?

— Прости.

— А кроме того, я пока не готова стать матерью.

Ноубл пересек комнату и, подойдя к Венис, опустился возле нее на колени, крепко взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Венис, когда ты будешь готова к материнству, отцом должен быть я, только я.

— Я понимаю. — Она нежно погладила его по щеке.

— Что ты хочешь этим сказать? — Он внезапно застыл.

— Ты был прав в одном: я больше не хочу быть трусихой. Я хочу тебя. — Она встала. — Тогда, у источника, ты сказал, что я не способна подумать ни о чем другом. Ты прав. Я пряталась за Фондом Лейланда, использовала его как предлог, и это было очень удобно. — Она улыбнулась. — Вся власть, которой я могла бы обладать, все добро, которое я могла бы сделать, нужны были мне только для того, чтобы добиться расположения отца. Но для него я все равно никогда не была бы, достаточно хороша, верно?

Ноубл едва заметно, грустно кивнул.

— И если я хочу сделать что-то полезное, мне вовсе не нужно быть самой богатой женщиной Америки. Ты — очень наглядный пример этому. Не возражай, это так. И что тогда остается?

— Скажи. — Его голос был глухим и напряженным.

— Остается только бояться, не закончится ли у нас все так, как закончилось у моих родителей. Я хотела верить, что будет именно так, я даже старалась убедить себя, вспоминая подобные случаи.

— Почему? — угрюмо спросил Ноубл.

— Верить в это было безопаснее, в определенном смысле удобнее. Мне не нужно было задумываться над своим будущим, я уже знала его, мне не нужно было делать выбор.

— Венис, мы не похожи на твоих родителей.

— Я знаю, — тихо сказала она. — Мы любим друг друга. Не уверена, что у моих родителей была любовь.

— Что изменило твое мнение?

— Это случилось, когда ты сказал, что никто не может обещать «завтра», что мы можем умереть на следующей неделе. И я подумала о том, как была близка к тому, чтобы потерять тебя в том ливневом потоке, — это потрясло меня. Я всегда думала, что ты есть, что ты где-то здесь, даже когда я была не с тобой. Всегда существовал шанс, что наша любовь найдет дорогу. Но ты заставил меня понять, что нельзя просто знать, что ты где-то есть, и не иметь мужества как-то изменить это. Я больше не хочу быть трусихой.

— Ты уверена? — безжалостно спросил Ноубл.

— И это я слышу от человека, который только что пытался обманом заставить меня выйти за него замуж? — засмеялась Венис.

— Я сделаю все ради твоей любви.

— И я. — От его искренности у Венис перехватило дыхание.

— Даже выйдешь за меня замуж?

— Да. Даже выйду за тебя замуж.

У Ноубла не дрогнул ни один мускул, только улыбка засветилась в его золотистых глазах.

— Тревор разозлится.

— Если он разозлится, мне будет жаль — и только.

Если он будет продолжать смотреть в ее серебристые глаза, они не скоро выйдут из этой комнаты, подумал Ноубл. Венис шла к нему, и от покачивания бедрами ее пышные юбки колыхались; грудь поднималась и опускалась, и тонкое кружево на краях сорочки подрагивало; сквозь почти прозрачную ткань сорочки Ноубл видел темные бутоны роз на вершинах ее грудей.

Кашлянув, он бросил взгляд по сторонам, ища что-нибудь, что могло отвлечь его от тела Венис, от аромата сосны и цветов, щекотавшего ему ноздри.

— Что ж, Сэлвидж ожидает еще один праздник, — сказал Ноубл.

— Да, наша свадьба.

— Да. Хорошо.

Венис почувствовала неуверенность в его голосе, напряжение не исчезло, битва, которую он вел, сталкивала его желание с тем, что он считал благополучием Венис, и даже могла закончиться самоотречением. Ноублу придется понять, что ей нужна не его опека, ей нужен он сам.

Подойдя совсем близко к нему — дерзкая, бесстыдная кокетка, — она потянулась вверх и, одарив Ноубла улыбкой с ямочками на щеках, обвила руками его шею.

— Знаешь, Ноубл, я всегда любила тебя.

— Любила? — Руки Ноубла по собственной воле потянулись к ее тонкой талии и привлекли Венис ближе, он нагнул голову, чтобы ответить на приглашение ее теплых губ. Венис слегка приоткрыла их, и Ноубл, вдохнув сладостный аромат ее дыхания, поднял огрубевшие руки, чтобы дотронуться до ее нежной, гладкой, светлой кожи.

— Люблю. И всегда буду любить. Обещаю.

Эпилог

Общий зал гостиницы «Золотая пыль» был переполнен людьми, ожидавшими возможности хотя бы мельком увидеть воскресшую мисс Лейланд, поэтому Ноубл послал Милтону и Картеру записку с просьбой ждать его и Венис в «Золотой жиле». Ноубл спрыгнул с балкона и, поймав Венис, спустившуюся сверху, надолго заключил ее в крепкие объятия.

По бархатному темнеющему синему покрывалу всплывала луна; фантастические пурпурные и розовые вспышки света озаряли западную часть неба; из соснового леса доносилось вечернее пение птиц как противовес гудению человеческих голосов, вырывающемуся из пятнадцати баров Сэлвиджа.

— Сегодня вечером, — сказал Ноубл, когда они шли по тротуару.

— Нельзя вот так сразу поставить дядю Милтона перед свершившимся фактом, — возразила Венис.

— Сегодня вечером, — настаивал Ноубл. — Моя бессмертная душа ждет, Венис. Я знаю, вы, неверующие, не придаете большого значения духовному состоянию, но теперь, когда ты связала свой грешный путь со мной…

— Ну, — засмеялась Венис, — пока он ведет к благим целям.

— Моя бессмертная душа, — торжественно произнес Ноубл и, взяв руку Венис, приложил ее к своему сердцу. Несколько секунд они просто стояли, читая любовь в глазах друг друга.

— Хорошо, — тихо сказала Венис и уже потянулась вперед, чтобы поцеловать Ноубла, когда услышала знакомый голос, окликающий ее:

— Мисс Лейланд!

Обернувшись, она увидела направляющегося к ней Блейна Фарли, который крепко держал под руку чрезвычайно довольную Сюзанну Гейтс.

— О, мистер Фарли, я не знала, что вы в городе! — сказала Венис.

— Ну да, — одновременно с ней язвительно заметил Ноубл, — я-то считал, что ты одним из первых будешь встречать Венис.

Блейн открыл рот, но не успел ничего сказать, потому что Сюзанна выступила вперед, таща его за собой и еще крепче прижимая к себе его локоть.

— Есть только одна женщина, которую теперь всегда будет встречать Блейн Фарли, — это я!

— Правда? — с интересом спросила Венис.

— Угу. Мы поженимся, — ответила Сюзанна и, сообщив эту новость, потянула за собой по тротуару смущенного, но не выглядевшего несчастным Блейна.