Герой иного бога VII
Шрифт:
Чудо свершилось, и уже никто бы не посмел заявить о том, что Великий Эой не существует.
Я всё время находился в сознании. Словно безвольная марионетка, которой управляют. Хотя да, о чём это я — ведь так всё и было на самом то деле. Странное и очень неприятное чувство, когда тело двигается само, а любой мой позыв к действию игнорировался. Но я даже не пытался сопротивляться всему этому, по крайней мере, поначалу. Эой выполнил обещание — излишне не чудил, сделал ровно то, о чём и был уговор — осушил земли. А потом так же легко вернул управление — гора с плеч.
Я обвёл взглядом толпу — сразу как Эой ушёл вместе со своей пафосной аурой, которую он распушил намеренно, народ облегченно выдохнул. Но это не отменяло шокового состояния подавляющего большинства.
«Нормально, что я не чувствую от них отдачи?» — задумчиво произнёс Эой.
«Без понятия как это должно происходить. Я же не бог».
Его недовольство ясно ощущалось мной, и это пугало. А что если ему надоест всё это?
«Пока что ещё всё занятно. Я ещё подожду», — ответил он считав мои эмоции.
Ну что ж, уже неплохо.
Моё внимание привлекли упавшие на колени окружающие. Все, в том числе и пришедшие со мной братья, а также глава культа с трудновыговариваемым именем.
— О, Жрец Великого Эоя! Благодарность нашего народа не знает границ. Никогда ни один из иных богов до этого дня не проявил себя настолько ярко. Имя ваше восславится в веках….
— Не стоит, — оборвал я его, чувствуя внутренний дискомфорт от излишней лести. — Теперь ваша задача состоит в том, чтобы нести истинную веру остальным оборотням. Соберите всё своё оружие к завтрашнему утру, я пришлю тех, кто его заберёт на освещение. После оно будет вам возвращено, им вы и понесёте слово бога дальше. Все кто не за нас, тот против, а потому подлежит уничтожению. В конце останутся лишь истинно верующие, пребывающие в благодати.
Я развернулся и направился к палатке, откуда и вышел на сие мероприятие. Вот только кое что было не так — братья остались стоять на коленях.
— Идём, — сказал я им.
— Позвольте нам поговорить со своим народом, Первый Жрец.
— Только завтра чтобы вернулись, — пожал я плечами и вошёл в палатку, где и сделал Переход. Всё же, мне нечего было волноваться, ведь на Героях стояла Демоническая печать.
Летняя резиденция короля Вадиса располагалась в десяти километрах от развалин Столицы — туда и был перенесён весь двор. Вопрос о восстановлении города и дворца всё ещё оставался открытым — у короны не было денег, хоть казну и удалось откопать в итоге. Пожара не было, так что сохранилось большинство документации, а согласно ней монстры ничего не унесли с собой. Помимо молодой королевы и дворцового управляющего Мантаса Каминского погибло много лояльных Вадису людей. На образовавшийся вакуум сбежалось много желающих, вот только выбрать из их числа хоть кого-то подходящего было непростой задачей. И всё это навалилось поверх скорби мужчины по любимой женщине. Как часто такое случается, что коронованные супруги не просто терпят друг друга, а испытывают искреннюю симпатию?
Ангелы уверяли, что к происшествию Пресветлая не имеет ни малейшего отношения, но и на вопросы о том, как такое вообще могло произойти, просто разводили руками. Как бы там ни было, особо возмущаться трагедией было некому — нищие не в счёт. Осиротевшие же дети чаще оказывались рады свалившемуся наследству, чем убиты горем.
За всем этим наблюдал молчаливый Сорин Хоментов. Светлый Отряд оказался в числе самых приближенных к королю, чему рады были все, кроме него одного. «Что ж, тогда вот твоё первое задание — убей короля», — эти слова Димира не выходили у парня из головы и висели над ним подобно дамоклову мечу. С момента возвращения Сорин неоднократно оставался на короткое время с королём наедине, и даже в те минуты сжимал свою волшебную палочку, что лежала в кармане, вот только… он так и не смог решиться. Он неоднократно проворачивал в голове возможные варианты действий и часто выходил в них победителем и спокойно скрывался, либо вообще оставался вне подозрений. Ближайшие и не очень родственники Вадиса слетелись к тому якобы ради поддержки, сами же грызлись между собой о том, кто из них более достоин трона. И причина столь скорых предсказаний смерти либо отречения находились на лице самого короля. Буквально за несколько дней он заметно постарел и поседел, выправка его уже не была такой уверенной и властной как прежде, а в глазах
читались попеременно отрешённость и печаль. И лишь при упоминании Владимира появлялся гнев на короткое время.Все уже давно обсуждали возможное вторжение Шестого Героя в Эльфийское королевство, когда новое известие повергло аристократию и народ в шок в равной степени: все приграничные территории были захвачены буквально за одну неделю. А что же гордый лесной народ? Он молчал. Даже через ангелов не поступало никакой информации о том, что у них творится, парламентёров также не наблюдалось, оно и неудивительно. Вадис давно расписался в бессилии против собственного вассала. Отчасти потому визит посыльного от лорда Больдстона произвёл эффект взорвавшейся бомбы при дворе. Возможно, не будь положение Вадиса столь шатким, он бы принял гонца в закрытом кабинете, но любопытство аристократии стоило удовлетворить. Да и в любом случае, он бы не смог скрыть содержимое послания, так что общественная аудиенция являлась наиболее оптимальным вариантом.
Сорин стоял рядом с троном своего короля, как и самые приближённые. Остальные аристократы рассредоточились по залу, оставляя свободным коридор для посыльного. Хоментов не знал этого человека — самый обычный парень, немногим старше двадцати, в расцвете сил. Он подошёл к ступеням, ведущим к трону и вежливо преклонил колено в ожидании разрешения встать, с чем Вадис затягивать не стал.
Парень выпрямился и протянул королю тонкий конверт, который тут же передал личный слуга. Вадис сломал печать и достал листок бумаги. Сорин заметил, что в его глазах тут же вспыхнул гнев, хоть внешне мужчина и старался держаться отстранённо и величественно.
По залу прошёлся шёпот, всё же все присутствующие изнывали от любопытства. Собственно, как и сам Сорин.
— Лорд Больдстон, — наконец прозвучал голос Вадиса, и все тут же стихли, — требует от своего короля слишком многого. Возможно, до вас не дошла информация о том, что у нас здесь разрушена Столица, много людей погибло. Мы не можем помочь вашему лорду материально, так как сами обременены непредвиденными расходами.
— Ваше Величество, — поклонился посыльный, — при всём моём уважении к вам и королевству, ко всем присутствующим, но Лорд Владимир всё знает о вашем положении. Но это не отменяет того, что война с эльфами ведётся во имя Пресветлой. Все противящиеся богу должны быть уничтожены, только тогда на землю придёт покой и благополучие. К тому же, вы упустили первый пункт обращения моего господина…
— Довольно, — оборвал его король. — Это требование смехотворно и излишне. И я не намерен обсуждать подобную весьма неудачную шутку.
По толпе вновь прошёлся ропот, слышались голоса о том, какое же это требование мог предъявить Шестой Герой.
— Ваше величество, — снова вежливо поклонился парень, — но нет смысла скрывать от ваших подданных это требование, озвученное самой Пресветлой. Мой господин лишь глас Богини.
Вадис замолчал, чем вызвал новую волну ропота.
— Требование Лорда Больдстона нелепо и смехотворно. Я не уступлю трон никому, пока жив.
— Мне кажется, вы немного неверно озвучили требования. Чтобы не усугублять недопонимание я объясню, — парень развернулся к толпе и продолжил: — Пресветлая желает, чтобы Вадис уступил трон любому достойному. И да, Владимир заранее отказывается от подобного предложение, если оно вдруг поступит. Шестой Герой очень занят, неся волю Богини на континенте. А потому трон Вилантии должен занять кто-то более достойный, кто готов служить Пресветлой и её идеалам. И король должен сам выбрать преемника.
— Достаточно, — немного повысил голос взбешённый Вадис.
— Я уже закончил, Ваше Величество, — ответил тот, повернувшись к королю и поклонившись.
Глава 24
На поляне в лесу вокруг костра сидели эльфы. В чугунке над огнём готовилась похлёбка, приятный аромат которой уже начинал заставлять урчать животы в предвкушении ужина. Лишь маг был занят готовкой, остальные любовались предметами в своих руках. Эрсдриль, единственная девушка из числа присутствующих, держала в руках треугольник из светлого материала, похожего на кость. В центре его находился прозрачный круг с ещё одним плоским треугольником внутри, один из углов которого был окрашен в жёлтый цвет.