Герой нашего времени. Поэмы. Стихотворения

Природный блеск ланит и груди полнота —

Всё, всё наполнило б мне ум очарованьем,

Когда б совсем иным, бессмысленным

желаньем

Я не был угнетен; когда бы предо мной

Не пролетала тень с насмешкою пустой,

Когда б я только мог забыть черты другие,

Лицо бесцветное и взоры ледяные!..

Подражание Байрону

Не смейся, друг, над жертвою страстей,

Венец терновый я сужден влачить;

Не быть ей вечно у груди моей,

И что ж, я не могу другой любить.

Как цепь гремит за узником, за мной

Так мысль о будущем, и нет иной.

Я вижу длинный ряд тяжелых лет,

А там людьми презренный гроб, он ждет.

И до него надежды нет, и нет

За ним того, что ожидает тот,

Кто жил одной любовью, погубил

Все в жизни для нее, а все любил.

И вынесть мог сей взор ледяный я

И мог тогда ей тем же отвечать.

Увижу на руках ее дитя

И стану я при ней его ласкать,

И в каждой ласке мать узнает вновь,

Что время не могло унесть любовь!..

К Дурнову

Довольно любил я, чтоб вечно грустить,

Для счастья же мало любил,

Но полно, что пользы мне душу открыть,

Зачем я не то, что я был?

В вечернее время, в час первого сна,

Как блещет туман средь долин,

На месте, где прежде бывала она,

Брожу беспокоен, один.

Тогда ты глаза и лицо примечай,

Движенья спеши понимать,

И если тебе удалось… то ступай!

Я больше не мог бы сказать.

Арфа

I

Когда зеленый дерн мой скроет прах,

Когда, простясь с недолгим бытием,

Я буду только звук в твоих устах,

Лишь тень в воображении твоем;

Когда друзья младые на пирах

Меня не станут поминать вином,

Тогда возьми простую арфу ты,

Она была мой друг и друг мечты.

II

Повесь ее в дому против окна,

Чтоб ветер осени играл над ней,

И чтоб ему ответила она

Хоть отголоском песен прошлых дней;

Но не проснется звонкая струна

Под белоснежною рукой твоей,

Затем что тот, кто пел твою любовь,

Уж будет спать, чтоб не проснуться вновь.

Кавказ

Хотя я судьбой на заре моих дней,

О южные горы, отторгнут от вас,

Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:

Как сладкую песню отчизны моей,

Люблю я Кавказ.

В младенческих летах я мать потерял.

Но мнилось, что в розовый вечера час

Та степь повторяла мне памятный глас.

За это люблю я вершины тех скал,

Люблю я Кавказ.

Я счастлив был с вами, ущелия гор,

Пять лет пронеслось: все тоскую по вас.

Там видел я пару божественных глаз;

И сердце лепечет, воспомня тот взор:

Люблю я Кавказ!..

К***

Не говори: одним высоким

Я на земле воспламенен,

К нему лишь с чувством я глубоким

Бужу забытой лиры звон;

Поверь: великое земное

Различно с мыслями людей.

Сверши с успехом дело злое —

Велик; не удалось – злодей;

Среди дружин необозримых

Был чуть не бог Наполеон;

Разбитый же в снегах родимых

Безумцем порицаем он;

Внимая шум воды прибрежной,

В изгнаньи дальнем он погас —

И что ж? Конец его мятежный

Не отуманил наших глаз!..

Опасение

Страшись любви: она пройдет,

Она мечтой твой ум встревожит,

Тоска по ней тебя убьет,

Ничто воскреснуть не поможет.

Краса, любимая тобой,

Тебе отдаст, положим, руку…

Года мелькнут… летун седой

Укажет вечную разлуку…

И беден, жалок будешь ты,

Глядящий с кресел иль подушки

На безобразные черты

Твоей докучливой старушки,

Коль мысли о былых летах

В твой ум закрадутся порою

И вспомнишь, как на сих щеках

Играло жизнью молодою…

Без друга лучше дни влачить

И к смерти радостней клониться,

Чем два удара выносить

И сердцем о двоих крушиться!..

Стансы

Люблю, когда, борясь с душою,

Краснеет девица моя:

Так перед вихрем и грозою

Красна вечерняя заря.

Люблю и вздох, что ночью лунной

В лесу из уст ее скользит:

Звук тихий арфы златострунной

Так с хладным ветром говорит.

Но слаще встретить средь моленья

Ее слезу очам моим:

Так, зря спасителя мученья,

Невинный плакал херувим.

Н.Ф. И…..вой

Любил с начала жизни я

Угрюмое уединенье,

Где укрывался весь в себя,

Бояся, грусть не утая,

Будить людское сожаленье;

Счастливцы, мнил я, не поймут

Того, что сам не разберу я,

И черных дум не унесут

Ни радость дружеских минут,

Ни страстный пламень поцелуя.

Мои неясные мечты

Я выразить хотел стихами,

Чтобы, прочтя сии листы,

Меня бы примирила ты

С людьми и с буйными страстями;

Но взор спокойный, чистый твой

В меня вперился изумленный.

Ты покачала головой,

Сказав, что болен разум мой,

Желаньем вздорным ослепленный.

Я, веруя твоим словам,

Глубоко в сердце погрузился,

Однако же нашел я там,

Что ум мой не по пустякам

К чему-то тайному стремился,

К тому, чего даны в залог

С толпою звезд ночные своды,

К тому, что обещал нам бог