Герой Трафальгара
Шрифт:
Что касается леди Гамильтон, то в своем письме она достаточно ясно дает понять Нельсону, что готова стать его любовницей. Однако ставит при этом одно непременное условие — победу над французским флотом Эмма желает за свою любовь даже большего — пленения Бонапарта. Гамильтон и его жена понимали, насколько повысится их авторитет в глазах короля Фердинанда, если они будут иметь при себе «ручного» командующего эскадрой. Помимо всего прочего, зная дальнейшее развитие событий, вполне можно предположить, что и намеки о возможной любовной связи с победителем французов Эмма делала не без ведома, а то и по прямой указке своего хитромудрого мужа.
В эти дни
Обстановка в Неаполе к этому времени была крайне напряженная. Париж демонстративно назначил своим послом в Королевстве обеих Сицилий одного из членов суда над Людовиком XVI и его женой Марией Антуанеттой. И теперь королеве Марии Каролине на официальных приемах приходится улыбаться убийце своей родной сестры. Из Северной Италии к Неаполю движутся победоносные французские войска, и их приход не сулит королевству ничего хорошего. Вся надежда только на английский флот, но он где-то безрезультатно гоняется за флотом французским. Надежд на благополучный исход остается с каждым днем все меньше, поэтому и тон письма Эммы Гамильтон к Нельсону уже совсем не тот, что раньше. Она же не делает тонких намеков, не пытается его очаровывать, в ее письме — лишь страх и мольба о помощи.
Еще надеясь настичь и атаковать французский флот, Нельсон делит свою эскадру на три колонны. Первые две должны были атаковать боевые корабли и связать их боем. Третья же колонна должна была в это время уничтожить транспортные суда с войсками.
Но пока у Нельсона ничего не получалось. Куда бы ни направляли свои корабли англичане, море по-прежнему оставалось пустынным и французов нигде не было видно.
— Я прекрасно понимаю, что репутации многих высоких особ приколочены гвоздями к верхушкам моих мачт, но что поделать, если детям дьявола и везет дьявольски! — невесело иронизировал Нельсон в те дни.
Нервничал граф Сент-Винсент, нервничал лорд Спенсер, не находил себе места Уильям Питт. Тревожное ожидание витало над всей Англией.
В отчаянных попытках разыскать хоть какой-то след французской армады, Нельсон завернул к Неаполю. На берег он не сходил и никакими записками с Гамильтонами не обменивался. Было не до того. На берег съехал только капитан Трубридж, и к послу у него было лишь три вопроса: где находится флот Бонапарта; предоставит ли неаполитанский король свои фрегаты в распоряжение Нельсона; могут ли британские корабли заходить в неаполитанские порты?
На эти вопросы был получен более чем лаконичный ответ:
— Не знаю. Нет. Нет.
Политическая ситуация в Средиземноморье менялась явно не в пользу Англии, и неаполитанский двор быстро сориентировался. Чтобы хоть как-то умилостивить разъяренного Нельсона, ему неофициально было сообщено, что король Фердинанд не будет возражать, если корабли английского флота будут заходить в его порты, но только по одному, на короткое время и тайно.
— Впрочем, по Неаполю ходят непроверенные слухи, что французы отправились на захват Мальты! — завершил свой доклад Трубридж.
— Спасибо хоть на этом — кивнул контр-адмирал. — Поднимаем якоря! Курс на Мальту!
Чтобы магистра Мальтийского ордена не застали врасплох, Нельсон с самым быстрым кораблем посылает ему письмо, в котором предупреждает о грозящей опасности и советует как можно скорее выслать
навстречу ему весь свой флот до последних фелюг включительно, чтобы, объединясь, разгромить французский флот.Намерения Нельсона были весьма правильными, но, увы, уже запоздалыми.
27 мая французская армада приблизилась к Сицилии, приведя в трепет все местное население. Обыватели начали вооружаться, готовясь к защите своего острова. Однако Бонапарт послал на берег своего адъютанта — поляка Сулковского.
— Я уполномочен сообщить вам, что французский флот приблизился к сицилийским берегам исключительно по причине неблагоприятного ветра! — заявил он губернатору. — А потому никаких агрессивных намерений мы не имеем!
— Куда же, если не секрет, вы направляетесь? — с невинной улыбкой поинтересовался итальянец.
— В том-то и дело, что секрет! — усмехнулся Сулковский— Однако ждать уже осталось недолго, и вы непременно все узнаете!
Через несколько дней, к облегчению сицилийцев, французский флот действительно исчез с горизонта.
— Передайте в Неаполь, что французы удалились на юго-запад, а намерения их по-прежнему неизвестны! — велел губернатор.
29 мая французский флот подошел к Мальте, где соединился с еще одним транспортным отрядом, подошедшим из Чивитавеккьи.
Мальта была крепостью первоклассной, Ла-Валлетта славилась своими бастионами на всю Европу, гарнизон: три тысячи солдат и десять тысяч ополченцев.
Штурмовать Ла-Валлетту дело безнадежное. В XVI веке под ее стенами турки целую армию положили, но так с позором и ушли. Однако генерал Бонапарт знал, что делал. Задолго до начала экспедиции на Мальте уже объявились его эмиссары, они убеждали жителей французского происхождения вспомнить о своей родине и ее интересах. А так как французов на острове было большинство, агитация имела должный успех. Когда же к Мальте подошел французский флот, все уже было подготовлено к сдаче крепости.
В полночь 31 мая на «Ориенте» подписали договор о сдаче крепости, а уже на следующий день над Ла-Валлеттой подняли трехцветный французский флаг. Помимо важнейшего стратегического пункта Бонапарту достались почти полторы тысячи пушек, сорок тысяч ружей, пятьсот тысяч фунтов пороха. Пополнился и французский флот: в порту были захвачены два линейных корабля, фрегат и несколько галер.
3 июня в ознаменование бескровной победы были устроены торжества с шампанским и салютом. Затем французы начали подготовку к дальнейшему походу. Надо было поторапливаться, так как пришло известие о появлении в Средиземном море эскадры Нельсона. Не дожидаясь отплытия главных сил, генерал Бонапарт выслал вперед отряд фрегатов, приказав захватывать все попадающиеся на пути английские, турецкие и российские торговые суда, чтобы сохранить в тайне маршрут следования своего флота. Одновременно был обнародован манифест, запрещающий под страхом смерти всем грекам с бывших венецианских островов вести переписку с Россией.
Многие из мальтийских рыцарей решили следовать за своими соотечественниками, часть из них тут же поступила офицерами во французский флот.
Вице-адмирал Брюес докладывал генералу Бонапарту:
— Пока алы имеем перед Нельсоном преимущество лишь во времени — в две недели. Однако если Нельсон настигнет и атакует нас, то мы можем потерпеть поражение, ибо никто из моих офицеров не знает своей должности. Я до настоящего времени не могу приучить их строиться в линию баталии. Кроме этого, у меня не хватает шесть тысяч матросов!