Герой Веков

Ради каждого из штырей кто-то умер. Тен-Сун гнал подобную мысль прочь, как и то, что он заполучил Благословение, убив своего собрата по поколению. Вседержитель всякий раз выдавал им необходимое количество штырей, чтобы кандра могли создать новое поколение.

Теперь у него было четыре штыря и два Благословения, и он стал одним из самых сильных кандра. Тен-Сун уверенно спрыгнул со скалы, пролетел двадцать футов и спокойно приземлился на усыпанную пеплом землю. Потом рванулся с места и побежал намного быстрее, чем раньше. Благословение Силы было похоже на эффект горения пьютера, но лишь отчасти. Тен-Сун не смог бы бежать бесконечно долго, и еще он не мог увеличить свою силу. С другой стороны, для ее подпитки не требовались металлы.

Он направлялся на восток. Первый договор был очень понятным. Когда вернется Разрушитель, кандра должны первым делом отыскать Отца. К несчастью, Отец умер. Первый договор на этот случай ничего не предусматривал. Не имея возможности встретиться с Отцом, Тен-Сун решил сделать единственно возможное — отправиться на поиски Вин.

* * *

Изначально мы предполагали, что колосс комбинировался из двух людей. Мы ошибались. Людей оказалось не двое, а пятеро, потому что для создания колосса нужны четыре штыря. Речь не о пяти телах, конечно, но о пяти душах.

Каждая пара штырей давала то, что кандра назвали бы Благословением Силы. Однако каждый штырь понемногу уродовал тело колосса, делая его все более нечеловеческим. Такова цена гемалургии.

40

— Никто точно не знает, как делают инквизиторов, — произнес Эленд, обращаясь к собравшимся в палатке Хэму, Сетту, Нурдену и Дему, который уже почти пришел в себя.

Вин сидела в дальнем углу, все еще пытаясь осознать свое открытие. Человек… и все колоссы… когда-то были людьми.

— Однако по этому поводу имеется много предположений, — продолжал он. — После гибели Вседержителя мы с Сэйзедом занялись исследованиями и, опрашивая поручителей, узнали кое-что интересное. К примеру, инквизиторов делают из обычных людей, и те помнят, кем были раньше, но получают новые алломантические способности.

— Случай с Маршем это доказывает, — подтвердил Хэм. — Он ничего не забыл даже после того, как его проткнули этими штырями. И, став инквизитором, приобрел силу рожденного туманом.

— Прошу прощения, — вмешался Сетт. — Но не мог бы кто-нибудь объяснить, как все это связано с осадой, будь она неладна? Здесь же нет инквизиторов.

Эленд скрестил на груди руки:

— Это важно, Сетт, потому что мы воюем с кем-то более сильным, чем Йомен. С кем-то, кого мы даже понять не можем, и его не стоит сравнивать с защитниками Фадрекса.

— Ты все еще веришь в эти сказки про злой рок, богов и прочее? — фыркнул Сетт.

— Нурден, — попросил Эленд писца, — пожалуйста, расскажи лорду Сетту то, что рассказал чуть раньше мне.

* * *

— Да, мой господин. — Бывший поручитель с готовностью кивнул. — Дело в том, — повернулся он к Сетту, — что количество людей, которых сразил туманный недуг, в процентном отношении выглядит слишком противоестественно. Природе свойствен упорядоченный хаос, и то, что при ближайшем рассмотрении кажется случайным, обычно часть определенной тенденции. Именно поэтому я не в силах поверить, что полученные нами результаты могут быть следствием воздействия природных сил.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Сетт.

— Мой господин, представьте себе, что где-то за пределами палатки раздается постукивание. Если оно беспорядочное, неритмичное, то, возможно, это ветер треплет развязавшийся полог. Но если оно повторяется в определенной последовательности, вы поймете, что какой-то человек стучит по одному из шестов. Вы бы с легкостью отличили одно от другого, поскольку вам известно, что естественные звуки могут быть ритмичными, но ритм не может повторяться в точности. Та же история и с числами, мой господин. Они слишком упорядоченны, я бы сказал, противоестественно упорядоченны.

— Хочешь сказать, будто какой-то человек стал причиной того, что заболели солдаты? — хмыкнул Сетт.

— Человек?.. Нет, не человек, как мне кажется, — возразил Нурден. — К этому причастно нечто разумное. Вот единственное умозаключение, которое я могу сделать. Нечто, преследующее определенные цели и заботящееся о точности.

В комнате стало тихо.

— И это связано с инквизиторами, мой господин? — повернувшись, к Эленду, осторожно спросил Дему.

— Связано. По крайней мере, я вижу связь, хотя стоит признать, что немногие способны уследить за моими мыслями.

— Не уверен, хорошо это или плохо… — улыбнулся Хэм.

— Нурден, что ты знаешь о том, как делали инквизиторов? — спросил Эленд.

Писцу стало явно не по себе:

— Я служил в Ортодоксальном кантоне, а не в Кантоне инквизиции.

— Но ведь слухи-то должны были быть, — не отступался Эленд.

— Разумеется. И не только слухи, вообще-то. Высшие поручители всегда пытались разузнать, каким образом инквизиторы получают свои силы. Видите ли, между кантонами шло вечное противоборство и… впрочем, не думаю, что вас это заинтересует. Так или иначе, слухи и впрямь были.

— И?

— Люди говорили… — Нурден чуть помедлил. — Говорили, что инквизитор — это несколько людей, сплавленных вместе. Чтобы создать инквизитора, Кантону инквизиции требовалась целая группа алломантов, чьи силы потом как-то объединяли.

Снова наступила тишина. Вин обняла руками колени. Ей не нравились разговоры об инквизиторах.

— Вседержитель! — негромко выругался Хэм. — Так вот в чем дело! Вот почему они так рьяно выслеживали туманщиков-скаа! Разве вы не понимаете? Дело не в том, что Вседержитель хотел перебить всех полукровок, а в том, что инквизиторы должны были как-то размножаться! Им нужно было убивать алломантов, чтобы пополнить свои ряды!

— Именно, — кивнул Эленд, — каким-то образом эти штыри в теле наделяют инквизиторов алломантическими способностями. Убив восемь туманщиков, можно передать их таланты другому человеку — такому, например, как Марш. Сэйзед рассказывал мне, что Марш ничего не хотел говорить о том дне, когда его сделали инквизитором, но как-то обмолвился, что дело было… «грязное».

— Точно-точно, когда Кельсер и Вин побывали в его комнате в тот день, когда его забрали, чтобы превратить в инквизитора, они обнаружили там тело, — начал припоминать Хэм. — И решили, что это и был Марш!

— Марш потом сказал, что убитых было больше одного, — негромко прибавила Вин. — Просто от них… мало что осталось.

— И опять я спрошу, — не отставал Сетт, — какой же в этом смысл?

— Хотя бы такой, чтобы кое-кого раздражать, — легкомысленно заметил громила. — Разве нужно что-то еще?

Эленд наградил обоих суровым взглядом:

— Смысл в том, Сетт, что Вин на этой неделе совершила открытие.

Все повернулись к ней.

— Колоссы… их делают из людей, — упавшим голосом сообщила Вин.