Героями не рождаются 2

После того, как моё Астральное тело немного пожевали, смею надеяться, что я усвоил этот урок.

— Помни, что по карьерной лестнице всегда можно двигаться в обе стороны. Вершина — должность посла. Исключительный случай — Министр иностранных дел. И тут уже недостаточно таланта и способностей. Даже простой атташе должен иметь незапятнанную репутацию. Но чем выше поднимается дипломат, тем больший с него спрос.

Он тяжело посмотрел на меня исподлобья.

— Это важно, Севастьян. Многие будут наблюдать за тобой. Как свои, так и чужие. — Его слова звучали веско и тяжело, будто гвозди, вбиваемые прямо в черепушку собеседника. — И это касается не только твоей работы, но и, к примеру, личной жизни. Мы — люди публичные. Запомни, любые наши действия, каждый наш шаг — всё это влияет на репутацию, комплексно. Даже малейшую найденную слабость потенциальный враг может обернуть не только против нас самих, но и против страны, которую мы представляем. Нам постоянно приходится делать выбор, и намного чаще, чем нам бы того хотелось, он ограничивается лишь вариантами «плохо» и «ужасно». Но таков уж наш крест, и мы несём его с гордостью.

— Я запомню.

— Не сомневаюсь, — Северов прекратил буравить меня своим пристальным взглядом, удостоверившись, что я проникся важностью момента. — Ладно, пожалуй, пока с тебя достаточно. Эту неделю приходи в себя после переезда, налаживай быт, жду тебя в следующий понедельник, — он поднялся, и я встал следом, — и вот еще что. Очень часто молодые люди, приехавшие в Столицу, скажем так… пускаются во все тяжкие. Поаккуратнее с этим, приводы в милицию независимо от причин не красят репутацию госслужащих.

* * *

Москва… Москва никогда не меняется. Хотел бы я так сказать, однако тогда это утверждение не соответствовало бы истине. Я помню ту, свою Москву. Не сказать, что она являлась идеальным местом для проживания, но жителем никакого другого города я себя не представлял. Возможно потому, что если куда и путешествовал, то только в туристических целях, когда полноценно проникнуться укладом и обычаями новых мест попросту невозможно. Я жил в довольно старом районе, забитом тихими — насколько это вообще возможно в таком мегаполисе — улочками и двориками. Но там постоянно что-то менялось. Сносилось старое, возводилось новое.

Эта же Москва… её застройка показалась мне более продуманной. Центральные районы практически не изменились. Прогуливаясь по ним и проветривая голову после разговора с Павлом Ильичом, который с ходу знатно меня загрузил, я неоднократно ловил себя на мысли, что будто бы переместился в пространстве и времени. Всё те же улицы, те же забитые машинами дороги, те же будто бы вечно занятые горожане и выделяющиеся среди них стайки любопытных туристов. Разве что рекламы стало поменьше, а соответствующей символики — побольше. Ну, оно и понятно — Столица.

Зато чем дальше от Садового Кольца, тем больше я подмечал изменений. Да даже район Вавилово, где располагалась наша квартира, не был знаком мне по прошлой жизни. Северо-восток города, синяя ветка метро. Метро, кстати, тоже оказалось куда более ветвистым, чем я помнил. Эта Москва разрослась куда сильнее, отхватив солидные куски замкадовых территорий. Взять хотя бы печально известное Жулебино, где в восьмидесятых годах разверзся Пролом. Не такой здоровенный, как в том же Бомбее, но полгорода тогда эвакуировали и проутюжили ту территорию авиаударами знатно. Теперь там то ли пустырь, то ли свалка, то ли сверхсекретные объекты понатыканы — фиг разберёшь. Закрытая территория, короче. Повезло ещё, что там не плодятся после всего случившегося Изверги, а то была бы у москвичей собственная Зона под боком.

Гуляя по центру, я постоянно внимательно всматривался в окружающее меня пространство своим Магическим Зрением, однако никаких аномалий — или Искажений, если использовать терминологию Шоу — не заметил, хотя она меня уверяла, что уж с этим-то здесь всё должно быть в порядке. Побродив по Старому и Новому Арбатам, да исключительно ностальгии ради перекусив шаурмой, купленной в ларьке — кажется, это какое-то межмировое явление, которое никак не вытравить из бытия — я спустился в ближайшую станцию Метро, благо в центре они буквально на каждом шагу.

Вообще-то у меня имелись права, какой-никакой опыт вождения отцовской тачки и даже некоторые сбережения, однако же брать себе машину, чтобы передвигаться по Москве… скажем так, я ещё не окончательно свихнулся. Нет, если бы моё будущее место работы не было расположено в самом центре, ещё можно было бы подумать о необходимости обзавестись собственным транспортом. А так — без вариантов. Ну, если я, конечно, не собираюсь терять минимум пару часов в день на очень своеобразный отдых в столичных пробках. Так что, Метро — по прежнему наш выбор.

Я добрался до дома первым и как раз успел приготовить абсолютно невзыскательный ужин в виде поджаренного мяса с картошкой и салатом, прежде чем вернулась Анна. Выглядела она усталой и раздраженной, так что я повременил с расспросами, быстренько накрыв на стол и разложив еду по тарелкам.

— Ты был прав, — заявила она, после того, как мы перекусили.

— М? — Я вопросительно взглянул на неё, флегматично облокотившуюся на кухонный стол. — В чём конкретно?

— В том, что нам теперь будет не до скуки, — вздохнула она.

— Пришлось побегать с бумажками? — Предположил я, отвлекшись от мытья посуды.

— Если бы только это…

Вытерев руки, я сел напротив.

— Рассказывай!

— Да что там рассказывать? Просто слишком много незнакомых Героев. А также слишком хорошо знакомых Героев, которых постоянно показывают по ящику.

— Давно сформировавшийся коллектив, — понятливо покивал я. — Пренебрежение к понаехавшему провинциалу, недоверчивость к потенциальному конкуренту, вся эта внутренняя мышиная возня.

— Я столько времени угробила, чтобы полноценно войти в наше, победоградское товарищество, а тут — всё заново. Там хоть у меня была поддержка в лице Тёмчика и Альдис, и время, когда мы тусили в Юниор-отряде, чтобы разобраться во внутренних раскладах и узнать кто есть кто. А здесь — тёмный лес.

— Ты справишься, — подбодрил её я, — не было такого случая, чтобы сама Яшма перед чем-то пасовала!

— Конечно, справлюсь, — насмешливо фыркнула Аня. — У тебя-то как прошло?

Я вкратце поведал ей о своей встрече с будущим начальством, сделав акцент на том, что меня всячески стращали серьёзностью и важностью предстоящей мне работы.

— Так что теперь я должен быть примерным мальчиком, не связываться с дурными компаниями, мыть руки перед едой и всячески блюсти нравственность! — Напустив на себя самый серьёзный вид, на какой только был способен, подытожил я.

— Насчёт нравственности, — Аня игриво провела пальчиком по тыльной стороне моей ладони. — Может немного обождёшь с этим и начнёшь с завтрашнего дня? А то мы как приехали — постоянно в делах, даже расслабиться некогда было.

— Ну… — я нетерпеливо поёрзал на стуле, — полагаю, проводить время с любимой девушкой, а не в сомнительных ночных клубах, где пасутся наркобарыги и дамочки лёгкого поведения — просто образец нравственности.