Гестапо. Террор без границ

В оккупированной части Франции вновь стала возрастать антисемитская пропаганда. Утверждалось, что коммунизм — изобретение евреев, пытавшихся покорить весь мир. Поэтому их уничтожение — благое дело. Итак, своими главными врагами нацисты считали иудаизм и коммунизм.

15 августа 1941 года армейский командующий объявил о запрете коммунистической партии, угрожая ее членам смертной казнью. А Кнохен получил соответствующий приказ гестапо. 20 августа 1941 года начались облавы и массовые аресты евреев в 11 парижских кварталах.

В оперативной сводке военного ведомства эта антиеврейская акция представлялась как мероприятие в борьбе против коммунистических интриг. Днем позже в восемь утра двое молодых мужчин из левого движения застрелили на парижской станции метро немецкого моряка и скрылись. Оккупационные власти сразу же заставили режим Виши принять чрезвычайный закон против коммунистов. Французская сторона без промедлений учредила особый суд, который разрешал приводить в исполнение смертные приговоры против «проеврейских коммунистических вождей», и в качестве карательной меры шесть человек сразу же были приговорены к смертной казни. Одновременно с режимом Виши немецкая сторона также начала проводить карательные меры. Все находившиеся в заключении французы, к которым немецкое командование и служебные инстанции имели доступ во Франции, были объявлены заложниками. При каждом следующем преступлении подобной тяжести предполагалось расстреливать определенное их число. Арестованные французской полицией и подлежавшие высылке французы — подозреваемые в принадлежности к коммунистам — были казнены именно как «заложники».

Усиленные репрессии национал-социалистские вожди проводили в течение 1942 года, что привело к мощной вспышке сопротивления. Ситуация еще больше обострилась, когда оккупационная власть начала массовую отправку сырья и продуктов питания в Германию. Французская полиция стала ненадежной, ее лояльность по отношению к немцам резко падала по мере участившихся военных поражений рейха. Патриоты и коммунисты стали объединяться, и к 1943 году уже действовали весьма активно.

Руководителем французского Сопротивления стал Петер Гингольд. В 1940 году он основал с другими юными соратниками во Франции антифашистскую организацию «Свободная немецкая молодежь» и совместно с КПГ занимался «защитой всех тех, кого преследовали по расовым соображениям, причем даже не евреев, а французов и немцев, выехавших из Германии, чтобы спасти свою жизнь. И также организовал нелегальное сопротивление фашистам в Германии, проводя такую же работу и среди французов». Со временем Гингольду пришлось уйти в подполье, но после того, как его местонахождение обнаружило гестапо, Петер Гингольд в апреле 1941 года уехал в Дижон, чтобы продолжать там свое дело. Он пытался наладить контакт с солдатами германского вермахта, так как среди них были противники нацистов, и привлечь их к движению Сопротивления. В начале февраля 1943 года Гингольда арестовали и доставили в гестапо. Сначала хотели немедленно расстрелять, но потом решили подвергнуть допросам. «Меня раздели догола, бросили на пол и били снова и снова, — вспоминал Гингольд. — Так продолжалось неделями (…). Они были способны на все (…). Не только меня, но и других заключенных они безжалостно пытали, чтобы выбить из них все интересующие гестапо сведения».

После этой пытки Гингольда препроводили в парижскую тюрьму. На допрос его повели на Руе де Соссэ,11, пользовавшуюся дурной славой. «Я ожидал начала допроса, испытывая дикий страх, не будучи уверен, что его выдержу (…). Там у меня появилась возможность покончить жизнь самоубийством. Но мне исполнилось всего лишь 26 лет, и вся жизнь, казалось, была впереди».

И Гингольд решил дать показания. Он попытался убедить сотрудников гестапо, что готов привести их к своему парижскому связному в условленное место, однако попросил снять с себя наручники, чтобы не возникли у того подозрения. В гестапо некоторое время тянули с ответом, но избивать Гингольда перестали. Затем они решили, что ничем не рискуют, ибо если он задумал бежать, то они могли бы сначала выстрелить ему по ногам, а затем схватить и «содрать с него всю кожу». Но они не знали адреса и места встречи со связным Гингольда; этими сведениями располагал только он. «Мы жили напротив (…), поэтому мне было известно, что этот дом имеет второй выход на параллельную улицу». Гингольду удалось захлопнуть дверь перед носом гестаповцев и выскочить во двор, а уже из него — на другую улицу. Таким образом, 23 апреля 1943 года ему удалось бежать [24] .

24

Gutermuth\Netzbandt. Указ. соч. С.138 — 139.

Летом 1940 года во Франции жили примерно 350 000 евреев, из которых больше половины не были французскими гражданами. Они нашли здесь убежище после начала преследований их нацистами в Германии.

В течение первых двух лет немецкой оккупации во Франции правительство Виши предпринимало самостоятельные мероприятия по депортации евреев. Так, в октябре 1940 года оно издало так называемый «Устав иудеев» («еврейский закон»), который был похож на «Нюрнбергские законы» в Германии. Он определял точные критерии принадлежности к еврейской «расе» и исключал значительное число евреев из участия в общественной жизни.

К середине 1942 года положение евреев во Франции резко ухудшилось. Теперь их преследование было узаконено, и они оказались на учете в полиции, вследствие чего их тысячами стали отправлять в исправительно-трудовые лагеря.

Перед всей полицией безопасности и СД ставились задачи, которые побуждали их оказывать активное влияние на национальную политику Франции, которая, в свою очередь, начала подражать нацистской Германии. Кнохена в сентябре 1940 года сменил Теодор Даннекер. Во Франции он непосредственно подчинялся Эйхману.

С лета 1941 года полиция безопасности и СД стали решать «еврейскую проблему». В 1942 году, начиная с июня месяца, начались высылки евреев из Франции, в том числе и в сборный лагерь в Дранси, около Парижа. Оттуда тысячи евреев должны были отправиться в концлагерь Аушвиц.

По своему абсолютно неслыханному масштабу и беспощадности была организована облава, которая прошла 16 и 17 июля 1942 года в Париже. Ее подготовка и проведение может считаться «образцом» для множества последующих акций против евреев страны, в которых участвовали коллаборационистские силы французской полиции. Гестапо в лице Даннекера заранее разработало проект этой облавы и согласовало его с французскими служебными инстанциями: аресты должны были производить исключительно французские служащие, а «Отдел по еврейским делам» оставался как бы на заднем плане. Число евреев, зарегистрированных в специальной картотеке, охватившей двадцать парижских округов, составило 25 000 человек, а в пригородах к этой цифре присоединилось еще более 2000. Все они были приговорены к аресту. По приказу германского военного командования французская уголовная полиция без возражения взяла на себя руководство облавой. Она создала собственную служебную инстанцию для составления «картотеки евреев» в парижской полицейской префектуре, названной по имени ее начальника «Служебной инстанцией Туларда». В целом во время облавы было задействовано около 4500 французских полицейских.

Почти 13 000 иностранных евреев «без гражданства», в том числе больше чем 4000 детей, были арестованы; семьи распадались, многих евреев отправляли в лагеря и позднее депортировали. Сначала евреи с французским гражданством еще были как-то защищены — вопреки массивной дискриминации — режимом Виши. Но уже 27 марта 1942 года первый транспорт с 1112 евреями из Франции отправился в Освенцим. Попытка правительства Виши, поддерживавшего антиеврейскую политику, предоставить себе по меньшей мере некоторую свободу, не прошла. Вопреки немецкому произволу режим Виши старался как-то противодействовать в «свободной зоне» повальной системе уничтожения, составляя так называемые «квоты высылки». Однако евреи с французским паспортом оказались защищенными не более всех остальных и не избежали депортации, которая продолжалась вплоть до 30 мая 1944 года. 75 поездов с 73 000 евреев из французских пересыльных лагерей были отправлены в Освенцим. Почти 50 000 из них сразу же после прибытия погибли в газовых камерах. Во Франции в целом 80 000 евреев пали жертвой произвола нацистов и их приспешников.

Глава 5 Гестапо и «окончательное решение еврейского вопроса». Конференция в Ванзее

До начала войны 1939 года нацистский режим уже вовсю форсировал разжигание антисемитизма, проводя в этом направлении различные государственные мероприятия. Вынужденных эмигрировать евреев лишали прав на их владения, ограничивали в получении банковских вкладов, выдавая им при отъезде лишь незначительные суммы денег. Теперь можно было считать, что процесс «ариезации» завершен. Оставшееся еврейское имущество немецкие «народные товарищи» приобрели по бросовым ценам. Евреи потеряли все свои пенсии и вынуждены были продавать то, что еще принадлежало им, за бесценок.

После военного нападения на Польшу «старое немецкое государство» получило более радикальные возможности для преследования евреев.

Все региональные партийные учреждения, созданные еврейскими общинами, были удалены из империи на восток. Начиная с 1939 года региональные органы власти, НСДАП и гестапо при проведении этих операций координировали свои действия и систематически депортировали немецких и европейских евреев в пересыльные лагеря. Больше всего евреев высылалось из Вены и протектората Богемии и Моравии в Польшу. Спираль террора раскручивалась после начала войны все быстрее и быстрее. В феврале 1941 года было депортировано приблизительно 72 000 евреев. Вместе с высланными евреями в ноябре 1940 года в гетто их оказалось почти полмиллиона. Систематическая «эвакуация» из «старого рейха» продолжалась и на третий год войны. 14 октября 1941 года около 20 000 человек еврейской национальности было отправлено из немецких городов в существующее с 1940 года гетто в польском городе Лодзь. Еще 15 сентября 1941 года поступило предписание полиции, которое обязывало всех евреев с шестого года жизни носить на своей одежде желтую «звезду еврея». Таким образом они были окончательно отделены от общества. Запрет на выезд из страны от 23 октября 1941 года говорил о решающем изменении в национал-социалистской «еврейской политике». Теперь «эмиграция» категорически запрещалась, ее заменили так называемой «эвакуацией».

Центральное управление по депортации, которое вошло в Отдел IV Б 4 имперской службы безопасности, получило всю необходимую исполнительную власть. «Отдел по еврейским делам», находившийся на Курфюрстенштрассе, 116, в Берлине, был неотъемлемо связан с именем Адольфа Эйхмана, который уже отметился в венском «Центральном отделении для еврейской эмиграции». В декабре 1939 года он был назначен Гейдрихом особым референтом в отделе IV (гестапо) РСХА по «освобождению от евреев восточных районов».