Гейзер. Дилогия

В квартире, куда он пришел, все выглядело необычно: ложе, заправленное черным атласным бельем, пентаграмма вокруг кровати непонятного назначения, горящие свечи, поставленные в определенном порядке, какие-то картины и иероглифы, написанные на стенах и этот сладковатый дурманящий запах от тлеющих ароматических палочек. Алекс сразу понял, что Виолета задумала провести какой-то ритуал, но он уже достиг определенных успехов в оккультизме и поэтому ничего не боялся. Хотя иногда и стоило бы, как показали будущие события.

Они выпили и расслабились, Алекс понял, что она сделала простое заклинание на повышение своей привлекательности и усиление мужского возбуждения. «А почему бы собственно и нет?» — подумал он. Алекс не спешил переходить к интимным отношениям, все-таки даже при всей располагающей обстановке его внутреннее «Я» пыталось остановить его, но дурнеющий разум уже ничего не хотел слушать. Не дождавшись от партнера действий, Виолета взяла инициативу на себя: довольно красиво разделась, потом, раздев его, занялась оральными ласками, да так искусно, что Алекс окунулся в наслаждение. Затем забралась на ложе легла на спину, раздвинула ноги и поманила его к себе пальчиком, как в дешевом порнографическом фильме, только шептала не пошлости, а какое-то заклинание.

Алексу уже было все равно, разгоряченный ласками он был готов не замечать вообще ничего, только бы добраться до того заветного места, куда стремятся мужчины на протяжении многих тысячелетий. А разве это уже не странно само по себе?

Алекс переместился на ложе и сразу попал под влияния непонятных вибраций, но автоматически ушел от их влияния, ну так ему казалось. Он набросился на нее со всей страстью и, не раздумывая, ввел свой эрегированный орган в нее. Неожиданно он почувствовал сопротивление, нажал еще, не получилось и, немного озверев оттого, что не может получить долгожданное удовольствие нажал со всей своей дури.

— Оооооо! — закричала она от боли во все свои легкие.

— Ааааа! — заорал он в ответ, оглохнув, но по инерции начал делать поступательные движения, так как преграда пропала.

— Как больно! — снова закричала она и когтями вцепилась ему в спину.

— Да уж, — уже не крича, но громко проговорил он, кончив в нее от неожиданной жуткой боли исходящей от глубоких царапин на спине.

Они отвалились друг от друга не как любовники, а как жертвы, каждая из которых что-то лишилась.

— Не думала, что это так больно, — пожаловалась Виолета.

— Я тоже, — Алекс не знал, что сделать со спиной, чтобы она успокоилась.

— Извини, сейчас смажу, и все пройдет.

— Так ты, что девственница? — глупо спросил он.

— Была, а теперь уже женщина и, более того, полноценная колдунья.

— А зачем это все? — Алекс обвел комнату взглядом.

— А ты не догадываешься? — она указала на свою кровь на бедрах.

— Понял, — сказал он, отрезвляясь, — жертвенная кровь девственницы.

— Да сейчас я тебе помогу, а потом мы сможем продолжить. Я думаю, ты же не ограничишься дефлорацией и, наконец, сможешь доставить и мне удовольствие. Ты не против такого предложения?

* * *

Воспоминания о той начинающей юной колдунье быстро пронеслись в сознании Гейзера, оставив неоднозначное впечатление. Да они какое-то время были вместе, ему очень нравились ее ласки и внимание, но Гейзер чувствовал что-то непонятное, какое-то давление. Решив разобраться с этим, он призвал на помощь одного своего знакомого мага, который отлично разбирался в колдовстве и его вывод был неутешительный. Виолета сделала один из старейших обрядов, причем считающийся утерянным, который подчинял сексуальную волю мужчины этой колдунье. При ее желании заняться сексом, он не мог ей противиться и должен был подчиниться, и все это могла сделать девственница и только на одного мужчину. Если бы у нее появился другой любовник, то вся эта сила перешла бы на него, а Гейзер стал бы свободным. Хотя, разобравшись в проблеме, он понял, что ничего уж совсем непоправимого не произошло, но возникал ряд неудобств. Первое — он мог бы не пойти на секс с Виолетой, ему хватало на это сил, но тогда заниматься любовью с другой девушкой не мог, терял чувство кайфа. Второе — Виолета начала подпитываться его потоками для своего становления, причем не всей энергией, а только той, что колдуньи сами не могут выработать, а она им необходима. Но все это как-то мало мешало ему: энергии ему было не жалко, он по просьбе и сам бы ее дал, а сексуально она влияла на него только при личном контакте.

Они какое-то время побыли вместе, но в планы начинающей колдуньи супружеские отношения явно не входили и после окончания курсов их дороги разошлись. Но главный вывод Гейзер для себя сделал — никогда, нигде и ни с кем не участвуй в мероприятиях, если не понимаешь их назначения и не можешь контролировать ход событий. Начиная с этого случая, он старался разобраться во всех возникающих событиях и причинах влияющих на их ход. Так Гейзер начал складываться как ситуационщик и больше таких ошибок не совершал, а пока приходилось пожинать ошибки молодости, пусть и приятные, но обидные.

— Мелиссина, откуда такое имя? — Гейзер уже отошел от неожиданного сюрприза.

— Ты же должен знать, что начиная свою профессиональную деятельность, колдунья должна сменить мирское имя. А мне оно очень подходит, разве нет?

— Вполне.

— Так ты не против, если мы с тобой вспомним старое? — колдунья сняла черную накидку, обнажив грудь.

— А у меня есть выбор? — спросил Гейзер, посмотрев на свои вздувающиеся штаны. — Я так понимаю, мужчин после меня у тебя не было?

— Да, поэтому я хочу расквитаться с одиночеством за его доминирование надо мной.

— Ну не прибедняйся, с твоими способностями ты могла бы иметь кучу самцов, а с такими данными целых две кучи, — проговорил он, получая эстетическое удовольствие от процесса ее раздевания.

— Я не могла! Я должна была хранить тебе верность, иначе оборвалась бы та ниточка между нами, которая подпитывала меня все это время. Да и сейчас тоже, только ты это даже не чувствуешь, — она сняла юбку.

— Для моих потоков это слишком не существенно, но я рад, что помог тебе в твоем становлении. Ты думаешь, я подчинюсь тебе и твоему давлению? — попробовал он поставить ей последний капкан и вырваться от нарастающей страсти.

— Конечно, нет! Ты настолько силен, что я удивляюсь, как ты еще не избавился от моего слабенького влияния. Просто я подумала, что может ты не будешь против того, чтобы получить немного удовольствия. А я так по тебе соскучилась и, что, от тебя убудет? — она ловко избежала его ловушки, не затронув его мужское самомнение, и поставила свой капкан из лести, что и решило исход в ее пользу.

— Ну да, не убудет, — решил он и перестал сопротивляться.

Дальше Мелиссина разделась полностью и чары старого заклинания стали проявлять себя все больше и больше. Главная их особенность была в том, что мужчина понемногу переставал видеть реальные контуры девушки, а все больше свой внутренний идеал. Сначала менялись черты лица, затем волосы, грудь, фигура, ноги и в последнюю очередь голос и движения. Перед мужчиной оказывался его подсознательный идеал, заложенный то ли в детстве, а то ли даже еще в генах и он попадал в свою сказку, в свой иллюзорный мир, но с реальным человеком и с осязаемыми ощущениями. Никакой алкоголь, наркотики или психотропные препараты не могли передать и десятой части того, что получал счастливец, подвергнувшийся этому заклинанию.

Мелиссина накинулась на него точно так, как и он, много лет назад набросился на нее в первый раз. Она отдала всю невостребованную ласку, нежность и страсть своему единственному мужчине, которого познала в этой жизни, и это нельзя было понять, только прочувствовать.

Через два часа Мелиссина, одевшись и приведя себя в порядок, села в свое изысканное кресло и спросила:

— Может кофе?

— Да не помешало бы, — Гейзер еще не совсем пришел в себя и хотел взбодриться.

— Итак, что ты хотел знать?