Гианэя

Луна, звезды и Солнце одновременно!

–  Спросите у нее, - сказал Стоун, - надо ли нам искать дальше?

Гианэя удивилась, выслушав вопрос.

–  Почему вы спрашиваете об этом у меня?
– ответила она.
– Вы сами должны знать, что делать и как поступать.

–  Мы спрашиваем вас потому, - объяснил Муратов, - что основываемся на ваших словах, вернее, на словах Риагэи. Он, кажется, говорил, что база расположена в таком месте, откуда никогда не видно Земли.

–  Почему «кажется»?

–  Не обращайте внимания. Это просто неудачная фраза. Он говорил так?

–  Да. И все же я не понимаю, почему вы спрашиваете у меня, - упрямо повторила Гианэя.

Муратов почувствовал, что логика на ее стороне.

–  Мы хотим, чтобы вы вспомнили точнее, - сказал он, - это для нас крайне важно.

–  Я ничего не могу прибавить к тому, что уже сказала.

Стоуну передали содержание разговора.

–  Если мы будем искать дальше, - сказал он, - то нет никаких оснований не искать и во всех других местах, как мы это делали раньше. Мне кажется, что следует принять слова Риагэи как истину и основываться только на них. Каково мнение остальных?

Все согласились со Стоуном.

–  Тогда, - резюмировал он, - поворачиваем обратно. Будем опять с прежней внимательностью осматривать все, что попадется на пути, чтобы у нас была полная уверенность: в этой стороне базы нет.

Но еще до решения Стоуна Муратов уже знал, что поиски на сегодня закончены. Гианэя сказала ему, что устала и никуда не поедет.

–  Это - очень скучное занятие, - сказала она.
– Я жалею, что прилетела сюда.

–  Но завтра вы поедете?

–  Конечно. И завтра и в следующие дни. Надо быть последовательным, - повторила она полюбившееся ей слово.
– Я давно так не уставала, - прибавила она, помолчав, - хотя ничего и не делала.

–  Безделье утомляет иногда больше, чем работа, - сказал Муратов.
– Идите в бассейн. Купание вас освежит.

–  Идемте вместе, - неожиданно предложила Гианэя.

Муратов смутился.

–  Это не совсем удобно, - сказал он.

–  Но почему?
– Гианэя казалась искренне удивленной.
– Я не могу понять этого. Марина говорила, что у вас не принято совместное купание мужчин и женщин. Но я сама видела, как на море купаются вместе. И когда я надеваю купальный костюм. Мерина разрешает мне плавать в бассейне при всех. В чем тут дело? Объясните мне, Виктор! Я очень хочу понять вас.

В который раз за последние дни Муратов почувствовал, что стоит на пороге одной из загадок, связанных с Гианэей. Эта была незначительная по сравнению с другими, но все же загадка. И поскольку Гианэя спрашивала семе, была надежда разрешить ее.

Он собрался с мыслями, чтобы разъяснить ей земную точку зрения.

–  Это объясняется многими причинами, Гианэя, - сказал он.
– Я думаю, что основная в том, что люди привыкли закрывать свое тело одеждой. Веками вырабатывалась точка зрения, что ходить обнаженными нельзя. Укоренившийся в сознании обычай - большая сила. Теперь, - прибавил он, - вам понятнее? На море купаются в купальных костюмах. Это все же одежда. И обычай соблюден.

Он думал, что вполне удовлетворительно разрешил ее недоумение.

–  Вы мне ничего не объяснили, - сказала Гианэя неожиданно для него.
– Но, кажется, я сама догадалась, в чем тут дело. По-вашему, купальный костюм закрывает тело и его не видно. Так?

И внезапно Муратов все понял сам. Ее вопрос открыл ему истину.

Вот оно что! Он забыл о тепловом излучении всех живых тел, излучении, которое Гианэя и люди ее планеты воспринимают как свет, который они видят.

В их мире одежда служила только для защиты от холода и пыли. Люди всегда видели друг друга, независимо от одежды.

После ужина Муратов снова сидел в комнате Гианэи и беседовал с ней. Она сама попросила его прийти.

Виктор не чувствовал больше никакого смущения в ее присутствии. Простая логика говорила, что Гианэя смотрит на все иными глазами, чем люди Земли.

Он успел уже рассказать всем о своем очередном открытии, и новость никого не удивила.

–  Так и должно быть, - сказал Токарев.
– Тепловое инфракрасное излучение проходит сквозь ткани, и Гианэя, конечно, видит то, что скрыто от наших глаз. Но видит иначе, чем при отсутствии покровов. Было бы очень интересно, если бы Гианэя нарисовала в красках человека так, как она его видит.

–  Да, но у нас нет красок для передачи инфракрасного цвета, - сказал Стоун.
– Вполне возможно, что он воспринимается Гианэей не таким, каким мы видим его на инфракрасном экране.

В беседе Муратов попытался выяснить этот вопрос.

–  Право, не знаю, как вам объяснить, - ответила Гианэя.
– Этот цвет смешивается с другими, и его трудно выделить. Потому я и рисую только карандашом. У вас нет нужных красок. Именно это и натолкнуло меня на мысль, что вы видите не так, как мы. А объяснить, как выглядит цвет, которого вы никогда не видели, невозможно.

–  Значит, - сказал Муратов, - вы сразу определяете температуру тела, с одного взгляда?

–  У нас нет слова «температура», и мы ее никогда не измеряем. Зачем? Это и так видно.

«Вот почему она оттолкнула термометр Янсена», - подумал Муратов.

–  Скажите, а когда вы подлетели к Гермесу, вы видели, что астероид обитаем?

–  Да, небесные тела таких размеров холодны. Мы заметили, что от искусственного сооружения - мы тогда не знали, что это такое, - исходит свет двух видов. Искусственный, холодный, и живой, теплый. Мы поняли, что тем есть живые существа, конечно, люди.

–  С вашей стороны, - сказал Муратов, обрадованный подвернувшейся возможностью выяснить еще что-нибудь, - было все же рискованно высаживаться из корабля без запаса воздуха.

–  Это была ошибка. Но мы очень нервничали.

–  Зачем вы покинули корабль?
– в упор спросил Муратов.

Гианэя долго молчала, словно обдумывая, что ответить.

–  Не сердитесь, - сказала она, наконец.
– Но мне не хотелось бы отвечать вам на этот вопрос.

Муратов был глубоко разочарован, но ничем не показал этого.

–  Тогда, конечно, не надо, - сказал он.
– Я спросил случайно.

–  Зачем вы говорите неправду?
– мягко сказала Гианэя, дотрагиваясь до его руки.
– Вы очень хотите это узнать и спросили не случайно. Но поверьте, Виктор, вы это узнаете. Но не сейчас. Я не могу.

Она произнесла «не могу» с таким очевидным отчаянием, что Муратову стало жаль ее.

–  Не думайте об этом, Гианэя, - сказал он.
– Вас никто ни к чему не принуждает. Поступайте, как находите нужным. Конечно, вы правы, и нам очень интересно многое узнать у вас. Скажете, когда захотите. И простите меня за нескромное любопытство.