Гибель богов (Книга Хагена)

Хаген уже мчался вверх по ступеням трона — мчался один, потому что все остальные его бойцы остались внизу: из каких-то тайников набежала пропасть стражников Горы, безжалостно брошенных на убой её хозяином, их пришлось задержать обычными мечами.

Только теперь Древний Бог соизволил обратить внимание на бегущую прямо к нему человеческую фигурку. По залу раскатился жуткий хохот, более похожий на клёкот исполинской птицы; хозяин Горы выпрямился, он в три раза превосходил Хагена ростом; огромная палица поднялась вверх.

Только теперь я смог как следует разглядеть нашего противника. Он действительно имел почти восемнадцать футов росту, но тело его казалось жуткой мешаниной костей, гниющей, свисающей обрывками плоти и каких-то мелких шевелящихся существ, вроде жуков или муравьев. На огромном голом и шишковатом черепе выделялись круглые иссиня-чёрные глаза без белков и зрачков и длинный тонкогубый рот… Меня передёрнуло от омерзения.

А ведь когда-то этот Бог был красив, весел, беззаботен, бродил по прекрасным южным лесам, затевая на редких прогалинах игры с их обитателями; следил за чередой дождливых и солнечных дней, когда надо — пускал суховеи, а когда — влажные морские ветры… Наверное, в крошечных подлесных деревнях ставили тогда в его честь погосты, его изображения украшались в положенное время цветами… Был он благ или, по крайней мере, не зол; и во что же превратился? Страшное чудовище, готовое истребить всё живое в собственной стране, чтобы прожить лишний день… И виной этому Молодые Боги.

Палица Бога взлетела и упала; брызнул камень раздробленных ступеней. Хаген уклонился, и его клинок с размаху врезался в чудовищную ногу хозяина Горы.

Я ждал этого мига, чтобы в свою очередь нанести удар. Вся собранная мощь выплеснулась в одном-единственном порыве, мир несся вокруг меня с такой быстротой, что в глазах всё сливалось. Пасть Бога была уже открыта, поток огня уже хлынул на моего Ученика — применять более изощренные виды магии наш противник не стал; но тут пущенная мной невидимая стрела достигла цели.

Сквозь внезапно сделавшуюся прозрачной крышу зала, сквозь всю толщу Горы, превратившейся в хрустальный слиток, глянул вниз Дракон Времени, оскаливая бесчисленные зубы. Его глаза пылали чистым цветом глубокого моря, огромная пасть щерилась в кошмарной усмешке…

Бог забыл на мгновение о Хагене. Пораженный, он поднял голову; этого хватило моей стреле, чтобы долететь до него, а Хагену — вырвать Голубой Меч из стискивающих оружие каменных челюстей.

От удара моей стрелы, рассыпавшейся мириадами оранжевых искр, Бог нелепо взмахнул руками и пошатнулся, издав странный курлыкающий не то стон, не то крик. Его трон пылал, камень плавился и стекал вниз ослепительно белыми ручьями; за спиной хозяина Горы была пропасть, он оказался на самом краю; я замер, всё решалось сейчас: мне не удалось сбросить его, а сил на новый удар не было.

Однако Хаген не растерялся. Его новообретённый клинок короткой молнией блеснул среди багряных сполохов и выставил оставшееся столь же чистым лезвие из бедра Древнего Бога.

От раздавшегося истошного крика дикой боли стены зашатались и покрылись трещинами; Хаген ударил вновь — и хозяин кулем повалился на бок, его правая нога была перерублена. Он дернулся раз, другой, хватаясь за обрубок, источающий темную кровь, и внезапно перевалился через край пропасти. Визгливый крик замер где-то в глубинах; вверх из расщелины ударила струя дыма. Мой Ученик скомандовал своим отступление.

Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы убить хозяина. Боги не погибают от рук Смертных. Вдвоём мы могли бы покончить с ним, но я чувствовал, что в Древнем Боге ещё оставалось слишком много сил. Он лишился тела — но скоро на отстроенном троне в сердце Горы обоснуется бесплотный Дух, ещё более кровожадный и беспощадный, чем ранее, если только Молодые Боги — или Мерлин — не воспользуются удобным случаем, чтобы добить его…

Так Хаген добыл свой Голубой Меч, очень быстро прославившийся во всех четырёх частях Большого Хьёрварда.

Я немало времени провел над этим клинком. Знакомые гномы только разводили руками: оружие выковали из неведомого металла. Сперва я подумал о Дарах — иногда падающих на землю железных камнях с неба, но мастера Подгорного Народа разубедили меня. Я оставил эту загадку неразгаданной и занялся магией этого меча. Она оказалась очень запутанной — тут обнаружилась и несколько знакомая мне Древняя Магия Металла, и — невесть откуда — Магия Камня; в остальном я разобраться с налёту не смог, и недоставало времени для долгой и кропотливой работы над разбором сложной сети заклятий…

Многое ещё приключилось с нами, но все эти приключения были теми или иными столкновениями с людьми или иными Смертными. Мои сородичи, Маги моего Поколения, хранили полное молчание. Наблюдение за Хединсеем продолжалось, но никаких действий против нас никто не предпринимал. Я попытался ещё раз поговорить с Сигрлинн — безуспешно. Замок Всех Древних был пуст, пуст и её дворец в Джибулистане; мой Эритовый Обруч словно оглох и ослеп — я не мог поговорить ни с одним Магом. Я ощущал стягивающееся кольцо; оно становилось всё туже, времени у меня оставалось всё меньше — но пункты Плана выполнялись один за другим, мне надо было продержаться ещё совсем немного… когда меня достигла посланная Хрофтом весть о пробуждении Гарма.

Хаген поступил совершенно правильно — Пса нужно было усыпить до появления в нашем Мире Молодых Богов; другое дело, что после всего приключившегося с ним и его людьми нам пришлось начинать немедленно. Сигрлинн подняла руку на моего Ученика — и, следовательно, все запреты и кодексы чести были отброшены. Больше мы не могли ждать, хотя мои магические арсеналы и не наполнились до намеченного уровня, но иного выхода у нас не было. Если мы не нанесём первый удар, если мы не заставим врагов метаться, разбрасывая силы, — нас неминуемо уничтожат.

Колокола Хединсея били тревогу. Дружинники рассаживались на отполированных скамьях «драконов». Хаген со щелчком вогнал в ножны Голубой Меч и склонился передо мной в прощальном поклоне. Мы шли штурмовать весь Мир.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА I

Флотилия Хединсея не успела удалиться от острова, как луна исчезла в косматых лапах ночи. Попутный ветер сменился встречным, тугая волна толкнула левые скулы «драконов». С каждой минутой ветер напирал всё сильнее, дружинники поспешили убрать парус; все взялись за вёсла.

Хаген взобрался на резной нос головного корабля и устроился на оскаленной морде неведомого морского чудища. Его кормчие вели суда почти вслепую, полагаясь лишь на своё отличное знание местных ветров и течений; сам же он, сотворив заклятье Ночного Зрения, неотрывно вглядывался в темноту, невольно вытащив меч из ножен до половины. «Сколько нам дадут пройти? — шевелилась где-то глубоко в сознании неотвязная мысль. — Наверное, все наши хитрости и уловки давно раскрыты, с нами продолжают играть…» Он был готов ко всему, вплоть до того, что воды сейчас разверзнутся и на поверхности появится сам Мировой Змей.