«Гибель Главного Города» и другие фантастические произведения

Поднимались долго.

Наконец, послышался голос Катапульты:

– Снимите повязку.

Алексей Иванович с облегчением снял повязку и увидел чистый просторный коридор и ряд дверей, как в больнице или тюрьме.

Один из сопровождавших его парней надел ему на уши металлические закупорки, и Алексей Иванович точно оглох.

– Так надо, – сказал Катапульта.

Алексею Ивановичу показалось, что до того момента, как ему на уши надели закупорки, он слышал крики, но ничего не сказал относительно этого.

Его ввели в небольшую комнату, роскошно обставленную, с прекрасной кроватью.

В комнату вошли только двое конвоиров.

Они быстро раздели Алексея Ивановича, повели в тёплую ванную, вымыли, привели опять в комнату, велели чего-то выпить, что тут же приготовил Катапульта, и уложили его. Не прошло и двух минут, как Алексей Иванович заснул.

Глава пятая

Алексей Иванович проснулся от лёгкой головной боли и чувства голода.

Он открыл глаза, протёр их и оглянулся.

Он находился в комнате, обитой красным сукном и слабо освещённой двумя электрическими лампочками.

Окна не было.

Кроме кровати, на которой он лежал, в комнате находились большой книжный шкаф, письменный стол, гимнастические приборы и всякие необходимые мелочи.

Комната была обставлена лучше, чем в самых заботливых гостиницах.

Над кроватью виднелась кнопка звонка.

Ничего не соображая, Алексей Иванович позвонил.

Через минуту отворилась дверь, и в комнату вошёл человек в красном же, как и обивка комнаты, странном одеянии и чёрной маске.

– Что вам угодно? – спросил он, и по голосу чувствовалось, что это человек, несомненно, интеллигентный.

– Что мне угодно? – в глубоком недоумении и страхе повторил Алексей Иванович. – Послушайте, тут творится что-то неладное. Куда я попал? Что это такое? К чему эта маска на вашем лице? Что со мной происходит?

– Ничего с вами не происходит, сударь. Вы спите. Это сон. Сейчас прилетят чёрные птицы и выклюют вам глаза. Но если вы ляжете и не будете волноваться, птицы принесут вам радость.

Алексей Иванович был вполне здоровым человеком и слишком ясно сознавал, что он бодрствует, а не спит, и тут происходит что-то неладное.

К тому же бархатный голосок этого типа в маске, типичный голос среднего заурядного интеллигента, раздражал его.

– Послушайте, вы, – сердито крикнул Алексей Иванович, – что вы на меня туману напускаете! Какие птицы?! В чём дело? И какой, к черту, сон! Я не сплю, как и вы, и пожалуйста, не считайте меня идиотом.

– Что же вам угодно? – повторил свой вопрос человек в маске. – Не угодно ли умыться и позавтракать?

– Это можно, конечно. Но вы мне всё-таки объясните, в чём тут дело?

– Я ничего вам не могу объяснить. Вы спите. Моё дело – являться, когда вы звоните, и помогать вашим снам. Вот, например, сейчас вам снится, что вы голодны – я и накормлю вас.

– Нет! Вы мне скажите, где я и что со мной! – подскочил к нему Алексей Иванович.

Прислужник в маске не отстранился и спокойно сказал:

– Советую вам быть спокойным, а то вам начнут сниться кошмары…

– Какие кошмары?

– Вам будет сниться, что вас бьют, вяжут и так далее…

Алексей Иванович похолодел и замолчал.

Минут через пятнадцать ему принесли завтрак, на который нельзя было пожаловаться.

Алексей Иванович поел и прилёг.

Головная боль прошла.

В семь часов ему принесли обед.

Прислужник являлся по первому звонку и исполнял быстро и хорошо все требования Алексее Ивановича, за исключением ответа на вопрос – что всё это значит…

– Вы спите, и вам всё снится… – упрямо бормотал он, и Алексею Ивановичу даже чудилась насмешка в его однообразных заученных словах.

Незаметно прошёл день, затем другой и третий.

Алексей Иванович похудел от злобы и ужаса.

За три дня он слышал не раз отчаянные крики, раздававшиеся в других комнатах.

– Что это такое? – спрашивал он у прислужника в маске.

– Это плохие сны, – отвечал тот.

– Что?!

– Это им снятся плохие сны. Им снится, что их бьют, потому что они беспокойны… Вот вам плохие сны не снятся, потому что пока вы ведёте себя приличию, спите ровно…

Алексей Иванович с еле сдерживаемой злобой посмотрел на лукавые губы, видневшиеся из-под маски, и тяжело вздохнул.

Ясно было: он попал в вертеп, но какой-то странный, небывалый.

Прошло ещё несколько дней.

Из комнаты его никуда не выпускали, даже на прогулку, но комната хорошо проветривалась.

Гигиенические условия были вообще прекрасны. Стол тоже. Обращение тоже.

Не было только свободы, и надоедала дикая ложь: человека убеждали, что он спит, когда он великолепно знал, что бодрствует.

– Где Катапульта? – начал спрашивать на третьей неделе заточения Алексей Иванович. – Где этот мерзавец?

– Не говорите так, – спокойно, но внушительно отвечал прислужник в маске, – если вы будете ругаться, вам начнёт сниться, что вас бьют… Эти сны бывают неприятны…

– Я хочу его видеть!

– Вы его увидите, когда проснётесь, через пять месяцев и одну неделю. Катапульта, великий усыпитель, не говорит со спящими.

Глава шестая

Шестой месяц был на исходе.

Многое пережил Алексей Иванович в заточении.

Правда, его не били и не наказывали, ему не «снились плохие сны», потому что он не скандалил; его хорошо кормили, позволяли читать, писать и даже играть на пианино, которое поставили в его комнате, но всё-таки от возмущения он едва не лишился рассудка.

– Когда же придёт Катапульта? – спросил он.

– Завтра, – ответил прислужник. – Послезавтра вы проснётесь, то есть Катапульта воскресит вас.

Назавтра ему в пищу вложили что-то снотворное, и Алексей Иванович спал так крепко, что не слышал, как его увезли из дома, в котором он провёл шесть месяцев, в какую-то дачную незнакомую местность.

Когда он проснулся, около него сидел Катапульта и говорил:

– Поздравляю вас! Вы воскресли!

Алексей Иванович не сдержался и крикнул: