Гибель Гражданина

Я ступал за ним, пристально глядя в широченную спину, и исходил ненавистью. Теперь я мог себе такое позволить. В дальнейшем нужды в хладнокровии не намечалось. Я выманил его на открытое пространство и мог размышлять о Бетси, о Бет, которая сходит с ума, оставшись дома, и не может уснуть. Я даже мог казаться мелочным и припомнить небольшой удар под ложечку, и другой легкий удар по шее, и дружелюбный пинок в ребра. Я подвел черту под счетом господина Фрэнка Лориса и, нимало не удивившись, обнаружил, что парню нет никакого резона продолжать существование.

Местечко он выбрал не хуже, чем выбрал бы я сам, шагая средь бела дня в центре пробудившегося города, где тысячи законопослушных граждан торопятся на свою законопослушную работу. Лорис сбежал с берега, перепрыгнул по камням и пропал под аркой моста. Я скользнул по пятам.

Под мостом царили сумерки. Над нами лежала дорога и широкие тротуары; свет виднелся только двумя полумесяцами по обе стороны. Справа журчала речка. Я двинулся к Лорису. Он заговорил, когда я приблизился. Говорил он раздраженно, угрожающе. Наверное, спрашивал, какого черта я здесь делаю, объяснял, что произойдет с Бетси либо мною самим, если только я вздумаю...

Слов я не разобрал - из-за шума воды, а возможно, по невниманию. Слова Лориса меня совсем не интересовали. Наверху неслись две машины - очень кстати. Я вынул пистолет и пять раз выстрелил Лорису прямо в грудь.

Глава 28

Это смахивало на чистое излишество; но пули были маленькими, противник - большим, а стрелять приходилось наверняка. Великан остолбенел, даже не шевельнулся, покуда я опустошал половину десятизарядной обоймы. Под мышкой у него топорщил одежду какой-то револьвер, но Лорис и не пытался извлечь оружие. Профессиональные силачи почти не поддаются дрессировке в огнестрельном смысле. Лорис наклонил голову, бросился, вытягивая громадные лапы вперед. Я отступил и подставил ногу.

Он рухнул и не поднялся. Хрипящее дыхание простреленных легких не особенно ласкало слух. Будь Лорис оленем, я добил бы его из милости, но людям такую милость оказывать не принято. Оставлять отверстия в неподходящих частях тела не годилось. Маку еще придется сочинять правдоподобную легенду для газетчиков.

Лорис выгнулся и перекатился на бок. Я склонился и выдернул его револьвер. Огромная пушка, именно такую он и должен был таскать на себе, чтобы не использовать в нужную минуту. Я понес окровавленный револьвер к выходу и отпрянул, услышав, что кто-то бежит, скользя по камням.

Тот самый бойскаут в сером костюме приближался, подняв короткоствольный пистолет. Отважный малый, так и нужно действовать, ежели носишь значок и блюдешь безопасность граждан - только я посчитал его действия неразумной бравадой.

– Брось оружие!
– скомандовал я из темноты. Он обернулся и сразу осекся.

– Хелм?

– Брось!
– повторил я. Парень казался вполне способным вспомнить о служебном долге, увидев изрешеченное тело.

– Но...

– Мистер, - сказал я негромко, - бросьте револьвер. Больше повторять не стану.
– Меня сотрясала дрожь. Наверное и голос дрогнул. Револьвер упал на песок. Я сказал: - Теперь отойдите.
– Парень подчинился.
– Теперь повернитесь.

– Какого черта вы творите? Я слышал выстрелы...
– Неподалеку раздалось хрипение. Лорис, как выяснилось, еще не умер. Парень в сером костюме так и подпрыгнул: - Дьявольщина! Вы, идиот!..

– Что вам насчет меня ведено?

– Оказывать всевозможное содействие...

– Руганью не содействуют.

– Я сам вывел вас на него, - возразил парень, - Вывел, а вы взяли и хладнокровно застрелили человека!

– Что же было делать, поцеловать его?

– Я понимаю ваши чувства, мистер Хелм, - выдавил парень.
– У вас похитили ребенка, но брать правосудие в собственные руки...

– О правосудии толкуете вы один.

– Да живой он мог бы привести нас...

– Никуда. Он был тупым, но не до такой же степени. И говорить не стал бы ни в коем случае.

У подобных особей нет ни воображения, ни нервов - нажимать не на что. А вот при нашей оплошности он добрался бы до Бетси и убил бы девочку. Только так и мог он привести нас к ребенку, и пришлось бы дожидаться последнего мгновения, проверяя, туда ли он движется. И, наверное, помешать не удалось бы. Оставшись, как вы говорите, в живых, он мог оказаться дьявольски крепким орехом. Лучше пускай подыхает. Вы, безусловно, вызовете "Скорую помощь" - парень еще дышит. Скажите доктору, чтобы проявлял крайнюю осторожность. Выжить Лорис не должен.

Молодой человек был потрясен моим бессердечием.

– Мистер Хелм, нельзя же устраивать самосуд! Я уставился на него, и он заткнулся.

– Как ваше имя?

– Боб Кэлхун.

– Мистер Кэлхун, выслушайте меня внимательно. Я пытаюсь быть рассудительным и трезвым человеком. Очень пытаюсь. Но в опасности моя маленькая дочь, и да поможет вам Бог, если встанете на моем пути с вашими окаянными предрассудками. Убью, как москита... Слушайте, что нужно сделать. Бегите к себе в контору и начисто освободите телефонную линию. Кто бы ни позвонил, велите заткнуться. Если потребуется в уборную, прямо на месте закажите горшок. В ближайшие два часа я позвоню и не желаю, чтобы вас отыскивали по следу собаки. Это понятно, мистер Кэлхун?

Он раздраженно сказал:

– Знаете, Хелм...

– Вы получили приказ. И должны оказывать содействие. Не рассуждайте, просто оказывайте. Наверху всю мою затею обрызгают духами и перевяжут розовой ленточкой.
– Я глубоко вздохнул.
– Освободите линию, Кэлхун. А покуда будете ждать, соберите мобильную группу из лучших ваших людей. Заручитесь полным сотрудничеством властей, чтобы, когда я позвоню, можно было за минуту оцепить указанный квартал. Это не по моей части, предоставляю вам. Ваши люди натасканы в подобных делах. Я называю адрес, вы- немедленно вызволяете ребенка.

– Хорошо. Постараемся.
– Он говорил натянуто, неохотно и все же гораздо вежливее.
– Мистер Хелм?

– Да.

– Простите за нескромность, но что же именно по вашей части?

Я взглянул на Лориса, который все еще хрипел. Надлежало признать, парень оказался крепче быка. Но вряд ли протянет долго.

– Убийство, - мягко ответил я.
– Убийство по моей части, мистер Кэлхун.

Повернулся и оставил его наедине с Лорисом.

Странным казалось возвращаться домой запросто, словно из деловой поездки. Я припарковался в аллее. Двери распахнулись. Бет ринулась навстречу и бросилась в мои объятия.

– Новости есть?
– спросил я немного погодя.

– Да, - выдохнула Бет, словно отвечая на мои мысли.
– Она звонила. И... и еще это...

– Что?

– Это... ужасное... Я сглотнул.

– Покажи.

Бет подвела меня к крыльцу.

– Она велела по телефону... взглянуть сюда. Не знаю, сколько это пролежало до звонка, я ничего не слышала. Она сказала... это вразумит тебя, если... попробуешь брыкаться.

"Это" оказалось коробкой из-под туфель, засунутой за одно из плетеных кресел на крыльце, наверное, с тем, чтобы старшие дети не обнаружили, идя по дороге в школу. Носком ботинка я извлек коробку, взглянул на нее, потом на жену. Бет побледнела, как смерть. Я развязал шнурок и раскрыл коробку. Внутри лежал наш серый кот, совершенно мертвый и весьма небрежно выпотрошенный.