Гибель солнца

Дэниел ухмыльнулся в ответ.

— Если бы это произошло на Юпитере, то вам пришлось бы плыть.

Он почувствовал себя уверенней и протянул руку Товак, которая встала рядом с ним. Они снова обнялись. Дэн заглянул ей в глаза, еще крепче прижал к себе, и они замерли в долгом поцелуе.

— Может, я разбужу Лидию? — переводя дыхание, сказала она. — Секс в невесомости — это должно быть здорово!

— Не знаю, Товак. Я не уверен, что смогу сосредоточиться. И Освальдо…

Рубку скиттера от хвостового отсека отделяла непроницаемая перегородка. Одной рукой Товак набрала кодовую последовательность на клавиатуре замка. Другая ее рука лежала на груди Дэниела.

— Теперь можешь не беспокоиться.

Они подошли ко второй кровати. Товак опустилась на колени, одной рукой придерживаясь за Дэниела и положив другую на голову Лидии. Дэниел видел, как она провела по лицу Лидии губами. Лидия пошевелилась. Товак еще сильнее сжала руку Дэниела и притянула его к себе. Он обеими руками обнял девушек, прижав их друг к другу.

* * *

Через некоторое время они набрали код, открывающий замок. Люк сдвинулся в сторону, и Лидия и Дэниел вошли в рубку.

Освальдо Мгоабе сидел за пультом, но скиттер летел под управлением автопилота по заранее проложенному курсу. Взгляд Мгоабе был устремлен в межзвездное пространство. Работал видеопроектор, и середину рубки занимало изображение бело-голубого меркурианского шара.

Хотя глаза Мгоабе следили за удаленными звездами, его правая рука — его искусственная правая рука — водила по поверхности изображения, уверенно следуя всем его изгибам, выпуклостям и впадинам.

Солнце по-прежнему находилось впереди. Его диск был огромен, но свет ослаблялся поляризованным носовым экраном корабля.

Мгоабе повернулся и взглянул на Дэниела, Товак и Лидию.

— Я рад видеть вас в полном здравии и такими довольными, — улыбнулся он. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули, Дэниел. Для меня большое облегчение видеть вас целым и невредимыми. Мои поздравления вам и вашим сотрудникам. Кажется, я теперь понимаю ваши… — он хохотнул, — принципы межзвездных путешествий. Изумительно. Просто изумительно. В следующий раз, полагаю, мы станем свидетелями возрождения традиций гонга к обеду и воодушевляющих звуков горна. Ведь именно так было принято в ваше время? Нет? Наверное, это было в более ранние времена, менее просвещенные. А может быть, более просвещенные, кто знает?

Он повернулся к видеоизображению неоновой скульптуры, а затем опять заговорил, оставаясь сидеть спиной к спутникам.

— Вероятно, вы хотите знать, почему мы покинули Меркурий так… поспешно?

— Да, — ответил Дэниел. — Товак сказала, что вы получили важное сообщение и поторопились вернуться. Тащили меня как куль с мукой.

— О, замечательно, замечательно! Ваши старинные обороты речи так живописны. Действительно, как куль с мукой. Не такое уж плохое сравнение.

Он взмахнул руками.

— Знаете что? Вам интересно, почему мы срочно покинули Меркурий. Я хочу знать, что вы чувствовали во время вашего мистического транса. После того, как вы вернулись на корабль, вы бормотали о чем-то синем. Что это?

— Вы расскажете первым, Освальдо? И лия?

Дэниел опустился в кресло. Ему было все равно, сидеть или стоять. Но он предпочитал сидеть лицом к лицу с Мгоабе, а не стоять перед ним, как провинившийся школьник перед директором.

— Вы первый, — сказал Мгоабе.

Дэниел покачал головой.

— Нет. Хватит вам играть в таинственность. Я хочу услышать вашу историю.

Мгоабе взглянул в глаза Дэниела, После некоторого молчания Освальдо кивнул.

— Очень хорошо.

Одной рукой он поглаживал изображение неоновой скульптуры, и его черная искусственная кожа приобрела серый металлический оттенок в неярком бело-голубом сиянии.

— Как вы уже, очевидно, догадались, — произнес он, — Международная Геофизическая Организация — больше, чем научное учреждение.

— Несомненно, — согласился Дэниел.

— И наши станции — в том числе и на Меркурии — предназначены не только для научных изысканий.

Дэниел посмотрел на Товак и Лидию, ожидая продолжения. Мгоабе молчал.

— И это все?

Освальдо ждал.

— Не прикидывайтесь тупым. И не считайте нас дураками. Если я и мог ошибиться, считая вас обычным чиновником — чего, уверяю вас, не было, — то Лидия и Товак рассказали мне, кому сейчас принадлежит власть на Земле. Главное, что мне непонятно, — он ткнул пальцем в грудь Мгоабе. — Зачем вы отправились с нами. Генералы не роют траншеи, а президенты банков не сидят за окошком кассы. Зачем вы играете роль пилота?

Мгоабе рассмеялся.

— Я думал, что мы покончили с этим. Еще тогда, на том чудесном пикнике перед полетом на Меркурий. Почему я не остался не земле наслаждаться властью и комфортом, а принял на себя обязанности обычного астронавта?

— Послушайте, Дэниел, — он доверительно склонился к собеседнику, прочертил пальцем круг на коленке Дэна и саркастически усмехнулся. — Механизм по механизму, а? Вы знаете, что должно произойти с Землей через несколько десятилетий?

— Да, — кивнул Дэниел. — Лидия и Товак тоже. Положение не улучшится. Именно это вы держите в тайне. Если секрет раскроется…

— Конец близок! — Мгоабе всплеснул руками и закатил глаза, как карикатурный пророк.

— Совершенно верно. Если миллиарды людей узнают, что жизнь на планете прекратится меньше, чем через столетие, — то начнется хаос.

Мгоабе поджал губы.

— Конечно. Двадцать шесть миллиардов душ ринутся на несколько Островов, способных принять лишь немногих из них. Это будет катастрофа.

— Но пока вы довольно успешно сохраняете тайну. Вы в безопасности, пока правда не откроется. Всю оставшуюся жизнь вы можете жить в комфорте и роскоши.

— Не в этом дело. Совсем не в этом, — Мгоабе откинулся назад и провел рукой над светящимся изображением.

— Тогда в чем же?

— Дэниел, я не думаю, что вызываю у вас симпатию, — в голосе Мгоабе были слышны нотки грусти.

— Нет, — покачал головой Дэниел.

Мгоабе усмехнулся.

— Печально. Вы знаете, что я восхищаюсь вами, Дэниел. Я назвал розу в вашу честь. Не думаю, что вы действительно понимаете, что это значит.

— Могу себе представить.

— А вы не отвечаете на мои чувства, — Мгоабе тяжело вздохнул. — Ну что ж, в конце концов неважно, нравлюсь я вам или нет. Так о чем мы? Как это звучало в одной из старинных фантастических книг? Я пробовал читать некоторые. Ужасные вещи. «Мы неумолимо падаем на Солнце, и хрупкая оболочка нашего корабля с трудом выдерживает яростные атаки космоса…» — и так далее.